Роб Макгрегор - Индиана Джонс и Заклятие единорога Страница 28

– Надеюсь.

– Почему бы вам тоже не попробовать?

– Агуила сказал, что это только для тебя. Это ж у тебя голова болит.

Инди сделал еще пару глотков и едва не обжег язык.

– Ваш друг… Агуила… говорит, что знаком… со мной, но… – Инди хихикнул. – Но я не знаю… никакого… Агуилы… – И захохотал, будто сказал нечто уморительно смешное.

– Как ты себя чувствуешь? – насторожился Смитти.

– Лучше и быть не может, – Инди кое-как унял смех и откинулся в кресле, прислонив голову к глинобитной стене, вдруг охваченный сонливостью.

– Если ты устал, тут вон еще койка, – Смитти указал в угол.

Тут Инди сообразил, что сидит с закрытыми глазами, с усилием распахнул их и утер взмокший лоб. Капля пота сбежала по щеке. Лицо разрумянилось, кожу покалывало.

– Нет, тут я не хочу оставаться. – Инди выговаривал это, наверное, целый час. Одна лишь мысль о том, что придется провести в хогане всю ночь, повергала его в трепет. Он сомневался, что хочет сегодня видеть Агуилу или кого-либо еще, если уж на то пошло. Выпрямившись в кресле, Инди в два глотка допил остаток чая и поставил чашку на циновку, частично прикрывающую утрамбованный земляной пол.

– Твоя голова прошла? – спросил Смитти. Голос его булькал и скакал по хогану, будто старик говорит с полным ртом воды.

– Голова? Какая голова? – собственный голос Инди эхом зарокотал вокруг него, будто купол. Инди засмеялся, и смех зазвучал как-то сам по себе, независимо от Инди.

– Смахивает на то, что ты недурно проводишь время, – заметил Смитти. – Может, мне тоже стоило хлебнуть чайку. – Он зевнул и потянулся.

– Кстати, а что там было?

– Какие-то травки, и все, – Смитти вытянулся на койке. – Агуила – знахарь. Большущий дока по части здешних растений. Правду сказать, это он помог мне покончить с выпивкой при помощи какого-то своего снадобья. Сказал, что видит, как моя погибель маячит надо мной, и если я хочу отогнать ее, то он готов помочь. Спервоначалу-то я посмеялся над ним и предложил хлебнуть из моей фляги, но он так странно на меня поглядел, что я прям на месте протрезвел.

– То есть, этот старик-индеец подошел к вам и заявил, что вы помрете, если не примете его помощь? – Инди снова не мог удержаться от смеха.

– В общем, тут надо понимать, что он дедуля Рози. Когда она почуяла, что сыта мной по горло, то ушла, а взамен ее заявился дедуля.

– А, теперь улавливаю. И что же дальше? – Инди уже не знал, помыслил о вопросе или произнес его вслух. Впрочем, это не играло роли, потому что Смитти продолжал говорить. Он поведал, что Агуила дал ему кисет с каким-то порошком и велел пить по ложке со стаканом воды каждые шесть часов, пока порошок не кончится. Индеец не отставал, пока Смитти не принял первую дозу; после того знахарь сразу ушел.

– Не прошло и четверти часа, как я достал свою фляжку. И знаешь чего? Я не смог выпить! Я лишь едва пригубил, как у меня все внутри перевернулось. Я думал, отдам концы прям на месте. Часов через пять я решил, что зелье уже выветрилось, и можно хлебнуть спиртного, но едва я потянулся к фляге, как Агуила снова показался у меня на пороге. Он три дня являлся каждые шесть часов. Не ведаю, куда он уходил, но всякий раз ни с того ни с сего оказывался на месте. Я чересчур боялся его, чтоб велеть оставить меня в покое.

– Так это помогло? – и снова Инди не понял, произнес ли слова вслух.

– Сработало. Вот уж лет десять, как мне ни разу не захотелось выпить.

– Любопытная история, – заметил Инди, не дождавшись продолжения. – Как по-вашему, Агуила нынче собирается вернуться домой?

Ответом ему послужил мерный храп – Смитти крепко спал. Инди встал, намереваясь его разбудить, но услышал на улице хриплое дыхание – вероятно, лошадиное. Должно быть, Агуила вывел лошадей к крыльцу.

Звук не повторялся, и тогда Инди решил выглянуть на улицу, чтобы поблагодарить Агуилу за чай и сказать, что переночует в машине. Выйдя на крыльцо, Инди принялся озираться. Господи, чего в этом чае было намешано?! Прежнее покалывание усилилось, распространяясь с ладоней и стоп вверх, сползая с головы по шее на грудь, на руки и на ноги. Струящийся по лицу пот заливал глаза. Инди утер глаза тыльной стороной ладони, а когда огляделся вновь, весь мир разительно переменился. Царила непроглядная темень, но Инди вдруг начал прозревать ее, взирая на вещи, которых там никогда не было. Казалось, он способен видеть даже воздух. На мгновение воздух образовал графичную структуру, будто трехмерную мозаику, потом рассыпался миллионами точек, сложившихся в нечто совершенно невообразимое.

Инди осознал, что уже не один, но все эти точки мешали видеть ясно. Вот они вроде бы обрели форму и объем, свиваясь в некое подобие кокона.

– Агуила, это вы?

Инди прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд, затем понял, что это вовсе и не человек. «Да что ж это такое?!» Он отскочил. Какая-то диковинная тварь с четырьмя крыльями, змеиным туловищем, сверкающей зеленой чешуей и головой ящера.

Разинув рот, чтобы завопить, Инди не смог исторгнуть из себя ни звука. На мгновение зажмурившись, он посмотрел еще раз и понял, что ошибся. Это всего-навсего огромная птица с изогнутым клювом. Орел. «Ладно, так-то лучше». Орел восседал на трехфутовой стопке каменных блоков. «Наверное, ручной», – промелькнуло у Инди в голове. Орел пристально рассматривал его левым глазом; проницательный взгляд будто оценивал Инди.

– У тебя крылья подрезаны, а?

Словно в ответ, орел медленно, грациозно взмахнул крыльями, рассыпавшими ряд эффектных призрачных отсветов. Затем птица сорвалась со своего каменного пьедестала и взмыла в небо.

Инди проследил за ней взглядом; его вдруг охватило страстное желание оказаться рядом. Эта птица ему знакома; это его птица, его покровитель. Давным-давно старик-индеец отправил Инди в духовное странствие. Инди провел три дня на вершине утеса, дожидаясь, когда появится животное-покровитель. Он уже готов был сдаться, заключив, что к нему не приблизится ни одно животное, что просто нелепо было предполагать что-либо подобное, – и тут вдруг орел, паривший в вышине, спланировал вниз и сел прямо на каменное укрытие, в котором Инди провел три дня.

С той поры орел возвращался к нему не однажды. Инди видел его в греческих Дельфах, затем в английском Стоунхендже и еще раз – в Амазонии. Всякий раз орел появлялся в час великой нужды. Неизвестно, живут ли орлы в тех местах, но он появлялся при не совсем обычных обстоятельствах.

Однако ничего подобного с Инди еще не случалось. Он ощутил полет, увидел звезды над собой, а земля оказалась далеко внизу. Руки его двигались – вернее, не руки, а уже крылья. Он очутился в теле орла, сам стал орлом. Способности птицы, ее природа, сама суть ее естества перешли к нему. Внизу раскинулись горные хребты и долины. Его ночное зрение оказалось исключительным – несмотря на темноту, все будто сияет и пульсирует; горы, валуны и камни кажутся не менее живыми, чем деревья и кусты, источающие мягкое свечение. Инди не почувствовал страха перед падением – вообще никакого страха. Он просто делает нечто естественное и привычное. Он отождествился с птицей и воплотился в птице, но в то же самое время птица не лишилась своей сущности.