Анатолий Радов - Изгой: Начало пути [СИ] Страница 28

Дёрнул ногами. Бесполезно. Плетения всё ещё прочно держали. Да и что толку, даже если бы они уже начали распадаться? Нож поломан, магической силы внутри по ощущениям на пару «искр».

Я бросил взгляд на «загулявших» торговцев, но те не замечали меня. И, скорее всего, делали это намеренно. А чего я ожидал? Они ольджурцы до мозга костей, и им наплевать на раба, даже если его начнут убивать на их глазах. Это не Вальтия, сынок, это, твою мать, Ольджурия.

Нюх схватил меня за плечо и потащил по полу, как мешок. Я проглотил слёзы, едва не выступившие из глаз от бессилия, и сильнее стиснул зубы.

— Чтобы не ходить туда-сюда, — пошутил охотник, грубо прислонив меня к стойке, и спокойно вернулся к поглощению хорского. А я уставился на дверь.

Вам приходилось когда-нибудь считать в уме, чего-то очень сильно ожидая? Когда я дойду до десяти — дверь откроется и появится Руна. Один, два… десять… Нет, до десяти это очень мало, нужно до пятидесяти. Один, два… пятьдесят.

Нюх что-то рассказывал хозяину таверны, и тот с мерзкой наигранностью смеялся, торговцы продолжали как ни в чём не бывало пить, а я принялся считать до ста.

Глава семнадцатая

Мне повезло, и Нюх заказал ещё кружку. Я досчитал до ста и стал считать до двух сотен, чувствуя, как стремительно угасает надежда. Но в этот раз не успел дойти и до второго десятка. Дверь с лёгким скрипом открылась.

Руна пересекла порог, и бросив на меня мимолётный взгляд, зашагала к стойке.

— Эй, хозяин, а есть у тебя что пожирнее? Я проголодалась, как тысячи виаров. Тащи-ка мне, милок, грудинку кроги. Слышишь? Я хорошо заплачу за сытный обед.

Сглотнув слюну, я напрягся. Понятное дело, начинать битву глупо, я нахожусь у ног охотника, и использование магии нанесёт мне не меньший вред, чем ему. Да и хозяин таверны видел нас вместе. Вот Руна и заговаривает ему зубы, а точнее, просто не даёт открыть рта.

— Или у тебя нет грудинки? Прожаренной, сочной. Что молчишь?

— А…у…даа, есть, а вы разве не с…

— Что ты там мычишь? Я разве не ясно объяснила, чего желаю? Или ты разучился понимать ольджурский язык? Подвинься, пьянь!

Руна не сильно пнула меня вбок, и я принялся отползать в сторону.

— Эй-эй, куда? — холодно и слегка растерянно пробурчал Нюх. — Мать, это пойманный раб…

— Тем более, — продолжая спектакль, вскрикнула бабуля. — Ты что, сынок, считаешь, что мне приятно находиться рядом с этой падалью? Пусть ползёт в угол, где ему самое место.

— Ну и зла ты, мать, — хмыкнул охотник и хохотнул. — Ладно, раб, ползи в угол. Видишь, свободная ольджурка брезгует находиться рядом с тобой.

Внушительный пинок под зад только порадовал меня. Я уже и так успел потихоньку отползти на полметра, а теперь был дан зелёный свет, и я задвигался со всей живостью.

— А это у тебя зачем? — Нюх снова хохотнул, указав на рукоять. — Нашла на дороге и повесила на пояс? Вон кстати ещё одна есть, — он указал на запчасти моего ножа. — Если ты собираешь рукояти, то…

Я уже успел отползти к стенке, и прислонившись к ней спиною, отчаянно дёргал руками. Удушающее заклинание почти разрушилось, я вдыхал и выдыхал без усилия, а вот путы держали прочно. Видимо кругом выше «удушения». Связка из заклинаний третьего и второго кругов. Или четвёртого и третьего. После очередного рывка, я почувствовал, что путы слегка ослабли…

А у стойки началось…

Один из кувшинов сорвался с полки и влепил хозяина таверны по затылку с такой силой, что разлетелся на куски. Вино расплескалось во все стороны вслед за черепками, трактирщик коротко вскрикнув, рухнул, как подкошенный, а Руна, отпрыгнув в сторону, ударила Нюха «кулаком». Простенькое плетение. Настолько простенькое, что я всё откладывал его изучение. В каждой стихийной ветви есть свой «кулак» — воздушный, огненный…

Руна почему-то не собиралась использовать эффект неожиданности, что меня слегка напугало. Ну зачем давать противнику фору? Удар «кулаком» не способен даже вырубить, особенно если направить его в тело, а не лицо.

— Я иду на тебя, — чеканя слова, проговорила Руна, и Нюх удивлённо мотнул головой.

— Ты чего, старая? Совсем свихнулась? Или жить надоело?

— Защищайся.

Вокруг воительницы образовалось марево, но намного плотнее, нежели у Нюха, когда я бил в него «молнией». Руна поставила сразу несколько стихийных щитов, один поверх другого. Возможно и все четыре, на вид я определить не мог. До такого мне ещё ползти и ползти. Даже если буду не связан, и то очень долго. Плетения, используемые так близко друг к другу, могут начать взаимодействовать между собой, что приводит к выбросу неконтролируемой силы. А она не разбирает, где свой, где чужой. Но Руна справлялась.

Охотник, быстро сообразив, что перед ним не просто говорливая старушка, тут же сам окутался щитами, и сплетя что-то незнакомое мне, метнул в противницу. Плетение ударилось в щит, раздался щелчок, на пол посыпался серый прах. Значит, магия Земли. Один из щитов Руны дрогнул, но тут же вернулся к прежнему состоянию

Почему она медлит?!

Я принялся дёргаться с удвоенной энергией, чувствуя, как путы и на руках и на ногах ослабляются.

Руна снова ударила «кулаком», а я хмыкнул. Ну почему она не использует что-то посерьёзней? А может, не такая уж она и воительница? Мало ли чего бабуля наврать могла. Освоила четыре щита, научилась ставить их одновременно, и понесло её…

Но следом за первым «кулаком» рванул второй, из другой ветви, потом третий — и снова другая ветвь. Четвёртый «кулак». И по новой.

Я чуть не вскрикнул от радости. Скорость плетения из всех стихийных ветвей поочерёдно давала понять, что всё же нет — не врала бабушка. Просто у неё какие-то свои виды на эту битву.

Нюх в ответ метнул то же заклинание земли, но оно снова осыпалось прахом. В этот раз щит даже не колыхнулся. А вот щиты Нюха под градом из «кулаков» уже едва виднелись. Он торопливо пытался восстанавливать их, но в них врубались и врубались «кулаки», вырывая целые куски и осыпаясь с ними на пол. Воздушные — белесыми облачками, земные — прахом, водные — прозрачными каплями, а огненные — пеплом.

Я окинул взглядом зал. За битвой никто и не заметил, что выпивохи-торговцы успели слинять. Воздух в таверне стал пахнуть, словно во время грозы, наполненный остатками магической силы.

А Руна продолжала бомбардировать защиту Нюха, не давая тому передышки. Охотник перешёл к другой тактике. Он стал перемещаться по залу, чтобы «кулаки» попадали не точно в щиты, а шли по касательной. На секунду я замер. Чёрт! А вдруг ему придёт в голову мысль прикрыться мною? Но, слава Номану, в пылу битвы, он позабыл об этом варианте. Однако я всё же дёрнулся подальше в угол. На всякий случай.