Кристофер Раули - Чародей и летающий город Страница 27

Молодые люди спустились на несколько витков по широкой винтовой лестнице. От круглого помещения, где они оказались, расходилось еще несколько туннелей. Ни минуты не колеблясь, Сирина выбрала один из них. Спутники еще долго поднимались, пересекали лестничные площадки, оставляя без внимания уходящие в мрачную полутьму коридоры. Наконец принцесса распахнула какую-то дверь, и они оказались в роскошно обставленной комнате. На всех стенах висели шикарные гобелены, декоративные вышивки и картины. Пол покрывали великолепные ковры. В центре комнаты возвышался большой стол темного дерева, вокруг него была расставлена мебель тонкой работы и изысканные часы. Дверь затворилась, и Эвандер увидел, что ее скрывает серебряное зеркало в раме со сложным орнаментом.

Юноша негромко присвистнул, но Сирина предупреждающе взглянула на него.

– Не шуми, – она прижала палец к губам, – пока мы не дойдем до моих апартаментов.

Он кивнул. Значит, принцесса хотела провести его на свою половину, не извещая венценосных родителей. Эвандер усомнился в разумности этой идеи, но принцесса поманила его за собой, и он, не раздумывая, пошел следом.

Они миновали коридор с малахитовым полом и зеркальными, украшенными золотом стенами, потом свернули в отделанный деревом зал, попав под обстрел сердитых взглядов тонкогубых стариков со злыми глазами – стены были сплошь увешаны старинными портретами.

Наконец подошли к большой двери. На стук Сирины немедленно явился шестифутовый неулыбчивый стражник. Он поклонился принцессе и стоял навытяжку, пока молодые люди не прошли.

Следующий замок принцесса открыла потайным ключом. За дверью находились ее личные апартаменты, расположенные над центральным внутренним двориком. Окна выходили в сад. Комнаты были устланы изумительными кассимскими коврами и украшены необыкновенным эоранским фарфором, в том числе – огромной сверкающей зеленой вазой высотой в четыре фута. Эвандер догадался, что это кунфшонская ваза, раритет с далекого востока. В салоне для гостей, обставленном тяжелой мебелью из баканского черного дерева, лежал великолепный древний кассимский ковер – он один стоил целое состояние.

На обитых красным бархатом стенах личного кабинета принцессы висели картины из Чардхи, признанной страны-лидера в области изобразительного искусства. Эвандер с благоговением взирал на эти шедевры. В одном из них принц узнал полотно Жильтофта Ленкессенского – вероятно, самого знаменитого художника прошлого века. Устрашающие изображения морских штормов, бурь, извержений вулканов и батальные сцены, выполненные в чардханской манере, славились по всему миру и продавались на аукционах по астрономическим ценам. Картина в кабинете Сирины иллюстрировала один из чардханских мифов – «Историю Дамменора». Этот сюжет был широко известен, и Жильтофт возвращался к нему неоднократно, изображая обыкновенно похищение леди Ламины героем по имени Синий Лягух. Прекрасная леди Ламина была величественной красавицей, окутанной шелковыми одеждами, Синий Лягух – рыцарем в кольчуге и шлеме, при огромном мече с простой прямой рукоятью, на варварский чардханский манер пристегнутом к поясу. На переднем плане били копытами разъяренные скакуны, на заднем кипел бой. Представив, каким богатством надо обладать для приобретения подобного шедевра, Эвандер мысленно присвистнул.

Сирина указала гостю на мягкую удобную софу, а сама села напротив. Теперь их разделял инкрустированный цветными породами дерева столик. Эвандер постыдился бы показать принцессе свои бывшие апартаменты – маленькие комнаты с облупившейся краской на стенах и уже расшатавшейся мебелью. Приличных ковров там вообще не было, не считая ковра Киджанс, подаренного на день рождения принцу его прабабушкой. «Где-то он теперь? – задумался Эвандер. – Кто из кузенов завладел драгоценным Киджансом?» Облегченно вздохнув, Сирина откинулась на подушки:

– Слава Пернаксо, что все уже позади! – Она глубоко вздохнула и села прямо. – В первую очередь я должна принять ванну. А потом, когда снова почувствую себя принцессой, позавтракаю. – Сирина бросила взгляд через столик. – А ты, мой загадочный спаситель, позавтракаешь вместе со мной?

– Ничто не доставит мне большего удовольствия.

– Вот и прекрасно. Тебе тоже нужно принять ванну. К счастью, здесь совсем рядом две ванные комнаты – это одна из причин, по которым я переехала сюда после смерти тетушки Пулвии.

Как оказалось, Эвандера уже ждал шестифутовый купальный чан, наполненный горячей водой. Освященная благословенным Тимналом вода подавалась в дворцовые апартаменты круглые сутки. К сожалению, выкупавшись, Эвандеру пришлось перед тем, как вернуться в кабинет, снова надеть влажную, грязную одежду. Он решил позавтракать с принцессой и покинуть дворец, прежде чем дело примет опасный оборот. Иначе Юми и Элсу станут волноваться. Юношу грызло подозрение, что после неудавшегося похищения Пострема может причинить вред ковру Юми. Надо было предупредить уголи.

Ожидая Сирину в кабинете, принц взял со столика сложную трехмерную головоломку – шарики, утыканные иголками и отверстиями. Каждые два соединялись определенным образом. Сложить головоломку – значило соединить пять шариков подряд.

Эвандер полностью погрузился в задачу и вздрогнул от неожиданности, когда двери распахнулись и Сирина вкатила в комнату столик на колесиках.

Принцесса переоделась в красное бархатное платье, застегивающееся у самого горла, и золотые туфельки.

На передвижном столике стояло множество тарелок.

– Завтрак! – провозгласила хозяйка. – Я велела поварам прислать что-нибудь поесть.

Едва в воздухе разлился аромат поджаренных хлебцев и растопленного масла, Эвандер почувствовал, как его желудок заурчал в предвкушении сытной трапезы. Юноша взял полную тарелку горячих пшеничных лепешек, яичницу, морковное сотэ{5} и налил себе чашку хорошо заваренного келута, самого распространенного на Рителте горячего напитка.

После кратковременного, но яростного поглощения пищи голод Эвандера поутих ровно настолько, чтобы юноша смог на минуту оторваться от тарелки. Сирина тоже наелась. Они улыбнулись друг другу и принялись обсуждать происшедшее, смеясь над Бвенто Эрукси, так забавно грохнувшемся на пятую точку. Вскоре разговор, естественно, свернул к ужасной участи, которая была уготована Сирине.

– Я этого не допущу! Я не выйду за какого-то жуткого старого урода, потерявшего человеческий облик. Ты не можешь себе представить, как это все мерзко.

К несчастью, как раз это Эвандер себе прекрасно представлял. Ему становилось не по себе от одной мысли о чародее. Жуткая бугристая кожа по-прежнему покрывала грудь и спину юноши. Он все еще оставался уродом.