Пол Кемп - Рассвет ночи Страница 27

За спиной раздался голос Ривена:

— Нет.

Крепче сжав рукоять Клинка Пряжи, Кейл повернулся к убийце.

Драйзек заметил клинок, выражение лица Эревиса и угрожающе прищурился. Даже его лицо, обычно желтоватое, сейчас было мертвенно-бледным после атак призраков. Все еще сжимая в руках сабли, он, подняв одну, указал на Джака и Магадона:

— Посмотри на них, Кейл. Они не Могут пройти через все это снова. Флит еле держится на ногах. Там слишком много мертвецов. Ты вытащил нас с кладбища, — он кивнул на город, — вытащишь и отсюда, с Уровня.

Он окинул взглядом равнины.

— Мы сможем это сделать, — прохрипел Джак, но Кейл уловил неискренность в его голосе.

И решил ее не замечать. Ему нужно было сбежать отсюда.

— Мы вернемся туда, — сказал он Ривену.

Качая головой, Драйзек так близко подошел к Кейлу, что столкнулся с ним нос к носу.

— Нет, — возразил он. — Кейл, ты сам себя послушай. Ты жаждешь выбраться отсюда даже больше, чем Флит. Почему?

«Потому что я боюсь того, что со мной происходит», — подумал Кейл, но вслух ничего не сказал. Он чувствовал, что превращается в подобие Сефриса Двендона, который видел то, что не видят другие, слышал голос бога и постепенно сходил с ума.

Вместо этого он сказал:

— Отойди, зент. Сейчас же.

Единственный здоровый глаз Ривена превратился в узкую щель, словно убийца оценивал степень угрозы. Затем он отступил на шаг, по-прежнему не сводя взгляда с Кейла.

— Ты готов пожертвовать собой, что ж, отлично, — сказал он. — Ну а как же Флит? Трансформация изменила не только твою кожу, Кейл. Я больше не уверен, что ты вообще человек.

Удар попал в цель. Эревис вспомнил свои мысли в разгар битвы, когда готов был скорее убить Джака, чем отдать его призракам. Красный от злости, он схватил Ривена за грудки и притянул к себе.

— Нет! — прошипел он. — Я не просто человек. Больше нет. Я — Первый Избранный Повелителем Теней. — Он уставился в глаз Ривена. — И именно это беспокоит тебя, не так ли, Второй?

Глаз Драйзека вспыхнул, ноздри затрепетали. Кейл чувствовал напряжение во всем теле убийцы.

— Среди всего прочего, — ответил Ривен низким, хищным голосом.

Кейл отпустил убийцу, отступил на шаг и принялся барабанить пальцами по рукояти Клинка Пряжи. По его лицу пробегали тени.

— И? — спросил он, взглядом предлагая Ривену продолжить стычку.

Драйзек стиснул рукояти сабель, но, прежде чем рык убийцы перешел в слова, Магадон вскочил и бросился между ними.

— Довольно! — отрезал он. Он посмотрел на Кейла, затем на Ривена. — Драйзек, остановись. Эревис… не надо.

Ривен продолжал яростным взглядом сверлить Кейла, но послушался проводника. Гнев Эревиса испарился так же быстро, как появился. Теперь он чувствовал лишь усталость. Он пошатнулся и оперся на меч.

Разгневанный Магадон повернулся к Ривену:

— Ты! Ты все давишь и давишь, хотя видишь, как он борется с собой, и прекрасно все понимаешь. Прекрати это! Кроме того, он такой же человек, как и я. И возможно, куда больше, чем ты.

Кейл ценил то, что пытался сделать проводник, хотя тот и не был совершенно прав. У Ривена на все были свои причины.

— Я давлю на здравый смысл, — сказал убийца, убирая сабли. Он заглянул в лицо Кейла. — И он не человек. Призраки ударяли его так же, как нас. И посмотри на него: невредим. Он не больше человек, чем твой папаша.

Магадон пронзительным взглядом уставился на Драйзека. Если бы Кейл стоял ближе, то немедленно ударил бы убийцу за то, что тот растравил рану в душе проводника.

— Что ты сказал? — промолвил Магадон опасно спокойным голосом.

— Магз, я знаю тебя уже кучу лет, — ответил убийца. — И знаю, что ты такое.

— А я знаю, что ты такое, Ривен! — процедил Магадон сквозь стиснутые зубы.

Драйзек беззаботно взмахнул рукой:

— Я никогда и не пытался это скрыть. — Он посмотрел мимо Магадона на Эревиса. — Как я уже сказал, ты — наш выход отсюда, Кейл. Не врата. Ты. Перестань сопротивляться этому.

— Как я уже отвечал, зент, это какой-то бред, — отозвался Эревис.

— О нет, — усмехнулся Ривен. — Я видел это, Кейл. Во сне. Ты — наш единственный путь к спасению отсюда. И именно ты — причина, по которой мы всё еще здесь. Ты цепляешься за то, чем мы были. Ты изменился. Мы все изменились. Ты признаешь это на словах, но не чувствуешь этого. Позволь всему идти, как оно идет. Перестань сопротивляться.

Кейл ошеломленно смотрел на Ривена. Он не мог придумать ответ, потому что на это просто нечем было ответить. Глубоко внутри, в самых сокровенных уголках души, которые Кейл держал надежно запертыми, он понимал, что слова Драйзека — чистая правда. Эревис сопротивлялся этому, боролся изо всех сил с того самого момента, как впервые открыл глаза под беззвездным небом. Он больше не был человеком. И никогда уже им не станет. Он столько раз говорил это себе, видел в неотступно следовавшем за ним взгляде Джака, слышал от Магадона, когда тот, сидя у костра, рассказывал о себе, но держал это за надежной стеной из собственной воли. Сдерживал реальность, чтобы не заразить собственную душу. И теперь стена рушилась.

Слезы застилали его глаза — слезы разочарования, усталости, страха или смеси всех этих чувств, он не знал, — но Кейл заставил их высохнуть. Он не доставит Ривену такого удовольствия.

Убийца выжидающе смотрел на него.

— Кейл?.. — осторожно произнес Джак.

Добровольно пойдя на трансформацию своего тела ради спасения друга, Эревис сопротивлялся трансформации души. Бороться дальше не было сил. Он слишком устал. И он был шейдом. Монстром.

Что же он сотворил с собой?

Клинок Пряжи выпал из ослабевших пальцев. Ноги стали ватными. Эревис рухнул на колени и коснулся лбом земли. Ему хотелось кричать от ярости, но сил на крик не было. Вместо этого он просто замер, позволяя дождю омывать его тело. Спустя какое-то время он поднял голову и посмотрел на Ривена. Убийца ответил ему бесстрастным взглядом и кивнул.

Соглашаясь, Кейл молча склонил голову. Не отрывая взгляда от Драйзека, Кейл принял решение, собрался с духом и смирился с тем, во что превратился.

Ему казалось, что он слышал смех Маска.

Тьма вошла в убийцу, окутала, словно черный кокон.

Знание хлынуло в разум Эревиса — сокровенное знание о способностях шейда. Он узнал, что его тело неподвластно магии, что он мог творить из тени движущиеся копии самого себя, мог стать невидимым в темноте и путешествовать между мирами. Он спас друзей из разрушавшегося храма именно тогда, когда его инстинкты обратились к этой силе. Приняв ее теперь, он знал, что сможет воспользоваться ею, когда пожелает.