Мария Заболотская - И.о. поместного чародея-2 Страница 28

Не каждый провинциальный чародей прибывал в Академию в сопровождении секретаря, и оставалось лишь сожалеть, что в комнаты канцелярии нельзя было захватить Гонория, ведь после речи Мелихаро выражение лиц чиновных магов несколько смягчилось.

— Однако, вы не слишком торопились прибыть в Академию, — попенял нам один из них. — Сегодня последний день приема документов. Довольно легкомысленное отношение, знаете ли, и если вы не откажетесь от него, то вряд ли сумеете успешно завершить свое обучение.

«Последний день!» — ахнула я про себя. Мои опасения оправдались — пока мы блуждали по Темным дорогам, в наших родных краях минуло три недели, не меньше!

— И кто же ваш научный руководитель? — спросил тот чародей, которому магистр Леопольд подал свое приглашение.

— Аршамбо Верданский, — прохрипел магистр.

— Аршамбо! — с удивлением воскликнули чародеи едва ли не хором, а затем один из них добавил удивленно:

— Что за странное дело!

Мои нервы, и без того порядком напряженные, стали походить на струны лютни, которую терзает кабацкий пропойца. Конечно, я не исключала, что наше появление вызовет подозрения, но на деле затея оказалась куда рискованнее, чем это выглядело в ту пору, когда я составляла свой план.

— Странное дело, — повторил маг, и, поразмыслив, произнес то, что мне совсем не понравилось. — Впрочем, вам повезло. Магистр Аршамбо нынче задержался допоздна в Академии, читая специальную лекцию, и, должно быть, его получится разыскать.

Слуга появился, стоило чародею зазвонить в колокольчик, и ему было велено немедля пригласить магистра Аршамбо в канцелярию для прояснения обстоятельств одного важного дела.

«Пока что все идет, как задумано, — успокаивала я себя. — То, что наша первая встреча с Аршамбо Верданским состоится при свидетелях, еще не значит, что ее итог будет иметь для нас плохие последствия». Но ввести в заблуждение у меня получилось разве что канцелярских чародеев, да и то лишь потому, что им бы в голову не пришло разглядывать слугу. Лица магистра и демона, буравящих меня попеременно обвиняющими взглядами, выражали лишь одну мысль: «Не пытайтесь даже притворяться, что все идет, как надо!».

С каждой минутой ожидания тревога наша усиливалась, и я заметила, что магистр Леопольд тихонько откашливается, незаметно пробуя голосовые связки. Должно быть, чародей решил, что раз уж два раза кряду его крики и вопли помогли нам выпутаться из беды, то и сейчас надеяться стоит лишь на них. Одним богам было известно, что же он собирался кричать на этот раз, и, судя по тоскливо-недоброму выражению лица чародея, сейчас он тщетно пытался придумать подходящую тему.

Когда магистр Аршамбо, еще не подозревающий, сколько надежд и страхов связано с его именем, появился в канцелярии, наши лица были одно зеленее другого от уныния и страха.

— Мессир Ги, вы звали меня? — вопросил он, с недоумением рассматривая нашу троицу, внешний вид которой мог считаться достаточно респектабельным в захудалой гостинице на выселках, но уж никак не в стенах Магической Академии.

— О, надеюсь я не оторвал вас от важных дел, — чародей, к которому обращался Аршамбо, изящным жестом указал на нас. — Видите ли, этот господин, называющий себя магистром Леопольдом Иоффским, утверждает, что он — ваш аспирант, и при нем имеется приглашение в аспирантуру. Но…

Густые черные брови Аршамбо поднялись вверх, свидетельствуя о том, как сильно удивлен чародей, а в его темных глазах, специфический разрез которых придавал лицу мага чуть грустное выражение, загорелась искорка любопытства, смешанного с недовольством.

— …Но у меня уже есть аспирант! — медленно произнес он.

Служители канцелярии со значением переглянулись и устремили на нас подозрительные взгляды. «Мы сразу поняли, что дело нечисто!» — читалось в них без труда.

Я в панике уставилась на Мелихаро. «Чтоб вам пусто было!» — беззвучно произнес тот одними губами и принялся незаметно подбирать полы своего плаща, чтоб не путаться в нем на бегу. Переведя взгляд на магистра Леопольда, я увидела, что чародей открыл рот, точно его одолел приступ одышки, и уже издал пару пробных сиплых звуков, готовясь издать вопль. Какими бы бессмысленными не казались их намерения, приходилось признать, что у меня не имелось даже такого запасного плана. Повернув голову в сторону магистра Аршамбо, я наткнулась на его пристальный взгляд, искорка в котором вдруг полыхнула, точно костер, в который подбросили смолистой щепы.

— Постойте! — вдруг воскликнул он, точно припомнив что-то. — Как я мог запамятовать! Леонард… Леопольд Иоффский! Ну конечно же! Приветствую вас, уважаемый коллега!

Канцелярские чародеи, торопливо и фальшиво заулыбались, якобы разделяя радость Аршамбо, но на деле явно испытывая облегчение от того, что им не пришлось ворошить груды бумаг в поисках списков аспирантов, благодаря которым можно было бы окончательно вывести самозванца на чистую воду.

— Мессир Аршамбо, что за поразительный поворот! — Ги всплеснул руками, умело подобрав тон, простодушие которого было напрочь фальшивым. — Еще пару месяцев назад все судачили, что в этом году вам придется остаться без аспиранта, а нынче у вас их двое! Даже опытные маги не всегда соглашаются руководить научными изысканиями сразу двоих подопечных, опасаясь того, что им не хватит на то времени и сил. Не сочтите меня излишне любопытным, но неужто Лига выделила деньги на тот проект, который вы не раз предлагали ее вниманию?

Аршамбо Верданский отличался если не редкой миролюбивостью нрава для чародея, то, по меньшей мере, умением ждать нужного часа для прямолинейного выяснения отношений. Он вежливо отвечал, точно не заметив ядовитых шпилек в свой адрес, что проект так и не был утвержден, но он не теряет надежды и двое аспирантов, возможно, станут хорошим подспорьем для того, чтобы доказать важность исследований в избранном направлении.

— В конце концов, наука — это поле битвы для целеустремленных живых умов, а не для казначеев, стерегущих свое золото с прилежностью, удивившей бы даже легендарных северных драконов, — завершил он свою речь и вновь грустно усмехнулся.

Я не слишком хорошо помнила его — в ту пору, когда я выдавала себя за адептку, жизнь моя напоминала безостановочный бег по самому краю обрыва. Тогда я была совсем юна, а юность всегда бесшабашна и дерзка. Беды, с которыми я успела столкнуться к тому времени, не смогли отбить у меня охоту раз за разом рисковать, ведь что у старых, что у малых память одинаково коротка. Бывали дни, когда я несколько раз кряду оказывалась на волосок от разоблачения, но чувство постоянной опасности хмелило не хуже дешевого вина, тайно доставлявшееся в Академию адептами старших курсов. Что-то врезалось в память навсегда, а что-то стало всего лишь чередой смазанных пестрых картинок. Магистр Аршамбо Верданского запомнился мне всего лишь как скучный преподаватель, теперь же мне показалось, что этот темноволосый хрупкий мужчина, который, судя по цвету лица, редко бывал на свежем воздухе, необъяснимо располагает к себе. Быть может, дело было в его внимательном, чуть грустном взгляде, который выдавал в нем человека, испытавшего немало разочарований. Такой же взгляд я видела иногда в зеркале.