Артем Лунин - Время жестоких чудес Страница 28

– Самоуверенность сгубила Победителя Волка – так, кажется, тебя иногда называют? Двадцать палок на вечерней зорьке и три дня на хлебе и воде пойдут нашему Волкобою на пользу.

Алек криво улыбнулся воспоминаниям. Сейчас посмотрим, патэ Киош, насколько хорошо я усвоил ваши уроки.

Итак, все сначала – Посмотри на противника. Оцени его. Оцени, как он оценивает тебя. Оцени, как он оценивает себя.

Самоуверенность – вот подходящее слово.

Парень примерно его возраста. По-хищному стройный и мускулистый. Резкие и красивые черты лица, темные волосы ниже плеч, серые глаза – которые так же бесцеремонно оценивали Алека.

Волосатик тряхнул головой, откидывая с лица пряди, и отсалютовал, предлагая Алеку атаковать.

Алек атаковал и после третьего удара понял, что противник не его уровня. Он мог бы на равных поспорить с ним, будучи таким, каким был до Избавления, но сейчас Алек не успевал настолько, насколько Джо не успевал за ним во время их дружеских сшибок в деревне Проклятых.

Вокруг свистели, кричали. Не позволяя себе поддаться на подначки окружающих, Алек пятился к краю круга, уйдя в глухую оборону. Противник ему достался непростой, но все его намерения в общем-то отчетливо видны…

Как оказалось, не все. Несколькими мощными ударами волосатик заставил его почти встать на линию, потом довольно глупо приоткрылся. Алек попытался воспользоваться моментом и несильно получил по пальцам, меч улетел далеко. Юноша беспомощно оглянулся и чуть не взвыл от унижения – в видоках были и девушки.

Кажется, все ожидали, что Алек шагнет за пределы круга, признавая проигрыш, но он встал почти на линии, широко расставив ноги и напрягшись, приглашающе улыбнулся. По правилам бой продолжается, пока оба противника стоят в круге. Волосатый оскалился и бросился вперед, Алек качнулся в сторону и вниз, уходя от замаха, и схватился за линии Узора обеими руками.

Рукоять больно ударила в левую ладонь, а из правой так же больно ударил несильный импульс, отклонивший полет чужого оружия. Парень вслед за своим замахом пролетел мимо, извернулся и уцепился за воздух, обретая равновесие, и тут бывший Проклятый с размаху ткнул его острием в защищенную толстым войлоком грудь.

Парень сел на землю за линией. Лицо его под маской грязи и пота побледнело от боли.

Ты был самоуверен. И потому лежишь в своих кишках.

Алек попытался улыбнуться злорадно, но не смог. Он тяжело дышал, ладони страшно саднили, кружилась голова. Шум вокруг вдруг стих, победитель оглянулся и едва уклонился от ленивого выпада. Следующий удар отразил с трудом, третий вышиб у него меч.

– Джурай.

Парень вскочил, как подброшенный, вытянулся.

– Плохо, – равнодушным голосом сказал Дерек. – Минус за то, что не одолел новичка. Минус за потерю равновесия. Минус за самоуверенность. Два этапа через ров, с «крокодилом». И скажешь Шанке, что нуждаешься в дополнительных уроках.

Мальчишка угрюмо кивнул, бросил косой взгляд на Алека, и тот понял, что у него появился недруг. Дерек повернулся к Алеку.

– Вытяни руки.

Алек послушался и едва сдержал крик, когда деревянное острие ударило по пальцам.

– Знаешь, за что это?

– Знаю.

– Скажи.

– Жестование, – прошептал Алек, сглатывая слезы боли.

– Громче.

– Жестование, – звенящим голосом выкрикнул Алек.

Сколько раз тебе говорить – не направляй мысль жестом! Возможно, двадцать палок простимулируют твою память.

– Когда-нибудь такая ошибка оставит тебя без пальцев, – чтобы подчеркнуть свои слова, Дерек ударил еще раз. – Сколько ты учился мечному бою?

– Два года…

Дерек вскинул брови. Вокруг разрастался удивленный гомон. Наставник жестом велел вернуться к занятиям и отвел Алека в сторонку.

– Ты учился два года?

– Двадцать месяцев. Мечный строевой.

– То-то я смотрю… левша?

Этот день был…

Кажется, раньше кто-то думал, что уроки, которые преподавали в Школе, были свирепы и безжалостны?

Кажется, кто-то считал, что он в хорошей форме?

Сейчас он сообразил, что те уроки были поистине добры и человеколюбивы.

Сейчас он как никогда раньше остро осознавал, что он слабак, слюнтяй и маменькин сыночек.

Единственное, что у него не болело, – это левое ухо. Правое распухло и даже, кажется, почернело. В ноющих мышцах перетруженных рук временами возникали всплески тонкой пронзительной боли. Пальцы распухли, из-под разбитых ногтей сочилась кровь. Болели ноги, только Проводник ведает, сколько верст он сегодня пробежал, пропрыгал, прошел и прополз. Спина болела тоже. Болели бесчисленные синяки и царапины.

Больнее всего болела гордость.

В общем, день был полон боли.

Когда Алек шел, вернее, брел с игровой поляны, его догнал недавний знакомец Дим, худощавый светловолосый парень одного с ним возраста и роста, дружески хлопнул по плечу и шарахнулся от задушенного стона.

– Что, плохо тебе? – сочувственно спросил парень.

– Нет, мне эштаново хорошо, – прохрипел Алек, разминая плечи.

– Зайди в травный дом, попроси какие-нибудь зелья.

– Угу… – Надо поскорее добраться до Кати, пока он не упал тут посреди дороги.

– Слушай, я не понял, как тот финт у тебя получился. Научишь, а?

Алек кивнул.

– Как только вспомню, как это у меня получилось, обязательно научу.

Дим фыркнул.

– А Дэвани теперь уроки брать у Шанки. – Он блаженно улыбнулся, Алек уже знал, что Джурая недолюбливали, за злой неуживчивый нрав дав прозвание Бешеный.

– Шанка. – Он вдруг вспомнил и удивился. – Это такая… рыжая, мелкая?

– Повежливее с ней, – серьезно сказал Дим. – Она многих взрослых может перемыслить…

Алек отказался от теплого предложения помахать мечами еще и заторопился к себе. Кати разахалась, увидев его синяки и царапины, и набросилась на парня с лечебными травами. Он покорно перенес все процедуры, выпил все, что ему налили, забился в угол, подумал, что ни за что не уснет, и тут же отрубился.

– Подъем!

Александр подскочил и тут же охнул от тянущей боли в мышцах.

– Пошли, тебя хочет видеть Питер и иже с ним, – требовал Дим.

– Это еще зачем? – сонно пробормотал Алек.

– Извини, меня как-то не посвятили. Но поскольку ждут тебя у знакамня, я думаю, что тебя таки решили принести в жертву.

– Я-а-а-а-а-асненько-о-о-о-о… – Зевая, Алек ощупью отыскал свою одежду, оделся, встал и сделал попытку уснуть стоя. Дим швырнул куртку, он уклонился движением, которое вчера отрабатывал весь день.

– Молодца, – сказал Дим. – Пошли, негоже заставлять старших ждать.

У знакамня было целое собрание. Стоял Майнус, Питер с женой, Дерек, войи и их ученики, несколько незнакомцев. Алеку сунули в руки шинай.