Маргит Сандему - Крылья черного ворона Страница 28

Но им предстояло увезти ее отсюда. Это было жизненно важно.

Ему было интересно, каким образом Феодоре удается держать ее в своих руках и почему эта женщина-призрак хочет властвовать над живой девушкой?

Хейке расправил плечи: теперь он знал, с чем ему предстоит бороться. Ему предстояла благородная схватка за своего друга и за эту удивительную девушку, подобных которой он не встречал.

Никакого значения не имело то, что эта девушка предпочла его друга. Это обстоятельство делало борьбу более возвышенной.

— А вот и они, — беспечно сказала Феодора. — Могу я представить вас друг другу? Это Никола, моя родственница. А это друг Петера.

Хейке хотел было пожать Николе руку, но та с отвращением отдернула ее. Никогда до этого он не чувствовал себя таким уродом!

— Петер, твой друг пришел, чтобы увести тебя отсюда, — сказала княгиня. — Возможно, будет лучше, если ты уйдешь с ним. Но сначала я хочу показать Хейке Линду из рода Людей Льда своих предков…

Петер стал рядом с Николой, атмосфера была напряженной.

— Я не уйду отсюда без Николы, — решительно произнес он, хотя веки его дрожали, когда он попытался посмотреть княгине в глаза. У девушки вид был испуганный.

— Подожди, Петер, — прошептала она, наверняка думая, что другие ее не слышат, — только не с ним !

Хейке стало настолько не по себе, что он не решился сказать вслух о том, что намерен забрать ее отсюда.

— Девушка останется здесь, — решительно произнесла княгиня, и ее слова прозвучали, как удар кнута.

— Но… — начал Петер.

— Не надо, Петер! — еле слышно прошептала Никола, но, благодаря хорошей акустике, ее слова были слышны остальным. — Пойдем отсюда! Ты помнишь, о чем мы договаривались?

Он кивнул с мужественной сдержанностью.

Хейке не знал, что ему делать. Петера необходимо было увести отсюда, он не имел права отступать. И Николу они должны были взять с собой.

Но Феодора была неумолима. В своей непостижимой властности она молча отклоняла всякие попытки дальнейших дискуссий. И Хейке начал понимать, какого рода властью она обладала над этой девушкой.

Но почему, почему? В каком родстве они находились? Или Никола была девушкой недворянского происхождения, которую она держала при себе для привлечения мужчин? Которых потом забирала себе и уничтожала? И тем самым добивалась триумфа над молодой женщиной?

У Хейке не было времени, чтобы раздумывать над этим. Взяв его за руку, Феодора принялась водить его по галерее. Петер и Никола смиренно следовали за ними на почтительном расстоянии, но она делала вид, что не замечает их.

— Должно быть, это бесноватый Богдан, — сказал Хейке, глядя на воина свирепой наружности, в меховой шапке набекрень, с длинными усами и плеткой в руке. У него были жуткие застывшие глаза, но, возможно, это объяснялось недостатком мастерства художника или стилем того времени.

— 1400-е годы… — пробормотал студент Петер.

— Верно, — сухо заметила княгиня, — он был сыном Бориса. Того, у которого было четверо жен. Настоящий воевода!

Да, в глазах Бориса и в самом деле было что-то гипнотизирующее, обычно привлекающее женщин.

— Меня интересуют женские портреты, — сказал Хейке, тяжело ступая по полу галереи. — Похоже, все женщины в вашем роду были красавицами.

Он произнес это с таким сдержанным и вдумчивым изумлением, что его слова нельзя было принять за лесть или галантность. Княгиня поблагодарила его за комплимент.

Она принялась воодушевленно рассказывать ему о женских портретах.

— Вот эта, — сказал Хейке, указывая на портрет, очень похожий на Феодору. — Эта должна быть Ансиолой!

— Нет, Ансиола, к сожалению, не оставила ни одного портрета. Эта женщина — одна из многих в роду, кого звали Феодорой. Она принадлежит к одному из поздних поколений. Если вы посмотрите на младшую жену Бориса, вы заметите, что обе эти женщины похожи. Его жену звали Феодора, она была русской. Это была самая первая Феодора. В дальнейшем многих девочек в роду называли этим именем.

— Да, я вижу сходство, — ответил Хейке, — между этими двумя портретами и Вами.

Он был уверен в том, что Ансиола тоже похожа на них! В особенности на княгиню…

Он все больше и больше убеждался в том, что обе они были одним и тем же лицом.

И он, не особенно разбираясь в живописи, понял, что все портреты были написаны в одно и то же время — несколько веков назад. Ни одной новой картины здесь не было.

Это подтверждало его теорию, которая уже вызревала.

Если бы он не видел утром той устрашающей картины, он бы — как и все остальные случайные посетители — поверил, что осматривает обычную крепость, в которой живут две самые обыкновенные женщины.

Но теперь у него в голове созрела мысль о том, что Феодора и была как раз давно умершей Ансиолой, а Никола была живой девушкой, которую привидение подчинило себе, чтобы привлекать в дом все новых и новых мужчин.

Теперь Хейке отвечал за жизнь Петера и за жизнь бедной девушки. Это он должен был вывести их из крепости, но так, чтобы Феодора ни о чем не подозревала.

Ему помогали. Он знал, что за его спиной стоят трое «меченых» Людей Льда. Но решение он должен был принимать сам!

А если все это вздор? Что если Феодора была реальной, живой женщиной, а его утреннее видение было обманом зрения?

И он решил спровоцировать ее на откровенность.

— И все Ваши предки похоронены в маленькой церкви в Таргул Штрегешти? — спросил он.

— Все до одного. В склеп, находящийся на скале, подниматься слишком трудно.

Хейке кивнул.

— Мне хотелось бы после обеда осмотреть кладбище.

И снова она удивила его, со слезами на глазах поблагодарив его.

— А, да, сходите туда! Может быть, вам удастся растормошить церковного служку: место успокоения наших предков настолько запущено, что я просто не в силах выносить это! Ах, как я рада, что вы посетили нас!

«Надо же, — подумал Хейке. — Что за хитрую игру ты затеяла?»

Но, услышав ее последние слова, он начал кое о чем догадываться.

— Я не стану вас больше задерживать. Забирайте вашего друга с собой! Но если у вас будет время, добро пожаловать к нам вечером!

«Вот она куда клонит! Она приглашает не Петера. Это меня она хочет взять в оборот, ведь по ночам она оживает и становится сильной. И все мужчины исчезают здесь по ночам. Она хочет соблазнить меня — и погубить! Интересно, знает ли она, что я принадлежу к особому роду? Похоже, что нет. Представляю, как она будет удивлена!»

И когда все четверо подходили к воротам, Петер сердито взглянул на него. Но Хейке только улыбнулся ему своей миролюбивой — и на этот раз извиняющейся — улыбкой, сделав вид, что ничего не понимает. Ему нужно было переговорить с Петером, как только они будут в безопасности.