Терри Гудкайнд - Восьмое Правило Волшебника, или Голая империя, книга 1 Страница 28

Раньше Кэлен думала, что Зедд только лишь помог ее учителям в Эйдиндриле достичь того, что было величайшей целью их жизни — их призвания. Она считала, что Первый Волшебник лишь усилил данное им при рождении, помог развить способности в полную силу. Однако такая возможность была только у тех, кто обладал искрой. Но если волшебники прошлого делали такие вещи, чтобы помочь людям, возможно, они могли использовать свою силу и в других целях?

— Таким образом, волшебники прошлого, знающие, как изменить врожденные способности, считали, что могли бы исцелить и тех, кого называли Столпами Творения, — заключил Ричард.

— Исцелить от отсутствия дара? — недоверчиво переспросила Кэлен.

— Не только. Они не собирались делать их волшебниками, но думали, что смогут наделить их самой малой искрой дара, которая позволила бы таким людям взаимодействовать с магией.

Кэлен глубоко вздохнула.

— И что произошло?

— Книга написана после окончания Великой войны, когда Древний мир был отделен границей. Она написана во времена мира в Новом мире. Но помнишь, к чему мы пришли с тобой раньше? Мы думали, что во время войны волшебник Рикер и его сторонники сделали так, что дети волшебников перестали наследовать способность владеть Магией Ущерба. После войны все реже рождались дети с даром, и никто из рожденных не обладал Магией Ущерба.

— Значит, после войны, очень быстро перестали рождаться дети, обладающие двумя сторонами дара — Приращения и Ущерба. Это мы знали, — сказала Кэлен.

— Именно, — Ричард приблизился к ней с книгой. — Но потом, когда стало рождаться все меньше волшебников, внезапно волшебники осознали, что появилось много людей, не обладающих даром — разорвалась связь магической преемственности. Неожиданно они оказались не только перед проблемой отсутствия волшебников, но и столкнулись лицом к лицу с появлением на свет Столпов Творения.

Кэлен качнулась в седле, представляя, что творилось в то время в Башне.

— Думаю, они были очень обеспокоены.

— Они были в отчаянии, — многозначительно понизил голос Ричард.

Кэлен опустила поводья, идя рядом с Ричардом, лошадь которого обходила древнее поваленное дерево, высеребренное беспощадным солнцем.

— Я предполагаю, что волшебники стали делать то же, что и Зедд, — Кэлен направила свою лошадь за Ричардом. — Учить тех, кто чувствовал призвание и желал стать волшебником, но не был рожден с таким даром.

— Да, но тогда они еще могли научить обладающих Магией Приращения использовать Магию Ущерба, — произнес Ричард. — Со временем они утратили это искусство, но были способны, как и Зедд, научить людей быть волшебниками, колдующими лишь Магией Приращения. В книге написано и о другом, — Ричард взмахнул рукой. — Волшебники прошлого стремились не только к этому. Ими двигала вера в свои силы и убежденность в собственной правоте. Они считали, что могут исцелить Столпы Творения так же, как и научить волшебников использовать в колдовстве Магию Ущерба, а лишенных по рождению дара волшебника — использовать Магию Приращения. — То, как Ричард размахивал руками, напомнило Кэлен Зедда, когда он особенно воодушевлялся. — Чародеи прошлого пытались изменить природу людей. Людей, не обладающих искрой дара, они отчаянно пытались наделить способностью воспринимать магию. Волшебники не добавляли или увеличивали данное от природы, они хотели создать что-то из ничего.

Кэлен все это не нравилось. Она знала, что в то время волшебники обладали большой силой и могли изменять дар людей и управлять им в своих собственных целях.

Так они создавали оружие против людей.

В Великую войну предки Джеганя — сноходцы — были таким оружием. Сноходцев создали для того, чтобы проникать в сознание жителей Нового мира и управлять им. В те ужасные времена родилась и магическая связь лорда Рала с его народом, которая была призвана противостоять сноходцам и защищать людей.

Прирожденные чародеи прошлого, не задумываясь о последствиях, вмешивались в человеческую природу, заколдовывая людей и превращая их в живые орудия. Эти изменения затрагивали саму сущность человека, и, чаще всего, были необратимы. Порой такие создания становились безгранично жестокими монстрами. Их наследник — Джегань.

Во время Великой войны один из осужденных за предательство волшебников отказался признаться в том, что совершил. Не сумев даже пытками вырвать у него признание, волшебники обратились к могущественному Мэрриту и создали Исповедниц. Первая же Исповедница, Магда Сеарус, коснулась волшебника-отступника и получила искомую исповедь. Суд был настолько удовлетворен результатами колдовства Волшебника Мэррита, что решил создать Орден Исповедниц.

Кэлен чувствовала этот мир так же, как и обычные люди, она была женщиной от прекрасной макушки до кончиков изящных пальцев и страстно любила жизнь — ничуть не меньше, чем любая простая женщина. Но… Кэлен была особенной, и ее власть Исповедницы была результатом колдовства. Она — наследница женщин, созданных как оружие — оружие, предназначенное искать правду. Как горько осознавать это…

— Что с тобой? — спросил Ричард.

Кэлен подняла глаза и безмятежно встретила обеспокоенный взгляд мужа. Она заставила себя улыбнуться и покачала головой, давая понять, что все в порядке.

— Ну, так что ты обнаружил, пролистнув книгу? Ричард глубоко выдохнул, касаясь руками луки седла.

— В общем, можно сказать так. Они применяли краску, чтобы рождались люди… без глаз.

В представлениях Кэлен о магии и истории это было ужасно, даже в сравнении с наиболее жестокими экспериментами по превращению людей в оружие. В самых отвратительных случаях обычно отнимали какое-либо свойство человеческой натуры и привносили или усиливали другие способности. Но никто не смог бы создать то, чего нет.

— Другими словами, они не сумели, — подытожила Кэлен.

— Да, Великая война закончилась, и Древний мир был надежно отделен созданной границей. А с ним и те, кто хотел положить конец магии, — кивнул Ричард. — Волшебники осознали, что все меньше людей рождаются с даром колдовства, а магическая связь с народом, вызванная Домом Ралов ради защиты от сноходцев, имеет неожиданные последствия. И самое страшное из них заключается в рождении детей без дара, в необратимом разрыве в магической цепи.

— Итак, перед ними стояли две проблемы, — продолжила размышления мужа Кэлен. — Все меньше появлялось на свет магов и, кроме того, рождалось все большее количество людей, не имеющих даже искры дара.

— Ты права. И вторая проблема росла быстрее, чем первая. Вначале волшебники прошлого верили, что отыщут решение, лекарство. Но не смогли. А что еще хуже, как я уже говорил тебе, так это то, что рожденные без дара, как Дженнсен, рожали таких же детей. Через несколько поколений количество подобных людей возросло бы неизмеримо.