Джиллиан - Детский сад. Книга 4. Страница 28

— Не тревожьтесь за них. Наш целитель поможет им. Дети должны пока находиться под его присмотром.

— Но он эльф… — недоверчиво сказал Тибр.

— Хозяйка! — позвал Кам. — Веткин спрашивает, сколько ждать второго?

— У вас есть и тролли, — почти прошептал Тибр, глядя на широко улыбнувшегося ему Кама. — Неужели я буду жить нормальной жизнью?

И Вилмор добродушно втолкнул его в ванную комнату, куда теперь оборотень вошёл без промедления и без вопросов.

9

Через полчаса Селена поняла, что заснуть не сможет. Сначала лежала, смотрела, как в тёмной комнате постепенно проступают очертания предметов, а на стене появляется пока ещё смутный прямоугольник окна. Потом, прислушавшись к слишком бесшумному дыханию семейного, тихонько спросила:

— Плохая идея — ложиться спать под утро? После таких событий?

Он немедленно развернулся к ней.

— Если хочешь, могу предложить успокоительное. Один жест — одно заклинание.

— Если просто успокоительное — согласна. Но спать уже… — Она повела плечом, глядя в его осунувшееся от усталости лицо. — Время… — снова попыталась объяснить она. — И ещё меня тревожит, как там эти двое. Очень тревожит. Нет, я помню, что в сторожке собранное с лета сено для наших коз, что домовые туда отнесли матрасы и одеяла. Но самой как-то неуютно, как подумаю…

— Ничего, — Джарри мягко улыбнулся ей. — Вилмор не постеснялся им сказать, что они некоторое время будут ночевать в сторожке, потому что сон у них беспокойный.

— Ну, тогда… — Она посмотрела на него вопросительно. — Спим?

— Нет, что-то у меня тоже не получается… Давай просто полежим?

— Давай. Джарри, я не всё знаю…

— Спрашивай.

— Тибр пришёл сразу, хотя ты сказал, что пройдёт дня три. Ты знал, что всё случится в эту же ночь?

— Нет, не знал. Тибр сказал, что семейная должна была вот-вот родить. Времени на раздумья у него не было. Тех, кто рожал в самой стае… — Джарри осёкся. — Нет, лучше об этом не говорить. В общем, Тибр испугался и за семейную, и за волчат. Поэтому он повёл её чуть от стаи — вроде как пробежаться. А в нужном месте, где у него была спрятана на всякий случай верёвка, он скрутил её и связал, после чего принёс к нашему столбу. Он надеялся, что успеет до родов.

— Если она его семейная, то почему он… нормальный, а она одичала?

— Он недавно примкнул к стае. Когда началась война, они были не вместе. Он искал её. А она почти сразу оказалась в стае и прожила с нею достаточно долго, чтобы деградировать. Кажется, это увлекает — дикая свобода. Он даже сначала решил, что это и впрямь замечательно — быть диким и забыть обо всех цивилизованных привычках. С Тибром я мало говорил, но даже в этих его кратких речах было кое-что сквозившее. Лёгкость бытия, понимаешь? Когда ни о чём не надо думать. Когда не надо соблюдать какие-то общественные рамки, кроме подчинённости сильнейшему. Во всём остальном полная свобода. Это ведь даже не волки.

Селена размышляла. Точней — пыталась вообразить тот мир с его обитателями, для которых нет никаких законов. Особенно милосердных. Слабейший — еда. Уставший и показавший это — еда… Но мысли о положении одичавших всё ещё путались, и думать хотелось о другом. Более практичном.

— Джарри, где мы их поселим?

— В гостевом доме, наверное, — с недоумением отозвался семейный. — Там, кроме Бернара, уже есть Александрит, а он сейчас терпимей относится к оборотням. И лишние комнаты наверху есть. И, по просьбе Бернара, мы почти доделали лестницу с выходом прямо в сад.

— Может, Аату и будет в этом доме жить, — задумчиво сказала Селена. — Но Тибр — с его маленькими детьми…

— В самом конце коридора второго этажа есть довольно просторная комната, — вспомнил Джарри. — Там волчата мешать никому не будут. Можно попросить Александрита сплести специально для них пару ширм. А там посмотрим. Если захотят остаться, у нас ещё и дома открытые есть.

— Джарри…

— М?

— Больше не могу. Что-то мне тревожно. Давай-ка сходим в сад, в сторожку. Что-то мне кажется, наши спасённые тоже не смогут заснуть после всех событий и лучше было бы с ними поговорить.

— Об этом я не подумал. А ведь и правда. — Джарри встал следом за семейной и принялся одеваться. — Они хоть и поели, но ведь на новом месте…

Из дома чуть не вылетели, хоть Селена и успела постоять в гостиной, прислушиваясь ко второму этажу. Но всё было тихо: время — около семи, по настенным часам. Промчались по детской площадке и уже спокойней пошли к сторожке. Только с улыбкой переглянулись, сразу сообразив, что каждый хочет спросить: "И что мы им скажем, если вдруг разбудим?", как раздался треск.

Распахнулась дверь сторожки — и на пороге появился взъерошенный Тибр, растерянно оглядывающийся. Едва только Селена подумала, что он просто после сна дезориентирован необычной обстановкой, как он заметил их и крикнул:

— Быстрей! Я не могу справиться!

Они бросились ему навстречу, а он стоял, вцепившись в косяк, словно не решаясь от него отойти, и то резко заглядывал в сторожку, то снова отчаянно смотрел на бегущих к нему. А потом всё-таки заскочил внутрь. Джарри опередил Селену, а та, подходя, машинально обернулась и увидела бегущего сюда же Коннора — за ним Хельми. И вбежала в сторожку. На сдавленный крик. На повелительный громкий голос Джарри.

Аату скорчился на полу, среди разбросанных постельных принадлежностей и сена, и когтями рвал на себе одежду, мешавшую ему дышать. Грудная клетка раздалась, уплощилась, рукава уже треснули по швам в плечах, так как удлинившиеся руки-лапы толстели и вытягивались всё дальше, стремительно обрастая шерстью. Оборотень хрипло дышал, но не рычал, а мычал от натуги. Серая рубаха на груди потемнела от крови — вместе с тканью оборотень рвал собственную кожу. Тибр жался к сложенным тюкам сена, рядом с дверью, а Джарри стоял над Аату, вытянув над ним руки, и снова и снова проговаривал заклинание, возвращающее оборотня в нормальный вид.

Селена прижала ладони ко рту. Почему заклинание Джарри не срабатывает?!

Тяжёлое дыхание за спиной подсказало, что в сторожку вбежали мальчишки. Коннор нетерпеливо прошёл мимо Селены и присел на корточки при Аату, мучительно дерущего одежду, которая его стискивала и душила. Посидев буквально мгновения, Коннор вскочил и встал близко к Джарри, просунул руки под его руки и, поймав момент, вместе с ним повторил заклинание возвращения. И добавил только в конце ещё несколько непривычных для слуха слов.

Изумлённая Селена оторопела: оборотень вытянулся на полу сторожки, часто дыша; линии тела начали возвращение к нормальному состоянию. Когда Аату полностью обернулся и пришёл в себя: полубезумные глаза прояснели, — он устало, помогая себе руками, сел на полу и, чуть развернувшись, прислонился к тюкам сена. Пока безразлично он осмотрел на себе окровавленные лохмотья одежды и поднял покрасневшие от напряжения глаза на тех, кто окружал его.