Галина Романова - Золотая ветвь Страница 28

– Тебя долго не было,– вместо приветствия сказал генерал, мельком бросив взгляд на сына.– Что случилось?

– Непредвиденное обстоятельство,– поджал тот губы.

– Светловолосая? Лорд Гандивэр рассказал, что произошло в лагере.

– Он здесь?

– Да. Присоединился в Ущелье Дворхов. Он рассказал много интересного… Это из-за этих баек ты собирался рискнуть своей жизнью и свободой?

Хаук отвернулся и стал смотреть на марширующих новобранцев. Те старательно топали ногами и, проходя мимо командиров, таращили глаза так, что, если бы исход кампании зависел от этого, орки давно бы выиграли войну.

– Я узнал кое-что еще,– помолчав, ответил он.– Там была одна светловолосая ведьма…

– Знаю. Хорошая идея – воспользоваться заложницей для того, чтобы сбежать. Надеюсь, ты избавился от нее?

– Хм… Не совсем.

Генерал быстро взглянул на сына:

– Не хочешь же ты сказать, что приволок светловолосую ведьму с собой?

– Она не ведьма! – вырвалось у Хаука прежде, чем он понял, каким тоном это было сказано.– Она шаманка. Она лечила меня.

– Но потом-то ты ее ликвидировал?

Хаук отвернулся.

– Я отпустил ее,– помолчав, сказал он.

– Что? – Генерал за плечо развернул сына к себе.– Ты хочешь сказать, что подарил жизнь одной из этих ведьм? Ты пощадил врага ? На войне?

Он коротко размахнулся и хлестко ударил сына по щеке. Тот не сделал попыток увернуться и молча ждал второго удара. Родители были вольны в своих детях – по крайней мере, до тех пор, пока те сами не станут родителями.

– Мне пришлось это сделать,– признался он.

– Почему? – Генерал еле сдерживал себя – да и то потому, что рядом были подчиненные.– Как ты посмел?

«Можно солгать кому угодно – детям, братьям, друзьям… Даже начальству. Но родителям лгать нельзя. Никогда! Ни за что!» – Эту истину каждый орк впитал с молоком матери. И Хаук взглянул отцу в глаза.

– Я излил в нее семя,– сказал он.

И почти сразу получил давно ожидаемый новый удар.

– Как ты посмел? – взвыл Эрдан аш-Гарбаж.– Как ты мог? Ты что, влюбился в светловолосую ведьму?

– Она не ведьма! – с нажимом проревел Хаук, сжимая кулаки. Он сдерживался изо всех сил, но знаменитый темперамент аш-Гарбажей давал о себе знать. Мужчины этого рода слишком часто давали волю кулакам по поводу и без повода, так что это стало притчей во языцех. И сейчас Хаук чувствовал острое желание ответить отцу тем же. Тем более что аналогичной дракой сопровождался его разведывательный поход.

– Она не ведьма! – повторил он.– И я не мог поступить иначе! Ты знаешь, что такое родовая честь! В селении, где в нее смотрел шаман, одна простолюдинка дала мне приворотного зелья. Я должен был разрядиться. А эта светловолосая оказалась знатного рода. Она подходила как нельзя кстати. Но если бы я держал ее возле себя, пока не появятся признаки беременности, я бы потом не смог ее убить! Тогда бы и произошло то, в чем ты хочешь меня обвинить!

Он был в ярости, но именно поэтому генерал выслушал сына до конца.

– Кроме того,– уже спокойнее продолжал тот,– от нее я узнал кое-что. Шаман в селении, который смотрел в нее, обнаружил интересную вещь… Оказывается, эта светловолосая шаманка, когда была совсем девочкой, случайно подслушала разговор своих наставниц. Они выяснили немало интересного о Золотой Ветви. Именно одной из них, Видящей, принадлежит честь отыскать ее. Судьба сама приведет ее к Золотой Ветви! Только тогда они не знали, кто эта Видящая. Они заставили ее забыть об этом разговоре.

– Но мы не можем забывать о нем…

Генерал сжал плечо сына. Он был вспыльчив, но отходчив. Сведения, доставленные Хауком, были достойны того, чтобы сменить гнев на милость. Тем более что в Цитадели в качестве пленницы уже находилась одна Видящая. Как бы то ни было, но Верховный должен был знать новость.

– Заканчивайте без меня,– через плечо бросил он остальным офицерам и, придерживая сына за локоть, спустился с козырька.– Мы идем к Верховному Паладайну.

Адъютант отсалютовал и умчался вперед, чтобы предупредить того об аудиенции.

Верховный Паладайн был занят – пользуясь тем, что до начала похода есть еще несколько дней, он проводил время с наложницей. Девушка уже порядком устала от его домогательств, но он дал ей понять, что в случае рождения сына ей будет обеспечена райская жизнь, а посему она терпела и даже ухитрялась изображать страсть, хотя больше всего сейчас ей хотелось спать, есть и помыться – все в указанной последовательности.

Адъютант остановился за занавесью, отделявшей покои наложницы от общего коридора, и объявил о визите отца и сына аш-Гарбажей. Верховный, застигнутый в разгар соития, злобно прорычал что-то себе под нос, с неудовольствием чувствуя, как пропадает желание. Вечно эти аш-Гарбажи лезут не вовремя! Всего-то достоинства у них, что древнее происхождение да тяга к военному делу. Иначе их бы давно уже не было не то что в Цитадели, но и на свете – как и многих других, не столь полезных, а то и вовсе мешавших Верховному Паладайну в жизни.

– Подождут,– прорычал он, снова стискивая наложницу в объятиях и принимаясь мять и гладить ее тело. Та внутренне застонала, но стала отвечать на его ласки, понимая, что чем раньше ее повелитель доведет дело до конца, тем скорее даст ей отдохнуть.

– О милый! – ворковала она, закатывая глаза.– Ты великолепен! Ты ненасытен! Мой горный лев! Мастодонт! Монстр!.. Я хочу тебя! Иди же ко мне! Скорее! Зажги меня своим огнем… Пронзи меня… О, я таю! Я сгораю от желания…

Она изо всех сил шарила руками по потному телу своего любовника, мечтая только об одном – чтобы все это поскорее закончилось. Наложница по своему опыту знала, что если ему перечить и говорить, что устала – даже после суток почти непрерывного любовного экстаза,– он непременно решит, что у нее есть другой. Тогда ей не миновать сперва жестокой порки, а потом допроса с пристрастием. Когда-то на ее глазах Верховный Паладайн точно так же поступил с двумя другими девушками, назначенными ему в наложницы. Одну он отдал на потеху солдатам, другую обвенчал с тем, на кого она указала. Она же тогда получила просто легкую встряску – для острастки.

– О милый! Что же ты? Иди ко мне…

Неожиданно ее сильно толкнули так, что она кубарем откатилась в сторону. Причиной недовольства было то, что желание Верховного Паладайна, раз ослабев, так и не вернулось. Он злобно выругался.

– Милый,– наложница вытерла кровь с губы и поползла к нему на четвереньках,– зачем ты гневаешься на меня? Позволь мне помочь тебе! Я умею! Я знаю как… Одна старуха научила меня…