Кэтрин Куртц - Тень Камбера Страница 27

— И что же это за долг, мой господин? — с вызовом спросил Расул.

— В прошлом году король Лайем принял обязательство, касающееся его королевства, в торжественной форме, которое принимается вассалом по отношению к феодалу, — ответил Келсон. — Так, как все было обговорено между мною и его дядей, усопшим королем Венцитом. Это передает его под мою защиту.

— Скорее тебе в услужение, — пробормотал Расул.

Келсон вздохнул.

— Это навряд ли можно назвать услужением, шейх, если только не называть услужением то, что ребенок обязан повиноваться старшим, пока он получает от них уроки взросления. Я сам был в таком услужении и выполнял все даваемые мне указания с радостью, причем под руководством того же благородного рыцаря. Ведь в конце концов вашему королю следует где-то научиться управлять государством.

— Тогда пусть он обучается этому на коленях у своего дяди! — ответил Расул. — Ваш путь — не наш путь. Вы держите его в плену, вдали от родных и соотечественников…

— Но это содержание не отличается от передачи на воспитание в другой дом, которое проходит большинство юношей благородного происхождения, — ответил Келсон. — Он обучается вместе с моими кузенами королевской крови, — король махнул рукой в сторону Пэйна и Рори, — и он тренируется с цветом рыцарей Гвиннеда. И именно так ему бы предстояло прожить следующие четыре года, если бы он родился в благородной семьей в Гвиннеде, а не в Торенте.

Несомненно, ты не можешь считать, что это плохо.

Расул вздохнул в смущении.

— Едва ли мое мнение имеет значение, государь.

Но моему повелителю Махаэлю это не понравится.

— Мне и не нужно, чтобы это ему нравилось ответил Келсон. — Мне нужно, чтобы он это принял, как регент моего вассала, короля Торента. Моя канцелярия приготовила официальное послание, извещающее о моих намерениях в данном вопросе, и ты должен передать их своему господину Махаэлю по возвращении ко двору. Я желал бы встретиться с ним в Кардосе в июне.

Темное лицо Расула превратилось в маску.

— Ты желаешь…

Келсон откинулся назад на троне, не сводя глаз с Расула. Он почувствовал, как среди мавров нарастало напряжение, а посол внезапно стал абсолютно непроницаем для ментальных импульсов, воздвигнув сильнейшую защиту.

— Если ты предпочтешь другое выражение, то я приказываю это, — осторожно сказал Келсон. — А после того, как я лично встречусь с твоим господином и получу от него заверения в мирных намерениях — а также о добром здравии принца Ронала — не сомневаюсь: мы сможем договориться об условиях освобождения вашей госпожи.

— А, — это единственное произнесенное слово, казалось, рассеяло все нарастающее напряжение среди людей Расула и в нем самом, еще сильнее укрепив веру Келсона в то, что он поступил мудро, осторожно прощупывая почву, и что в Торенте что-то готовится. — Значит, ты в самом деле намереваешься освободить леди Мораг.

Келсон на одно мгновение позволил своим защитам тускло сверкнуть — так, что это мог заметить только другой Дерини, и заговорщицки улыбнулся, а потом пожал плечами, глядя на посланника.

— Таких, как мы, при дворе Гвиннеда не так много, шейх. У герцога Махаэля с ней будет гораздо меньше проблем, чем у меня. Ты понимаешь?

Замечание содержало как раз достаточно легкой иронии, чтобы вернуть хорошее настроение мавру.

Расул усмехнулся вслух — к удивлению практически всего двора — кивнул и снова поклонился Келсону.

— Понимаю, мой господин. Предполагаю, мне не удастся хотя бы недолго переговорить с ее высочеством?

— К сожалению, нет, шейх, — ответил Келсон. — Надеюсь, ты поймешь, почему.

Конечно, он не стал предлагать более пространного объяснения своего отказа — что Мораг больше нет в Ремуте, а у Расула не было оснований об этом подозревать. Когда мавр пожал плечами и поклонился, Келсон встал, придерживая меч на сгибе руки.

— Прекрасно. Я думаю, мы поняли друг друга.

Могу я пригласить тебя и твоих людей присоединиться к нашему пиру, который начнется в самое ближайшее время, чтобы отпраздновать сегодняшнее посвящение в рыцари? Или, если ты желаешь, я могу предложить тебе менее официальную трапезу, пока не принесли послания твоему господину? Архиепископ Кардиель, пожалуйста, займитесь этим вопросом немедленно.

Расул опять с исключительной вежливостью склонил голову, а огромная кошка у его ног пошевелилась и лениво потянулась.

— Благодарю, государь, но нас ждет корабль в Лессе, и мы должны как можно скорее отправиться в путь, если хотим поймать прилив. Могу ли я в таком случае поговорить с лордом Лайемом, если уж мне не доведется увидеть его мать?

— В моем присутствии и перед всем двором. Да, ты можешь поговорить с ним сейчас, — ответил Келсон.

Молча подав сигнал Дугалу, чтобы тот составил ему компанию, король осторожно спустился на несколько ступеней, внимательно наблюдая за огромной кошкой. Дугал опередил короля на пару шагов, затем склонился и протянул руку к зверю — к вящему удивлению Расула.

— Мой юный господин…

— Все в порядке, — прошептал Дугал.

Келсон нервно откашлялся и бросил взгляд на Расула, сам слегка опешив от смелости Дугала.

— Позволь мне представить тебе моего названного брата, графа Траншайского, — сказал Келсон. — Признаюсь, шейх, он — смелее меня, поскольку я сам не рискнул бы предложить руку твоей великолепной спутнице, не зная, не предпочтет ли она скорее позавтракать ею.

Расул засмеялся, но на его лице отразилось искреннее изумление, когда кошка поближе подвинула голову, чтобы понюхать руку Дугала, затем лизнула ее огромным языком. Дугал только рассмеялся.

— А, я так и думал, — сказал Дугал. — Ты — красивая, большая домашняя кошка, любящая лежать у очага, не так ли, девочка?

Когда он протянул руку, чтобы почесать за огромным ухом, животное проползло немного вперед, а затем потерлось головой об его ноги, с довольным вздохом опускаясь на ковер.

— А, я не ошибся, не так ли? — ворковал Дугал. — Тебе не понравился холодный пол, моя красавица?

Могу я спросить, шейх, как ее зовут?

Расул приподнял в удивлении одну бровь, слыша, как довольно урчит огромная кошка, закрывшая глаза и продолжающая тереться о ноги Дугала.

— Если ты имеешь в виду ее имя, юный лорд, то ее зовут Кисах, что означает «свет», — ответил мавр. — Если ты спрашиваешь о ее породе, то это гепард.

Они — единственные из породы кошачьих, которых можно приручить с большой долей надежности.

Мои люди используют их и для охоты, и в качестве телохранителей. Но.., разве ты ее не боишься?

Дугал пожал плечами и улыбнулся, когда самка гепарда ткнула его носом, чтобы он не прекращал чесать ее. А когда он снова запустил руку ей за ухо, опять заурчала.