Александр Данковсеий - Папа волшебницы Страница 27

   -- Это вроде как собак породистых выводили - путем скрещивания?

   -- Ну, в целом, да...

   -- Ты думаешь, люди пошли бы на это? Без любви, а только по воле каких-то собаководов?

   -- Скорее уж, "маговодов". Ты даже себе не представляешь, на что идут порой люди.

   -- И представлять не хочу. Гадость какая. Не, пап, я ни о чем таком не слыхала. Какие-то кучки в школе действительно есть, но я так и не поняла, на основании чего они формируются. Меня, в конце концов, ни в одну из них пока не пускают. Я сама по себе.

   -- А тот паренек, с которым ты фехтовала?

   -- Так мы и фехтуем дальше. Он меня обещал научить из лука стрелять. Здорово, правда?

   -- Ага.

***

   -- Папа, помнишь, ты мне про науку рассказывал?

   -- Ну? - действительно, было такое. Взыграл во мне как-то несостоявшийся ученый, и я дочке выдал целую лекцию о научном методе познания реальности и о его ограничениях, о математике как способе моделирования физического мира и тэ дэ. Юльке тогда было то ли одиннадцать, то ли двенадцать. Я и не думал, что она запомнила.

   -- Так вот, здесь все то же самое...

   -- Не понял... Вроде как магия - это противоположность науки. Критерий научного опыта - его повторяемость вне зависимости от исполнителя. Залез ты в ванну - и действует на тебя выталкивающая сила, в точности равная весу вытесненной жидкости. И ей все равно, Архимед твоя фамилия, Фарадей или Пупкин. Даже неблагородно как-то: целый физический закон - и любой плебей бери и пользуйся. То ли дело магия. Удел избранных. Тут какой-нибудь Гэндальф произнесет "люмос" -- и, пожалуйста, елочка горит. А то и целая дубовая роща. А какой-нибудь Фродо может этот самый "люмос" выкрикивать до хрипа и даже трубку себе не раскурит.

   -- Пап, ты нарочно дразнишься? "Люмос" -- это из другой книжки.

   -- Ну, дразнюсь немножко. Но мы отвлеклись от темы.

   -- Так вот. Магом, конечно, может стать не каждый. Но ведь и ученым, наверное, тоже.

   -- Конечно.

   -- Но ведь учат этой вашей физике в институтах, хотя Эйнштейн из каждого студента не получится.

   -- К чему ты? О магических школах я и так читал - в том же "Поттере".

   -- Да просто к тому, что тут все, о чем мне на лекциях читают, здорово похоже на то, что ты мне про физику рассказывал. Только маг сам себе и инструмент наблюдения, и наблюдатель, и датчик, и этот, как его... прискоритель частиц.

   -- Ускоритель. Неважно. Что значит "сам себе"?

   -- Ну, нас учат слушать, что там, во внешнем мире происходит, а потом смотреть, как бы это естественное течение можно чуть-чуть перенаправить, чтобы получить хотимый результат.

   -- Какой?

   -- Тот, который хочешь. А как правильно сказать?

   -- Э-э... Да нету такого слова. Желаемый, наверное. Мы тут с тобой русский напрочь забудем.

   -- С тобой забудешь... Ну вот, ты меня опять сбил.

   -- Ты про хотимый результат говорила. И про науку.

   -- Ага. Вот смотри. Этот твой Ньютон смотрел-смотрел, как яблоки падают, а потом придумал, как это к делу приспособить. Или Архимед в ванну сел, прислушался к тому, как у него пузо всплывает, и придумал, как... Чего он там придумал про корону?

   -- Ну, придумал-то он, как объем подсчитать, но это опять-таки неважно. А что маг?

   -- А маг слушает мир и воздействует на него. Для этого не обязательно придумывать новый закон. Но вот мне нужно услышать, почувствовать, как огонек на свечке... не знаю, дышит, наверное, живет - а потом помочь ему дышать по-другому, чтоб он по комнате полетал.

   -- И все это силой мысли?

   -- Ну, да.

   -- А как же работа с энергиями, подпитка магией из окружающего пространства?

   -- "Это мы не проходили, это нам не задавали".

   -- А всякие там лягушачьи лапки и магические кристаллы?

   -- Ты еще кровь девственниц вспомни, -- по-моему, Юлька пыталась меня шокировать, и ей это удалось. -- Не знаю, может быть, это вообще враки. А, может, пожевав лягушачью лапку, земной волшебник мог лучше чувствовать внешний мир. Или сильнее на него воздействовать. Пап, я ж только вторую неделю учусь. Ты бы много мог про свою физику рассказать после двух недель обучения?

   -- Я и сейчас много не расскажу. Я ж не доучился.

   -- Я тоже. И не знаю, доучусь ли, -- Юлька вдруг погрустнела.

   -- Отчего такой пессимизм?

   -- Понимаешь, они тут с этой магией с детства живут. А я простых вещей сделать не умею. Лиина, конечно, говорит, что я способная. Но я же вижу, у меня ничего не получается. У всех получается, а у меня нет.

   -- Так ты же говорила, что фокус с огоньком только у четырех человек в классе получился.

   -- Ага. Только столько других фокусов получается у всех, кроме меня. Они как танцуют, а я словно только ходить учусь.

   -- Ну и что? Кто тебе сказал, что пришелец из другого ... э-э... пространства, в котором про колдовство только в дешевых книжках и пишут (ну, и в дорогих тоже), должен сразу по попадании в мир колдовской всех местных Хоттабычей, Дамблдоров, Гэндальфов и прочих носителей большой белой бороды заткнуть за пояс? Так только в тех дешевых книжках и бывает. Герой провалился в черную дыру, открыл глаза - а вокруг одни колдуны с мечами. Делать нечего, герой быстренько учится колдовать и фехтовать, тренируется от месяца до года - дольше авторская фантазия не позволяет, а потом бац - и становится сильным. Спасает мир и прекрасную принцессу заодно. Они живут долго и счастливо и вместо того, чтобы умереть в один день, проваливаются еще в одну черную дыру. Чтоб автор мог написать продолжение.

   Юлька несмело так улыбнулась. Конечно, такого количества фантастической дребедени, как я, она не прочла, но прочитанного хватило, чтобы оценить мою ядовитость.

   -- Так ты думаешь, у меня получится?

   -- Юль, я ничего не думаю. У меня просто нет оснований для этого непростого действия. Мы можем верить или не верить Лиине в ее оценках твоих способностей. Но вот что я тебе скажу. Всякая школьная программа рассчитана на некоего среднего ученика. Не в смысле троечника, а в смысле усредненного по какой-то статистике. Отучилось по ней человек триста, а лучше три тысячи - и уже понятно, кого как лучше учить, давать сначала алгебру, а потом геометрию или наоборот. Если программа создается с нуля, бедный создатель вынужден ориентироваться на себя (хотя учить ему предстоит других, и тут уж все зависит от его гениальности). Так вот - на тебя тут ориентироваться ну никак не могли. Ты - не отсюда. Ставят тебе двойки (или что там у вас ставят?) - так это всего лишь означает, что ты не вписываешься в какие-то рамки. Ну и не вписывайся на здоровье, ты и не обязана, они не под тебя делались. Выйдет из тебя великая волшебница Виллина - хорошо. Не выйдет - ничего страшного, как-нибудь обойдемся без величия и волшебства.