Александр Сухов - Танец на лезвии ножа Страница 27

Мне стало все понятно: из-за событий последних дней перегруженный мозг стал вытворять что-то невообразимое и трансформировать ужасную реальность в не менее ужасные ночные кошмары. Не удивлюсь, если завтра мне приснится руководство Гильдии наемных убийц в полном составе, выступающее с предложением моей полной и безоговорочной капитуляции, со сдачей шкатулки и добровольной посадкой моей задницы на электрический стул или с надеванием моими собственными руками веревочной петли на мою же шею.

«Тьфу ты, черт!» – Я начал усиленно тереть глаза и дергать себя за нос, но все попытки проснуться и покинуть кошмар успехом не увенчались. Смирившись с неизбежностью досмотреть сон до конца, я вновь обратился к странному гиганту, называющему себя Шестипалым:

– Ладно, валяй, выкладывай, чего ты хочешь. Можешь называть меня как тебе заблагорассудится: хоть Аэрином, хоть богом златокудрым, хоть самим Повелителем Преисподней – я не обижусь, только побыстрее убирайся вон из моего сна!

Не ожидавший такого напора маг даже отстранился. Голова его скрылась в скальной толще. Потом он наклонился ко мне и негромко произнес:

– Я рад, что ты согласен. Клянусь своим повелителем Некросером: меня освободишь – выпускаю тебя на волю. Только помни: ты первый, не верю я богам – двуличные вы. Прикрываетесь высокими фразами, а сами творите черт знает что. То ли дело Некросер – Великий Бог Зла, уж он-то никогда не темнит. Правильный бог. Сказал: «зло» – значит, это настоящее зло. Сказал: «добро» – значит, надо вставать и биться с ним не на жизнь, а на смерть.

– Сказал: «свет» – это свет. Насчет тьмы все и так понятно. – Я довел мысль Шестипалого до логического завершения. – Полутеней, полудобра и остального «полу» для таких, как ты, не существует. Ведь так?

Великан с интересом посмотрел мне в лицо.

– А жизнь тебя кое-чему все-таки учит. Молодец, золотоволосый, тебе бы еще пару сотен годков посидеть в Лабиринте – совсем умным станешь. Одним словом, договорились. Встречаться с тобой больше не желаю, поэтому прощай!

С этими словами Шестипалый без лишних шумовых и световых эффектов растворился в воздухе.

Я стоял и хлопал глазами. О чем мы договорились со странным пришельцем, так и осталось для меня сокрытым завесой тайны, но все-таки я был бесконечно рад его уходу из моего сновидения. Уж больно жутким оказался непрошеный ночной гость. При таких габаритах мог бы запросто прихлопнуть меня ладошкой или растереть каблуком до состояния мокрого пятна.

«Все, Коршун, пора просыпаться!» – подумал и проснулся наконец по-настоящему.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

После плотного завтрака из яичницы с беконом, вчерашней холодной оленины и чашечки душистого кофе мы сидели в гостиной. Я, развалившись в удобном кресле, установленном специально для гостей моей комплекции, хозяин – тоже в кресле, но немного поменьше. Матео курил свою трубку и, уставившись в потолок, думал о чем-то своем. Я разглядывал Злыдня, который недавно вернулся с ночной прогулки, плотно подкрепился и теперь валялся в углу, подергивая время от времени ушами или хвостом.

Вдруг пес напрягся и зарычал во сне, но не злобно, а словно даже с нежностью. Похоже, он сегодня в очередной раз встретил ту единственную, за которой в огонь и в воду не страшно броситься.

«Интересно было бы посмотреть, как местные удальцы-кобели отреагировали на появление конкурента, – пришла озорная мысль в голову. – Ведь Злыдень глаз не положит на абы кого. Ему всегда нужно все самое лучшее, и преград для достижения этого лучшего для него не существует».

– Ромми, как я понял из твоего вчерашнего, кстати, весьма сумбурного рассказа, у тебя на сегодняшний момент имеется ряд проблем. Из них парочка довольно поганых, не терпящих отлагательства, решение других пока может и подождать. – С этими словами мастер Матео нагнулся, вытащил из-под стола металлический ящик, украшенный искусным узором, и поставил его на стол перед собой.

Я вздрогнул. Начал крутить головой в поисках того, с кем разговаривает мастер Матео, но быстро сообразил, что этим именем он называет именно меня. Ну что же, Ромми так Ромми. Пожалуй, не хуже, чем Ромуальд. Ну и имечко выбрал для меня отец капелларий. Наверняка принял перед этим не меньше полбочонка «Монастырского». Вообще-то наш духовник, сколько я себя помню, никогда не просыхал от спиртного. Но даже в нетрезвом состоянии он ни разу не терял нить беседы и щедро делился знаниями с теми, кто этого хотел и имел терпение выслушивать его замысловатые рассуждения, зачастую не вполне совместимые с общепринятыми представлениями о религии. Именно он первым приметил во мне паранормальные способности, но из-за своего обыкновенного раздолбайства, а может быть из жалости не сообщил о них, как положено по уставу, в епископат. Капелларий частенько подбрасывал мне литературу по прикладной магии, приговаривая при этом:

– Настоящий талант должен находиться на свободе, а не в монастырских кельях и алхимических лабораториях. Постигай мир, Ромуальд, и выбирай свой путь!

Иногда он называл меня свободной, вольной птицей. Может быть, именно по этой причине, определившись со своей специальностью, я выбрал имя Коршун…

– Вот и твой ящичек. – Гном откинул крышку и вытащил оттуда шкатулку, затем сразу же положил ее на место и быстро захлопнул крышку. – Пока ты спал, я покопался в книгах и отказался от свинца – сплав золота, серебра и меди с добавлением кое-каких редкоземельных элементов будет понадежнее, да и полегче. Этот бокс даже запаивать не нужно – можешь, когда пожелаешь, доставать свою драгоценность и любоваться на нее. Правда, любоваться долго не советую – с печатями Шестипалого шутки плохи, да ты и сам это прекрасно понимаешь.

Меня будто чем-то огрели по макушке. Перед глазами как наяву замаячила гигантская фигура из сна, завернутая в черный плащ, в ушах вновь зазвучал его раскатистый голос.

Гном наблюдал за моей реакцией на вскользь упомянутое имя, выпучив глаза от удивления. Не знаю, что отразилось у меня на лице, но Матео обеспокоенно вскочил с места, подбежал ко мне и схватил за руку:

– Мальчик, что с тобой? Что тебя так напугало? Ты весь побледнел, будто сам доминант пещерных упырей появился здесь и полакомился твоей кровушкой.

– Уважаемый мастер, как вы сказали? Кто такой Шестипалый?

Кузнец облегченно вздохнул и отстранился от меня.

– Был такой колдун в давние времена. Шкатулка – его работа. Не знаю, что он в нее запихнул, но совать туда нос сам бы ни за что не стал и другим не посоветовал. Поведай старику, откуда тебе известно это имя и почему ты так испугался, услышав его от меня?