Алекс Градов - Магия крови Страница 27

Кудлатый будто того и ждал. Он тут же перестал реветь и выпустил в меня мощный конус огня. Сам не пойму, как я от него увернулся. Поток пламени, невидимый людям, прошел над потолком и разбился о табло. Оно тут же вспыхнуло, горящие куски пластика с треском полетели на землю. Окно, находившееся над ним, просто лопнуло. Люди наконец поняли, чего им бояться и где находится опасность, Толпа отхлынула от табло и устремилась к выходам. Я слышал позади крики о взрыве. Но к тому времени я уже вылетел в новообразовавшееся окно, шмякнулся на платформу, превратился в человека и бросился бежать.

Сначала я несся по платформе, огибая тележки носильщиков, потом, когда она кончилась, — спрыгнул и начал петлять, подныривая под товарные вагоны. Дракон летел за мной на бреющем, пыхая огнем в каждую щель. Он оказался зеленым, как я и заподозрил. Судя по интенсивному цвету чешуи — взрослый, но не старый. Здоровенный, мощный дракон в расцвете сил. Я затаился под очередным вагоном, вспоминая все, что мне рассказывали об этом виде. Ничего хорошего в голову не лезло. Зеленые — наверно, самый неприятный вид (после черных), явно недалеко ушедший от динозавров. У одержимых низменными страстями зеленых потенциально присутствовали все пороки, которые когда-либо приписывались драконам: замашки тирана, исключительная жестокость, подлость и коварство, зацикленность на своей территории и, в частности — патологическая жадность. Зеленые традиционно жили в лесах, но не брезговали и хорошо озелененными новостройками… В пищу предпочитают эльфов… Эх, вот бы эльфа сюда! На сильных нападают из засады… На слабых нападают сразу и долго мучают перед смертью. Черт!

На миг он меня потерял. Я немедленно этим воспользовался — превратился, выскочил из-под платформы и пыхнул огнем. Но то ли Грег переоценил мои огненные способности, то ли я недостаточно разозлился, но это оказалось все равно, что плевать против ветра. Зеленый широко распахнул пасть. В горле у него вспыхнул багровый свет, и я увидел, что такое настоящее драконье пламя. Мой жалкий выдох потонул в ответном огненном шторме. Меня смело с платформы, несколько раз перевернуло в воздухе и буквально вбило между двумя составами. Где я и застрял намертво, думая только об одном — слава богу, что драконья броня огнеупорна! Зеленый, увидев, что я не могу выбраться, радостно устремился меня добивать. Я быстро превратился обратно в человека и на четвереньках пополз под составом, оставив моего противника обалдело метаться наверху.

Я уже начал надеяться, что у меня появился шанс ускользнуть, когда вдруг раздалось шипение тормозов и лязг. Товарняк, под прикрытием которого я пробирался подальше от вокзала, внезапно тронулся и поехал, медленно набирая скорость. Я автоматически метнулся между колес, выкатился наружу — и понял, что попал. Справа и слева тянулись глухие стены депо. Прямо — открытое пространство и переплетение путей, не побегаешь. Сзади маячил дракон, все еще высматривая меня между вагонами. Сейчас поезд уедет. И я останусь один на пустом пространстве, как на арене.

Оставался единственный выход — открытый бой. Но я прекрасно отдавал себе отчет — мне его не победить. Страха я, впрочем, не чувствовал. Боевой ярости, к сожалению, тоже. Жалкая попытка выдохнуть огонь было тому свидетельством. Я даже понимал, почему, — меня угнетало ощущение своей неправоты.

Грега с Валенком поблизости не наблюдалось. Они меня бросили, гады.

Итак, мне оставалось только умереть.

«Двум смертям не бывать», — подумал я философски.

Может, все-таки превратиться и попробовать улететь? Но с моей фобией я скорее всего запутаюсь в проводах и свалюсь через сто метров… если вообще смогу превратиться… И потом, быть убитым во время бегства… Умереть жареным драконом…

«Я умру, как жил, — решил я. — Человеком!»

Я вылез из-под вагона, вышел на открытое место и выпрямился во весь рост, глядя на подлетающего дракона.

Тот увидел меня и кинулся вниз, заранее распахивая пасть. Я героически вскинул голову, как партизан перед расстрелом, заставляя себя не жмуриться. Должно быть, моя бравада озадачила зеленого, потому что на подлете он затормозил. Опустился на землю метрах в пятнадцати предо мной, сложил крылья, закрыл пасть. Превратился.

— Что встал?! — рявкнул он. — Ты драться собираешься или как?

— Мне все равно тебя не победить. Так к чему эти бессмысленные трепыхания?

Я склонил голову.

— Я готов. Ешь меня.

Тот обиделся.

— Ты чего, «ешь»? Думаешь, если я зеленый, так можно меня вообще за разумное существо не считать? Давай, быстренько превращайся в дракона!

— Не собираюсь.

— Это подло! Это… неспортивно!

— Чего?!

— Того! Напакостил и прикрылся человечьим обличьем, трус!

— Что значит — прикрылся?

— А сам не знаешь? — спросил он недоверчиво. — Тебе твой воспитатель не говорил, что драконы на людей не нападают?

«Гм. А удачно получилось!» — подумал я.

Кудлатый подошел ко мне вплотную. Сжал и разжал кулаки, расправил плечи.

— Или просто вломить тебе как следует? — предположил он неуверенно.

Я оценил его мелкие габариты и заключил:

— Это вряд ли.

Ситуация была патовая.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Потом я извинился вполне искренне:

— Прости за мандолину! Я правда не хотел! Я тебе новую куплю…

— Это было банджо, — глухо поправил тот. — Такого уже не купишь. Оно из Нового Орлеана, а где теперь тот Орлеан? Нету его… закладка.

Я вспомнил слова Грега и сказал:

— Я твой должник.

Кудлатый вздрогнул.

— Принято, — ответил он после долгой паузы.

Только тогда я расслабился. Понял — теперь в самом деле все.

— Кром из Пармы, — представился он.

— Алекс… хм… Пока просто Алекс. Почему ты меня не убил там, на вокзале? Была же возможность…

Тот усмехнулся.

— Работаю над собой. Другой зеленый бы тебя испек и сожрал на месте, а потом сделал из твоих костей новое банджо. И спел под его аккомпанемент комические куплеты, естественно. Но я не такой. Впервые за последние лет двадцать кому-то удалось вывести меня из себя. Но, к счастью, пока я летал за тобой, успел немного остыть. А когда увидел, что ты не хочешь драться, вообще успокоился.

— Что-то ты не похож на зеленого дракона!

— Я преодолел свою низменную природу, — гордо произнес Кром. — Я от всего отказался. От всех страстей и пороков, присущих моему виду. От накопления сокровищ. От жажды власти. Даже от территории! Только одно у меня было сокровище — мое банджо, — и ты его растоптал…

— Вообще-то не я, а ты, — пробормотал я ради справедливости.