Галина Гончарова - Некромант. Рабочие будни Страница 28

Судя по всему, Фираны хоть и твари, но греха детоубийства (прямого) на них не было.

Паланкины заказали. Богатство свое выставить. И жемчугом еще расшить приказали. Только вот чаще сыночки предпочитают гонять коней по городу, а их жены…

Нет, жена старшего еще выезжает. А младшего сейчас лежит у себя в покоях. Она брюхата и лекарь рекомендовал ей лежать чтобы ребенка не скинуть.

Жена самого Фирана?

Та в загородном поместье. Так что проверять. Мало ли…

Что ж. не худший результат.

Завтра Хоши узнает уже про всех. И получит первые сведения из поместий.

Посмотрим.

Некромант хоть и растянул срок для Шамиры, только вот рисковать не надо. Чем быстрее найдут ребенка — тем лучше.

***

Таши появился вечером, у Шамиры, как и обещал. Охрана пропустила его без звука. Еще бы. Вчерашние сопровождающие Хоши столько рассказали, что руки сами к оберегам тянулись.

Так что в дом некроманта проводили только что не под руки. Таши привычно склонился над постелью больной, провел руками, осмотрел ауру… определенно — маг — был. Сейчас явно виднелась подпитка. Маг земли.

Сильный, грамотный… Хоши не поскупился.

Ничего так. Еще пару дней точно протянет. Но посмотрим завтра вечером…

А теперь ко второй.

Дом Льяры встретил Таши напряженным молчанием. Снаружи. А вот внутри…

Таши еще не успел войти, как наткнулся на супруга Льяры. Мужчина так шарахнулся, словно некромант собрался его укусить. Или проклясть.

— Как Льяра? — коротко спросил Таши.

Мужчина вспискнул — и улетучился со скоростью потревоженного призрака.

— Не пугай этого хлюпика, некромант, — Хоши улыбался. — Рад тебя видеть.

— Авось, не сдохнет. Как Льяра?

— Плохо.

— Что так? — Таши был искренне удивлен. Вроде бы все сделал, как надо.

— Может, сам посмотришь?

Таши кивнул и отправился в ту же комнату. Льяра лежала на кровати. Рядом стоял кувшин с чем-то темным. Таши провел над ним рукой и кивнул. Кровь. Бычья.

— Пьешь?

Льяра и глазом не повела.

Таши присмотрелся к ауре женщины. Да нет, все неплохо. Мага приглашали и сюда, явно. А что тогда?

Ага, отлично видны бледно-серые тона уныния и печали. Женщина в тоске, однозначно. Ребенка не спасла, муж — рохля, жить не для чего и не для кого… такие мысли могут далеко завести…

— Сдохнуть хочешь?

Хоши аж сквозь зубы зашипел. А некромант продолжил насмешливо и холодно:

— Ну и правильно. Там с сыночком увидишься, он тебе расскажет, как его убивали. Медленно, с расстановкой, кровь пускали…

— прекрати!

Льяра пыталась кричать, но пока это был скорее хрип.

Некромант наклонился к кровати. Близко. Так близко, что Льяра увидела, как влажно блестят его клыки.

— Если еще увидишься. Может быть, это колдовство и душу его сожрало, тогда вообще никогда не увидитесь. Хочешь проверить?

Плевок не удался. Во рту у женщины было слишком сухо. Но Таши даже и не подумал обижаться.

— А хочешь — отомстить за сына?

Женщина застыла.

— Отомстить. Сама убьешь того, кто его похитил. Хочешь?

Серые глаза женщины вспыхнули интересом.

— я могу тебе это дать. Сама уничтожишь эту мразь. А потом — умирай, если пожелаешь.

— Мо….жешь?

Женщина говорила с трудом, но это уже было лучше, чем прежнее безразличие.

— Могу.

— Я не стану возражать. — Хоши смотрел серьезно. — Сегодня мы будем проверять поместья. Завтра вечером пойдем на дело. Если ты будешь чувствовать себя достаточно хорошо…

Он не договорил. Но Льяра уже успокоилась. В ней появилась какая-то мрачная решимость. И Таши кивнул. Потеряв ребенка, она сосредоточилась сначала на смерти. Потом — на мести. А потом… потом она захочет жить дальше. Ауру Льяры он видел отлично. Яркая, сильная, искристая — такая женщина не станет скулить и подыхать. Она слишком любит жизнь.

— Пей кровь. Тебе надо поправляться.

Пальцы Льяры шевельнулись. Сомкнулись на крае шалотты.

— Обещаешь?

— Взять тебя? Обещаю. И даже нож одолжу, если захочешь.

Льяра опустила ресницы. Отпустила руку.

— я бу…ду пи…ть.

Мужчины вышли из комнаты, переглянулись.

— Ты молодец, некромант. Я даже не знал, что ей сказать…

— правду. Я надеюсь, ты не станешь возражать?

— Взять ее с собой? Почему нет? Мне плевать, кто убьет эту мразь. Главное — результат.

Таши усмехнулся.

— Как Хашша?

— Пока жива. Посмотришь?

Таши кивнул.

Хашша была еще жива. Хотя и ненадолго. Это некромант видел отчетливо. Ауру уже разъедало. Даже если сейчас бы ее начали вытягивать — она встала бы с постели полубезумной старухой. Но Таши не собирался рвать связь. Кто-то умирает, кто-то остается. Он некромант, а не благотворительная организация.

— Долго еще?

— Часа три. К утру все будет кончено.

Хоши посмотрел на умирающую женщину. Чуть поморщился.

— Пойдем отсюда.

Заговорил он только в таверне.

— Мы сегодня проверили всех, кого могли. Завтра я получу сведения из поместий. Ты поедешь с нами?

— Да.

— Опять, как сегодня?

— Да. Приду к Шамире, так что ждите меня там.

— она пока…

— Пока еще вне опасности. Полагаю, жертвоприношение требуется не каждую ночь, иначе бы пропажи детей заметили раньше.

— Ты ездишь верхом?

Таши застонал.

Смысл стонов сводился к тому, что в его почтенном пожилом возрасте…

Хоши предложил карету.

Некромант покачал головой и согласился на лошадь. Но лучше иноходца, чтобы его старым костям вовсе не рассыпаться.

Хоши пообещал. Некромант подумал — и усмехнулся. А ведь получится интересно.

— я кое-кого с собой возьму… предупредите своих, чтобы не боялись.

— Кого?

— Фирт?

Призрак, повинуясь отданной команде, выпорхнул из перстня. И преобразовался в подобие костяной гончей.

Хоши дернулся, но совладал с собой.

— Это что?

— Костяная гончая. Милое, в сущности, животное.

— Очень милое?

— Более чем. Мне надо их подкармливать, и я не думаю, что вы будете возражать.

Хоши пожал плечами.

— я не знаю, с чем мы там столкнемся.

— Вот и ладненько. Найдите карету, чтобы вывезти их из города. А там побегут сами, еще и нас опередят.

— Их?

— Три штуки.

— Хорошо. Они могут сидеть тихо?

— Как мертвые, — Таши тихо рассмеялся. — А еще… они лучше меня чуют разную черноту. Мы можем здорово сэкономить время, послав их к разным поместьям. Я могу видеть их глазами, слышать их ушами, они повинуются моей воле…

— Так это мы за завтрашнюю ночь…