«Первый». Том 8. Часть 2 (СИ) - Савич Михаил Владимирович Страница 28

— Хороший у тебя коньяк. Сразу легче стало.

— Что-то быстро. Ты пообедать сегодня не забыл?

— Нет. Не забыл. Не успел.

— Эка. Плохой я хозяин, надо было прежде спросить. Тебя же поведет сейчас, помнишь лет двадцать назад случай был? Или ты это опять ваши гэбэшные штучки? Мол, был пьян и не помню о чем говорили? Как то был у нас один такой твой номер в этом роде. В Грозном. Весело было. Так что? Я угадал с врагом народа?

— Ты, Михалыч, угадал с коньяком. Отпустило сразу. А насчет беглого полковника слушай сюда. Представь себе маловероятную ситуацию, что он вовсе не беглый, а сам некую операцию задумал и проводит. Якобы сбежал, якобы его так же якобы отравили.

На самом деле эти ребята, что ему в Лондон флакон некий привезли и антидот к нему, его самые доверенные люди. Вообрази себе, что всё это для того только, чтобы он убедил англичан и всех прочих интересующихся в своей искренности, лояльности и полной от них зависимости.

Чтобы теперь любое его слово и любая информация воспринималась, как послание свыше. Истина в последней инстанции. Ведь теперь он может без проблем заявить, что получил от оставленного в Москве в ГРУ надежного информатора подлинные документы и записи. И им без вопросов все поверят.

— Ну вы даете, ребята. Тут и мне ещё выпить срочно нужно. И для чего всё это?

— Варианты есть и их много. Например. Может поступить отсюда информация о том, что некий президент чего-то там — на самом деле наш агент, что мы ему помогли в выборах и это было сделано с его ведома. Записи, отчеты агентов, наружка и всё в этом роде. Достоверная хорошо подготовленная информация.

— Бог ты мой. Так ведь теперь можно его просто свалить. Да даже до тюрьмы дойти может. Но ведь в этом случае и нам обратка будет.

— Ты не расслышал? Хорошо подготовленная. Обратки не будет. А утечка может быть.

— Тоже хорошо подготовленная?

— Начинаешь вникать. Нельзя не поверить, и нельзя ничего доказать. И при этом в СМИ попадет часть информации достаточная, для скандала. Многим на западе это будет кстати и они обрадовались бы до…..

— Ясно. Но не до и не для объявления войны? Это сильно. Но зачем нам импичмент? Чем другой, особенно демократ, будет лучше?

— Кто коньяк пил на голодный желудок? Я или ты?

— Ты, но я же простой вояка. Доходит не сразу. Уж очень у вас в конторе всё всегда наворочено.

— Просто ведь и даже обыденно. Вот ты об этом не знал, а сейчас узнал. Для тебя многое изменилось. А теперь представь, что об этом узнал не ты и не репортеры, а ….

— Он? В личной беседе без переводчиков? Карманный президент из республиканцев и это всё ещё и по вине демократов? Да одних подозрений об одной только возможности такого варианта достаточно будет для …. Сколько разных вариантов…. И англичане замазаны будут….. Просто достаточно слухи об этом распустить…. Да тут океан возможностей. А как получилось, что ты об этом узнал?? Ведь не твоя сфера.

— Можно подумать, что после рыбалки ты перемен не заметил.

— Как не заметить. Только сегодня дали понять и это был не первый случай. Отношение на всех уровнях другим стало… Так это всё он? Силён. Но тревожно мне что-то. Войны не будет? А ну как всё раскроется?

— В том и красота, что всё будет скрыто в недрах под десятком грифов. Да и сквитаемся мы этим за Раису и мужа её. Один — один. Миром правит справедливость, а мы ей только помогаем.

Знаешь, я тоже не обедал. От такой порции коньяка и меня развезло. А после такого обычно я потом, утром, уже ничего не помню. Забываю напрочь. Навсегда. Давай для верности ещё по одной. Трудная у тебя работа, Петя. Только теперь начинаю это понимать.

— Лучше поздно…… Ладно. За Россию.

— За Родину. Она побольше будет.

— Это если помочь. С Богом!

Молчание затянулось. Обоим было о чем подумать.

За ужином говорила в основном хозяйка. Она увлеченно рассказывала о спектакле в Столичном театре, где старые, но помолодевшие пенсионеры питерской сцены поразили подлинных ценителей не столько даже мастерством, это ожидалось, а искромётностью и огнем.

Яркостью и динамизмом исполнения ещё более старой, чем они, пьесы Бернарда Шоу. Мужчины только поддакивали и нахваливали все подряд, особенно салат и студень, при этом успешно скрывая от Ольги свои мысли и чувства.

––—––—––—––—––

В котельную я вошел в полной уверенности, что застану там полный сбор. Это не заклинание предвидения и не глубинный анализ ситуации, а примитивный звонок. Я полчаса назад позвонил и мне сказали, что все здесь и никуда не собираются.

Но нет. Во всяком случае, ни во дворе, ни в котельном зале я никого не нашел. Хотел было уже продолжить поиски и поиграть в прятки в роли воды. Был в детстве такой термин. Ты — вода. В смысле — тебе водить. Но задержался у первого котла. Зал за то время, пока меня здесь не было, окончательно изменился. Гриша добился своего.

Неподготовленный человек, а таковых, как мне кажется, на планете подавляющее большинство, войдя сюда на себе узнает значение старинного русского слова оторопь. Я — подготовленный, ибо знаю Гришу давно, но и мне досталось. Котельный зал окончательно стал произведением искусства.

В этом я уверен, вот только затрудняюсь с жанром. Мрак и ужас. Острое желание свалить куда подальше и никогда не возвращаться. Или это жанр называется — ночные кошмары художника Гриши, или я ничего в искусстве не понимаю.

Теперь окончательный замысел гения предстал во всей красе. Гриша всё же установил в котельной вазоны с деревьями, расписал и их, и котлы и вообще все, с чего краска не слезала сразу же после нанесения. Как он до сих пор окончательно не спился при таком мировоззрении, уму не постижимо. Голод.

Вот как бы я назвал эту композицию. Надо будет, кстати, Грише посоветовать. Именно голод, а не как-нибудь иначе. Это первое что приходит на ум при взгляде на вокруг. Этот Гришин мир испытывает голод. И сожрать он хочет именно меня. Не кто-то отдельный, вроде зубастых монстров, которым даже название придумать трудно, но и деревья и даже трава. Все вокруг хочет меня съесть. Даже цветы, даже тучи. Буквально всё. Сочувствую женщине, которая решится выйти за Григория замуж. Искренне.

— Мих. Привет.

— Верочка, как я рад тебя видеть. Ты тут как лучик света. Веселая и счастливая.

— Да.

Согласилась со мной мелкая и выжидающе уставились на меня, ничего больше не добавляя и не поясняя. И в самом деле. А зачем?

— Малышка, тебе в этом зале жутковато не бывает? Не хочешь пойти погулять на улицу? Какое у тебя сейчас желание?

— Мяч.

— Что? Какой мяч?

— Хороший. Правильный. Чтобы не летел мимо, не сваливался с ноги и не отскакивал постоянно к противнику.

— Верочка, вот ты где. Мих, привет. Что ты здесь? Мы стол накрыли и чай пьем. Ждем тебя. Мальчики футбол включили, там Зенит с кем-то играет, по моему это запись, но не знаю точно. Я не интересуюсь.

— Элен. Здравствуй. Хорошо выглядишь. Про футбол я уже догадался. Чаю попить — идея не плохая. Хотя после долгого пребывания здесь можно захотеть и чего-нибудь покрепче.

— Мне тоже, если честно. Особенно после того, как я пару часов истрачу на поиски вот этой егозы. Где она тут прячется — ума не приложу. Гриша все-таки гений. Это несомненно. Действует его творчество сильно. Надо сюда лидеров Запада водить на экскурсии, тогда точно санкции отменят. Глупо враждовать с народом у представителей которого такие кошмары в головах рождаются.

Афанасий здесь любит сидеть и о своих опытах со свитками телепортации думать. Говорит, что когда страшно, мозг интенсивнее работает. Он так хочет побыстрее отсюда убраться, что придумывает неисчислимое множество новых способов изготовления свитков.

— Логично. Надо и мне эту методу перенять. Хотя нечто подобное у меня и так есть. Пугает иногда до ….

— Мяч.

— Ээээ. Верочка, я попробую придумать такой мяч, чтобы наша команда всегда выигрывала, но всё ещё надеюсь, что наши игроки научатся находить общий язык и …..