Ярослав Хабаров - Королева умертвий Страница 27

— Я не боюсь, — заявил Эсайас. — Я готов выступить на болота. Готовьте отряд, святой отец.

Воинов подбирали и готовили очень тщательно. Все они были тверды своей верой, у всех имелись чудодейственные амулеты — Золотой Глаз Сеггера с вложенными в зрачок мощами святых мучеников, погибших за веру. Эти обереги считались очень сильными и могли противостоять злу.

Несколько дней отряд во главе с Эсайасом Новером пробирался по болотам. Гибельная трясина, казалось, поджидала свою жертву, и в первые же дни в топях погибли несколько человек и одна лошадь.

Поначалу воины никого не встречали. Болото само по себе казалось их врагом: в любое мгновение могла распахнуться смертоносная топь, из которой уже не выбраться.

Странные создания бродили по болотам. Воины замечали их лишь краем глаза, однако ощущение жути не покидало их: они чувствовали, что за ними постоянно наблюдает кто-то незримый.

Эсайас постоянно вспоминал советы, которые дал ему напоследок настоятель:

«Там, на болотах, ты ни минуты не будешь один. Даже когда тебе покажется, что, кроме тебя и твоих воинов, никого нет, — это неверно. И ошибкой, очень большой и роковой ошибкой, будет считать, будто никто за вами не следит. Исхар дал приют множеству существ, и извращенных, и страдающих, и таинственных, и просто несчастных. Но там обитают и твари жестокие и кровожадные. Все они могут казаться незаметными… пока не нападут. Ты не должен позволить им обмануть себя».

И Эсайас постоянно был начеку. Он спал вполглаза, вздрагивал от каждого звука. Он знал, что солдаты у него за спиной посмеиваются над столь «бдительным» командиром. Что ж, посмотрим, что они скажут потом, когда эта бдительность оправдает себя.

Но как бы ни был Эсайас настороже, все-таки он пропустил начало атаки.

Казалось, болото ожило — все разом — и оказалось враждебным, ненавидящим. Отовсюду — из-за кочек, из глубоких болотных озер, из мха, с деревьев — на отряд набросились странные существа с ярко-зеленой кожей, длинными конечностями, безволосые или, наоборот, густо заросшие черным волосом; их лица напоминали морды насекомых — стрекоз и кузнечиков; некоторые имели странное сходство с кошками или лисами. Все они завывали и стрекотали на разные лады. Одни были вооружены короткими кривыми мечами, другие довольствовались когтями и зубами, которыми наделила их судьба.

В этом первом сражении полегла почти треть отряда. Эсайасу удалось с большим трудом отбиться и вывести своих людей на безопасное место. Только теперь он начал понимать, что имел в виду настоятель, когда рассуждал об обреченности миссии: помимо реального врага, врага, которого можно уничтожить оружием, воинов Сеггера подстерегала другая опасность, сражаться с которой было бесполезно, — туман. Невозможно разрубить туман, нельзя пронзить его стрелой или копьем. И всякий, кто соприкоснется с этим ядовитым чумным туманом, станет, в свою очередь, частью тумана…

Поэтому Эсайас пуще врагов из плоти и крови опасался призрачного тумана. Он подолгу останавливался на пригорках и несколько раз забирался на дерево, чтобы осмотреть окрестности. Ему были теперь безразличны насмешки солдат. А они, несмотря на ужас случившегося, продолжали подшучивать над своим юным командиром. Особенно когда он снимал доспехи и, оставшись в одной рубахе, карабкался по веткам, точно мальчишка, задумавший какую-то шалость.

Эсайас Новер видел бескрайнее зеленое море болота, редкие черные деревья, по большей части мертвые, блестящие зеркала озер. И ни следа неприятеля. Хотя — он мог бы поклясться — враги не выпускали воинство Сеггера из виду ни на мгновение.

Несколько раз сомнения подкрадывались к Эсайасу. Прав ли был он, когда вызвался идти на поиски этой самой таинственной королевы умертвий? И прав ли был настоятель, который согласился с молодым рыцарем: отыскать Тзаттога и сразиться с ним необходимо?

Эти мысли, впрочем, Эсайас старался отметать как можно быстрее и решительнее. Он сам, Эсайас Новер, конечно, в состоянии допустить ошибку — в силу своей молодости и неопытности. Но настоятель — нет, настоятель не может заблуждаться. А настоятель считал, что встретиться с Тзаттогом лицом к лицу необходимо.

И поэтому Эсайас Новер продолжал, несмотря на подстерегающие повсюду опасности, углубляться в болота.

На пятый день пути они увидели впереди туман. Эсайас остановил коня. В последнее время он все больше шел пешком, ведя коня в поводу; по совету настоятеля, Эсайас взял только самые легкие доспехи и сейчас благословлял предусмотрительность старика. В болотах тяжелый рыцарский доспех означал бы верную гибель — еще до встречи с противником. А бросать хорошее снаряжение в. трясину не годится… Вот и пришлось бы решать, что дороже: жизнь или имущество.

К счастью, перед Эсайасом такой выбор не стоял.

Туман заметили многие. Отряд остановился. «Вот и все», — безнадежно проговорил кто-то за спиной у Эсайаса.

«Все?! — Кровь вскипела у молодого рыцаря, — Все?! Кто это сказал? Неужели мы пришли сюда лишь для того, чтобы бесславно погибнуть? Нет! Говорят, тролли сражаются, даже умирая от чумы, — бьются до последнего… Чем же люди хуже?»

— Вперед! — твердо приказал Эсайас. — Вперед, во имя Сеггера!

Он двинулся по тропе навстречу опасности, но услышал, что за ним никто не идет, и остановился. Обернувшись, он увидел бледные, нерешительные лица.

— Командир, это смерть, — решился объяснить один из ветеранов. — Мы с радостью вышли бы в битву с врагом, которого можно видеть и осязать, но этот враг не имеет плоти… Он победит нас в любом случае, а мы при любых обстоятельствах будем разбиты. Не стоит идти туда. Лучше обойдем.

— Мы вышли, чтобы произвести разведку боем, — ответил Эсайас. — Стыдно вам трусить! Тролли да послужат нам примером…

— Тролль — существо тупое, — высказался другой солдат. — Он и сам не понимает, когда жив, а когда уже помирает. Для него это все одно. А мы все-таки люди, разумные создания.

— Для чего тебе жизнь? — презрительно спросил его Эсайас. — Просидеть под кроватью у жены? Не думаю, что она будет любить тебя после того, как узнает, что ты не мужчина.

— Все мы перестанем быть мужчинами, когда туман… — заговорил было солдат, но Эсайас перебил его:

— Молчать! Я зарублю любого из вас, кто ослушается приказа!

— Гляди, как бы тебя самого не зарубили, — проворчал упрямый солдат.

Это были его последние слова. Эсайас выхватил из-за пояса метательный кинжал и бросил его в строптивца. Тот испустил странный булькающий звук и осел на землю.

— Клянусь, я повторю это, — предупредил Эсайас Новер.