Евгений Шепельский - Имею топор – готов путешествовать! Страница 27

Принц с непроизносимым именем что-то чирикнул на эльфийском. Виджи не ответила, неподвижно глядела на меня. Ее глаза… знаете, если бы я писал стихи, я бы сказал – "ее глаза манили". Бывает такое, нечасто, но бывает: встретил женщину и понял, что при удачном раскладе она станет твоей спутницей жизни навсегда. Угу. Только жаль, что я встретил… Гритт ее гребаную маму!.. Встретил эльфийку.

Спокойно, Фатик, не кипятись.

– Я был торговцем, букмекером, выкупил доли в гостинице и парочке харчевен, держал бригаду грузчиков в порту, когда на всем этом погорел, начал торговать, всем, чем только можно… Такая жизнь мне по нраву, в торговых делах порой опасности больше, чем в самой серьезной переделке моей старой жизни. Мне проще взять кредит и открыть магазин нужных мелочей "Мыло да веревки по низким ценам!", чем снова приняться за старое.

Я замолчал, хотя мог бы добавить, что всякий раз бил мимо цели. Я покупал дорого, продавал дешево, мне нравилось разнообразие в делах, и все шло отлично и разнообразно, пока я не скатился на самое дно.

Она всплеснула руками:

– Вы занимались этим, чтобы избыть себя прежнего!

Я кивнул:

– Ага. Я этого и не отрицаю. Я твердо знаю – я не варвар и не герой, и не хочу ими быть. Это не мое ремесло. Я потратил пять лет, пытаясь стать другим человеком. В Хараште процветают такие врачи, мозгоправы, очень дорого у них лечиться. И опасно к тому же, поскольку многие башкой трогаются от такого лечения. Так я даже у них лечился. Знаете, что за чушь они городят на первом же приеме? Один начал загибать про девочку и волка, а второй с порога заявил: во всех моих разладах, дескать, виновата моя деспотичная мать! А какая у меня мать? Дедушка Трамп нашел меня пацаненком у подножия гор Джарси… На имперской стороне, когда Вортиген уже успел прибрать к своим рукам Фаленор и добивал вольных баронов.

– Гливин тенезма ольвиэль тау! – вдруг бросил принц, отчего-то взволновавшись.

– Валлинир кло! - резко ответила эльфийка и оттопырила пальчик: дескать, сама знаю. – Говорят, вы вообще не помните своего детства, Фатик?

И эти туда же!

– Кто говорит?

– Мы наводили справки…

– О, Гритт! – Я выпрямился на стуле, хрустнув позвонками. – Все, что было до того, как меня нашел дедуля – да, не помню. Черная ночь, крыло нетопыря. Дедушка шутил, что я родился на поле сражения, ха! У меня была приличная резаная рана на темечке. Шрам можно до сих пор нащупать… Меня шарахнули по балде чем-то острым, и напрочь отшибли всякую память. Яханный фонарь, я всегда думал, что меня сперли и выбросили ваши сородичи, кочевые эльфы, когда драпали от этнических чисток.

Эльфы обменялись взглядами. Ну, простите, что задел ваших родственников, ребята. Не судите строго, я снова стал варваром, да.

– Остаток моего сознательного детства – тренировки с луком, пращей, топором. Я освоил топор прежде, чем толком научился говорить. Из меня лепили варвара, героя… Знаете, при всей красоте нашего этического кодекса, он не запрещает нам насилия, он лишь направляет нашу агрессию в нужное русло. Мы можем при случае… прищемить недругу пальчик. Но беда в том, что насилие – любое насилие – я терпеть не могу.

– Но этот город полон насилия, боли, страданий и беззакония! И вы жили здесь… пять долгих лет!

– Бросьте. Беззаконие тут узаконено. Если не дразнить местных заправил и стражников, большей части боли и страданий можно избежать. Выживание в городе побуждает думать головой, а не спинным мозгом. А еще здесь есть постоянные кров, стол, женщины, друзья, бани, цирюльни, врачи и противоблошиные заклятья по умеренным ценам – то есть такие штуки, которых очень и очень недостает в походах.

Я умолк. Эльфийский принц смотрел на меня искоса, задрав левую бровь. Глаза Виджи мерцали. Проклятый женский магнетизм, она, что, не может его притушить?

– За пять лет вы отказали двенадцати нанимателям, приложив максимум сил для того, чтобы навсегда уничтожить свою репутацию героя! А ведь вам предлагали огромные деньги!

Гритт, откуда она знает столько подробностей? И какие еще сюрпризы у нее в рукаве?

– Так и есть. Ненавижу приключения. От них растут волосы на ладонях.

– Простите?

– Я говорю: ослепнуть от них можно!

Она не поняла. Принц понимал на Общем лучше, чем изъяснялся на нем. Он закатил аристократическую бровь на середину лба, заставив меня хмыкнуть: неужто в отрочестве эльфийских мальчиков пугали примерно теми же штучками?

– Но ведь раньше… мы изучили вас, Фатик!.. вы отстаивали интересы своих клиентов до последнего!

Изучили? Надо же… Наверняка читали клановую летопись у дедушки Трампа!

– Дурацкий этический кодекс Джарси.

– Неправда! – Она разгорячилась, как вчера утром, носик, правда, не покраснел. – Героизм и отвага, вот ваши настоящие имена!

– Героизм болвана и отвага идиота. Недруги Джарси называют это "глупостью героев".

– Вы тверды в стремлениях и предельно щепетильны в некоторых вопросах. И хотя вы склонны к алкоголизму…

(Наглая ложь!)

– …и обираете трупы убитых вами врагов…

(Эльфы всегда в белом, надо же!)

– …и даже побывали за решеткой…

(Знала бы ты, девочка, из-за какого прощелыги я туда угодил!)

– …но вы лучший. Вы тщательно придерживаетесь контракта, и верны своим нанимателям. Вы вытаскивали их из безнадежных ситуаций, зубами, ногтями выцарапывали победу. Вы несгибаемы, вы проходите там, где увязнет любой другой герой!

– Гритт! – Я подпрыгнул, опрокинув стул. Ей все-таки удалось меня довести! – Ну-ка, девочка, попытайтесь вообразить, каково это, восемь лет заниматься не своим делом? Делом, к которому тебя готовили с детства хорошие, правильные учителя, которым ты обязан! О да, мы, варвары, суровые мужчины! Мы ежа убьем голым задом! Мы молча собираем ссадины и шрамы, безропотно живем собачьей жизнью в походе, мужественно мерзнем, страдаем от жары, жажды, голода, вшей! Восемь лет я работал героем по найму, вытирая сопельки своим клиентам! О-о-о, сколько же их было. Скучающие аристократы, маги-самоучки, свихнутые жрецы древних культов и целые команды искателей приключений!.. Подавай им тайные знания, дерьмовые артефакты, мифические богатства и святилища древних богов, в которых, между прочим, всегда воняет летучими мышами!.. Но это в конце, это те цветочки, которые созревают позже ягод. А ягодки – это путь из одной точки в другую. Он почему-то всегда малопроходим и тернист. Вы никогда не огребали тролльей дубиной по темечку, чтобы потом заикаться полгода? А стрелу в задницу не получали? Не шастали месяцами по каким-то выселкам, воняя, как бродячий козел? А суп из жаб не приходилось хлебать?