Лорел Гамильтон - Ласка сумрака Страница 27

Мэви молчала. Ее взгляд был устремлен на бассейн, но не думаю, что она видела хоть что-нибудь. Она молчала так долго, что мне пришлось разбить паузу.

– К чему эти купальники, миз Рид?

– Я просила называть меня Мэви. – Но она так и не повернулась ко мне, и фраза прозвучала механически, будто она говорила не думая. Я улыбнулась.

– Прекрасно. Так зачем нужны купальники, Мэви?

– Это на случай, если тебе захотелось бы устроиться с большим комфортом, только и всего. – Ее голос все еще звучал совершенно невыразительно, как в заранее выученном диалоге, смысл которого уже забылся.

– Спасибо, но мне и так хорошо.

– Думаю, для джентльменов костюмы тоже найдутся. – Она наконец взглянула на меня, но голос был по-прежнему лишен интонаций.

– Спасибо, не нужно. – Я сделала достаточно выразительное ударение на слове "спасибо", так что она должна была уловить намек.

Мэви поставила пустой стакан на поднос, надела очки и только потом взяла принесенный напиток. Она выпила чуть не четверть стакана одним длинным глотком и посмотрела на меня. Большие очки в круглой широкой оправе были ко всему прочему еще и зеркальными, так что я видела лишь собственное искаженное отражение. Ее глаза и немалая часть лица были теперь полностью скрыты. В гламоре она уже не нуждалась, у нее было новое средство защиты.

Она стянула ворот халата поплотнее и отхлебнула рома.

– Даже Таранис не решился бы казнить Эмриса. – Ее голос был тихим, но ясным. Видимо, она старалась не поверить мне. Своей заготовкой с купальниками она выгадала достаточно времени, чтобы подумать над моими словами. Они ей не понравились, так что она пыталась их опровергнуть.

– Он не был казнен, – подтвердила я и снова не стала продолжать, ожидая ее следующего вопроса. Часто чем меньше говоришь, тем больше узнаешь.

Она посмотрела на меня, оторвавшись от своего стакана, стекла очков блеснули на солнце.

– Но ты сказала, что Таранис велел его убить.

– Нет. Я сказала, что он убил Эмриса.

За очками было не понять, но мне показалось, она нахмурилась.

– Ты играешь словами, Мередит. Эмрис был одним из тех немногих при дворе, которых я действительно могла бы назвать друзьями. Если его не казнили, что тогда? Ты намекаешь на преднамеренное убийство?

Я покачала головой.

– Не совсем. Король вызвал его на личный поединок.

Она дернулась, словно я ее ударила, ром выплеснулся на белоснежный халат. Горничная протянула ей льняную салфетку. Мэви отдала ей стакан и принялась вытирать руки, но мысли ее явно были далеко от этого занятия.

– Король никогда не принимает личных вызовов. Он представляет слишком большую ценность для двора, чтобы подвергать его жизнь риску на дуэли.

Я пожала плечами, наблюдая, как мое отражение в ее очках делает то же самое.

– Я только сообщаю факты, а не объясняю их.

Она бросила салфетку на поднос, но не попросила стакан обратно. Потом она наклонилась вперед, все так же комкая халат у горла и на бедрах.

– Поклянись мне, торжественно поклянись, что король сразил Эмриса на дуэли.

– Я клянусь тебе, что это правда.

Она вдруг откинулась назад, будто вся энергия вытекла из нее. Руки еще слабо цеплялись за халат, но казалось, что она на грани обморока.

Горничная спросила:

– Вам нехорошо, миз Рид? Принести вам что-нибудь?

Мэви слабо махнула рукой.

– Нет, ничего. Все нормально.

Она ответила на вопросы в обратном порядке: небольшая увертка, потому как с ней, очевидно, не все было нормально.

– Значит, я была права, – проговорила она очень тихо.

– Права в чем? – спросила я так же тихо, подвинувшись поближе – чтобы она точно меня услышала. Она улыбнулась, но слабо и совсем нерадостно.

– Нет, мой секрет так легко тебе не достанется.

Я нахмурилась, и вполне искренне:

– Не понимаю, о чем ты.

Она заговорила более уверенно и твердо:

– Почему ты приехала сюда, Мередит?

Я слегка подвинулась назад.

– Потому что ты просила об этом.

Она испустила громкий и долгий вздох, на этот раз не для показухи, но думаю, просто потому, что ей это было нужно.

– Ты рискнула вызвать гнев Тараниса только ради визита к другой сидхе? Вряд ли.

– Я наследница Неблагого трона. Ты действительно думаешь, что Таранис осмелится поднять на меня руку?

– Он вызвал Эмриса на дуэль всего лишь за вопрос о причине моего изгнания. Тебя саму в детстве избили за интерес к моей судьбе. И все же ты сидишь здесь и разговариваешь со мной. Он никогда не поверит, что я не сказала тебе, почему он меня изгнал.

– Но ты не сказала, – ответила я, пытаясь не выдать своего нетерпения в языке тела, но безуспешно, по-видимому.

Она еще раз чуть улыбнулась.

– Он никогда не поверит, что я не поделилась с тобой своим секретом.

– Пусть думает, что ему угодно. Поднять на меня руку – означает войну между дворами. Не думаю, что твой секрет, каким бы он ни был, того стоит.

Она снова издевательски расхохоталась.

– О, полагаю, король за него рискнет войной между дворами.

– Ну, возможно, и рискнет – если сам сможет спокойно сидеть далеко от линии фронта, – но королева Андаис имеет право вызвать его на единоборство. Я не поверю, что Таранис отважится на такое.

– Ты – наследница темного трона, Мередит. Ты не представляешь, какая сила заключена в свете.

– Я бывала при Благом Дворе, Мэви, и понимаю, что если однажды свет поверг тебя наземь, ты станешь его бояться, но все боятся тьмы, Мэви, все абсолютно.

– Не хочешь ли ты сказать, что верховный король Благого Двора боится неблагих? – В ее голосе звучало гневное недоверие.

– Я знаю, что все благие боятся Воинства.

Мэви откинулась на спинку шезлонга.

– Их боятся все, Мередит, при обоих дворах.

Она была права. Если Неблагой Двор сам по себе был тьмой и страхом, то слуа были еще хуже. Им привычно было такое, чего даже неблагие страшились. Слуа были воплощением таких кошмаров, что даже вообразить невозможно.

– А кто управляет Воинством? – спросила я.

Она смешалась, но сказала все же:

– Королева.

– Она может послать Воинство для наказания преступника без суда или предупреждения – за определенные преступления. Одним из таких преступлений является убийство ее кровного родственника.

– Такое делают не часто.

– Но разве она не припомнит этот маленький параграф закона, если Таранис убьет ее наследницу?

– Даже Андаис не осмелится наслать слуа на короля.

– Повторюсь – даже король не осмелится убить наследницу Андаис.

– Думаю, ты ошибаешься, Мередит. За эту тайну он может решиться.

– Как и Андаис решится натравить на него слуа за это преступление. Даже Король Света и Иллюзий не найдет иного выхода, как бежать от них.