Сара Маас - Корона полуночи Страница 28

— Сейчас эта сила спит, — шепотом продолжала она, касаясь его сердца. — Когда придет время и она проснется, не бойтесь.

Нехемия убрала руку и наградила принца печальной улыбкой:

— Когда придет время, я вам помогу.

Она пошла в зал. Придворные расступались, давая ей пройти. Дорин смотрел ей вслед, пытаясь понять смысл ее последних слов.

Ему показалось, будто что-то древнее, спящее у него глубоко внутри, от этих слов приоткрыло один глаз. Но что?

Глава 18

Селена сидела в гостиной дома Аркера и хмуро поглядывала на пылающий камин. На низком мраморном столике стоял принесенный дворецким чай и угощение. К чаю она не притронулась, однако не могла удержаться и слопала два слоеных пирожных с кремом и кусок шоколадного торта. Дворецкий уверял ее, что хозяин вернется с минуты на минуту. Можно было бы явиться и позже, но болтаться по морозным улицам ей не хотелось. После вчерашнего караула (тоже на холоде) Селена чувствовала себя изможденной. И потом, ей нужно было чем-то отвлечься от мыслей о вчерашних танцах с Шаолом.

Потанцевав с нею, Шаол довольно суровым тоном заявил, что, если она еще раз самовольно оставит пост, он сделает прорубь в одном из прудов и запихнет ее туда с головой. А потом, словно и не было удивительного танца, от которого у нее подгибались колени, капитан вернулся в замок, оставив ее мерзнуть возле колонны. Утром, во время пробежки, он ни словом не обмолвился о вчерашнем. Может, она просто придумала все это? Говорят, тех, кто замерзает, посещают удивительные видения.

На их первом уроке с Нехемией Селена была рассеянна, и принцесса отчитывала ее, как нерадивую школьницу. Ее злил сложный и какой-то бессмысленный язык. Селена знала несколько языков и могла объясниться там, где не понимали адарланского или не желали говорить на языке завоевателей. Но «знаки Вэрда» были совершенно иными. Селена пыталась их постичь, одновременно пытаясь постичь лабиринт, звавшийся Шаолом Эстфолом. Задача была непосильной.

Хлопнула входная дверь. Послышались приглушенные голоса, торопливые шаги. В гостиную вошел улыбающийся Аркер.

— Мне нужно несколько минут, чтобы привести себя в порядок, — сказал он.

— Излишне, — ответила Селена и встала. — Я пришла не для долгих разговоров.

Зеленые глаза Аркера сверкнули. Он плотно закрыл отделанную красным деревом дверь и стал расхаживать перед камином.

— Сядь, — велела Селена, забыв, что находится в чужом доме.

Аркер не возражал. Он послушно опустился в кресло, стоявшее напротив диванчика. Лицо куртизана раскраснелось от мороза, отчего его глаза казались еще зеленее.

Селена тоже села, скрестив ноги.

— Если твой дворецкий не перестанет подслушивать у замочной скважины, я отрежу ему уши и запихну в глотку.

Послышалось сдавленное покашливание и удаляющиеся шаги. Убедившись, что больше никто не подслушивает, Селена откинулась на мягкую спинку диванчика.

— Мне нужен не просто список имен. Я хочу точно знать, что` они замышляют и много ли им известно о короле.

— Селена, на это мне потребуется время, — сказал разом побледневший Аркер.

— Времени у тебя — чуть больше трех недель. По-моему, достаточно.

— Мне нужно пять.

— Король дал мне месяц на то, чтобы тебя убить. Я с большим трудом выторговала этот месяц. Убеждала его, что тебя слишком хорошо охраняют. Мне неоткуда взять дополнительное время.

— Но мне оно нужно, — упирался Аркер. — Я должен закончить свои рафтхольские дела, чтобы добыть тебе то, что ты просишь. После гибели Дависа его друзья сделались предельно осторожными. Молчат как рыбы. Даже не перешептываются.

— Они знают, что убийство Дависа произошло по ошибке?

— В Рафтхоле слишком часто происходят разного рода… ошибки. И большинство вовсе не являются ошибками. Мы все об этом знаем. — Аркер пригладил волосы. — Дай мне больше времени.

— Я тебе уже сказала: больше времени, чем отпущено мне королем, я тебе дать не могу. А мне от тебя нужны и другие имена.

— Как насчет наследного принца? Или капитана королевской гвардии? Возможно, они располагают нужными тебе сведениями. Ты ведь, кажется, находишься в дружественных отношениях с обоими?

Селена оскалилась:

— Что ты о них знаешь?

Аркер смотрел на нее спокойно и оценивающе.

— Думаешь, я не узнал капитана, когда мы с тобой столкнулись у входа в «Ивы»?

Аркер сразу заметил, что пальцы Селены сомкнулись на рукоятке кинжала.

— Ты рассказала им про свой замысел сохранить мне жизнь?

— Нет, — ответила Селена, разжимая пальцы. — Я ничего не говорила. Не хочу их впутывать.

— Не хочешь впутывать или попросту не доверяешь?

Она вскочила на ноги:

— Не воображай, что ты меня хорошо знаешь, Аркер.

Селена подкралась к двери и рывком распахнула. Коридор был пуст. Аркер во все глаза смотрел на нее. Обернувшись, Селена бросила ему:

— У тебя есть время до конца этой недели. Шесть дней. Если я не получу новых сведений, мой следующий визит к тебе будет гораздо менее приятным.

Не дав Аркеру вымолвить ни слова, Селена стремительно вышла из комнаты, подхватила свой плащ и покинула дом куртизана.

Дорин смотрел на карты и листы со столбцами цифр и ничего не понимал. Может, это чья-то злая шутка? В Калакулле никак не могло быть столько рабов. Принц поднял голову, оглядывая длинный стол и сидящих за ним советников. Перед каждым лежали такие же карты и сведения, однако никого они не удивляли и не повергали в ужас. Советник Мюльсон, особо заинтересованный в дальнейшей судьбе Калакуллы, просто сиял от радости.

Наверное, он все-таки должен был добиться участия Нехемии на этом заседании. Но никакие ее слова не повлияли бы на решение, уже практически принятое королевским советом.

Король, подперев лицо кулаком, одними губами улыбался Рулану. Черное кольцо на королевском пальце поблескивало в отсветах пламени громадного очага. Иногда этот очаг казался Дорину огненной пастью, готовой проглотить весь зал.

Рулан сидел рядом с Перангтоном. Что-то объясняя герцогу, он ткнул пальцем в карту. На пальце Рулана было такое же черное кольцо. И у Перангтона тоже. Король слегка кивнул, и Рулан начал говорить:

— Как вы все видите, Калакулла уже не может вместить в себя столько рабов, сколько находится там сейчас. Их число избыточно. Их невозможно всех отправить в шахты. Даже прокладывание новых штолен ничего не дает. Получается, королевская казна вынуждена кормить неработающие рты. — Рулан улыбнулся, словно балаганный фокусник. — Но вам достаточно обратить взор чуть севернее, к южной кромке Задубелого леса. Там наши люди обнаружили обширные залежи железной руды. Судя по всему, они занимают изрядную площадь. Место это находится достаточно близко от Калакуллы. Остается лишь построить казармы для охраны и надсмотрщиков, и можно начинать работу.

Советники зашептались. Им это явно понравилось. Король одобрительно кивнул Рулану. Дорин стиснул зубы. Что означают три одинаковых кольца? Неужели все трое каким-то образом связаны? Почему Рулан сумел столь быстро втереться в доверие к отцу и Перангтону? Не потому ли, что он так радеет о расширении каторги?

В ушах Дорина звучали вчерашние слова Нехемии. Он видел шрамы на спине Селены и помнил, какую ярость вызывали в нем эти жуткие отметины. Сколько таких, как она, гнили сейчас заживо в копях Эндовьера и рудниках Калакуллы?

— А где рабы будут спать? — спросил Дорин. — Вы для них тоже возведете постройки?

Все, включая короля, повернулись в его сторону. Рулан невозмутимо пожал плечами:

— Мои люди нашли простое решение. Зачем рабам крыша над головой? Пусть спят прямо в шахтах. И вообще, они могут там жить. Меньше заботы охранникам. А то каждый день их приходится спускать и поднимать.

И снова слова Рулана вызвали благосклонные кивки и одобрительный шепот. Дорин сердито посмотрел на двоюродного брата.

— Если у нас избыток рабов, почему бы не отпустить на свободу некоторых из них? Ведь не все они — мятежники и преступники.

— Думай, что говоришь, принц! — прорычал король.

Это говорил не отец сыну, а король — наследнику престола. Но в Дорине бушевала ледяная ярость. Он и сейчас видел Селену такой, какой она предстала перед ним в Эндовьере: исхудавшая, с изможденным лицом. Он помнил отчаяние в ее глазах, перемешанное с робкой надеждой. Вчера Нехемия сказала ему: «Но все это пустяки в сравнении с тяготами остальных узников».

Лицо короля заметно помрачнело. Но Дорина было не остановить:

— А что дальше? Мы завоевали весь континент. Может, провозгласим, что право на свободу имеют лишь жители Адарлана? А все остальные — рабы, место которым в Калакулле и Эндовьере!

За столом стало тихо.