Павел Ганжа - Дети Земли Страница 28

– До свидания, извините, еще раз…

– Всего доброго!

Чтобы избежать излишних расшаркиваний, Селин направился к выходу едва ли не трусцой, попутно запихивая в пасть последние сохранившиеся бутерброды…

Майский вечер встретил увлекающегося читателя противной сыростью и моросящим дождиком. Ветер норовил забросить капли за ворот или на худой конец швырнуть в лицо. Погодка – для прогулок самое то! Но Селин ненастья не заметил. Слишком хотелось спать. И есть. Где-то между желудочными мечтами и грезами о сладких снах переваривались думы о загадочных "ашерах" со товарищи. А еще привязанной к хозяйской будке собачонкой крутилась мысль о том, что целый год пролетел с тех пор, как своды пещеры на далеком турецком берегу обрушились, и жизнь одного сибиряка круто изменилась…

Более или менее связно обдумать прочитанное Никита попытался дома (если снятые апартаменты возможно так именовать) в краткий период безвластия желаний, когда насыщение организма пищей физической произошло, а сон еще не одолел. Ничего внятного придумать не сумел. Решил, что хорошо бы поехать в Европу, Париж или Рим, порыскать в тамошних архивах и спецхранах, благо, что языками он овладевает не по дням, а по часам. Но затем здраво рассудил, что человек, испортивший газеты, проживал здесь, в городе, или, по крайней мере, бывал в нем и захаживал в библиотеку. Нет, все же скорее местный житель. Чего ради приезжий попрется в книгохранилище. Музеи, театры, прочие достопримечательности – понятно, но читать в библиотеке периодику?… Сомнительно.

Значит нужно вести поиски здесь. Обнаружить следы Ящера было бы прекрасно, но… это маловероятно, даже в Европе. А вот добраться до разгадки тайны ашеров и прочих более реально. Потому Европа подождет.

Где-то на Париже мысли оборвались, и голова рухнула на подушку.

ГЛАВА 4

По обыкновению большинства ашеров… скажем так, отмеривших в Подлунном мире солидный срок, Семен Моисеевич проживал в собственном доме. Это молодежь, вроде Вики или четы Шевченко, ютилась в квартирах – бетонных и кирпичных муравейниках, совершенно не "парясь" по данному поводу, а "старики" предпочитали отдельные коттеджи.

Вместе с тем дом Кацмана ничуть не напоминал воронинские хоромы. На порядок меньше, гораздо скромнее и не столь претенциозный. Собаками и прочими лютыми охранниками здесь и не пахло. Также как и живой изгородью из тополей и черемух. Деревья хозяин вокруг дома хозяин по неизвестной причине не посадил, не выполнив тем самым одну из важнейших жизненных установок для настоящего мужчины (построить дом и прочее).

Изгородь, впрочем, имелась. Точнее, забор из затейливо переплетенных металлических прутьев, за которым разросся кустарник, названия которого Вика к собственному стыду не знала. А из-за зарослей выглядывал и сам дом. Не очень большой, двухэтажный, и не столь пугающе-внушительный, как виллы в "предместье".

Проникнуть в дом оказалось на удивление легко. Воронин поколдовал с замком, отключил сигнализацию, и они вошли. Никаких тебе защитных ловушек и хитроумных устройств против незваных гостей. Заходите, люди добрые, берите, чего изволите! Впрочем, сама по себе дверь – могучая и прочная – вкупе с высоко расположенными окнами могла отпугнуть потенциальных грабителей. Кроме того, едва они пересекли холл, Вика почувствовала легкую щекотку в подвздошной области. Защита все-таки была установлена и сработала, проведя проверку по принципу "свой – чужой". И опознала в Морозовой личность, имеющую право на посещение берлоги Семена Моисеевича. Надо полагать, Воронин опознан аналогичным образом.

Посягательство какого-нибудь криминального типуса, рискнувшего без воли хозяина наведаться в дом защита, защита наверняка бы предотвратила. Чем именно, Вика ответить затруднялась, ведь вариантов имелось множество (обездвижить, временно усыпить и т.п.), и чтобы говорить определенно, нужно знать характер защиты. Но сработала бы точно. А вот от неизвестных злодеев не уберегла…

На первом этаже коттеджа располагались кухня, гостиная, санузел и кладовая, а наверху две спальни и кабинет. Вика с Ворониным сразу поднялись в кабинет. Здесь Дмитрий Сергеевич озаботился дополнительной защитой, но Полог на сей раз ставить не стал. Пока глава стражи возился с охранными заклинаниями, его юная соратница осмотрелась. Обычный кабинет, пусть и довольно большой. Стол с компьютером, книжные стеллажи, журнальный столик, железная коробка, которую в благословенные годы Совдепии принято было обозначать как несгораемый шкаф. В спальнях обстановка воображение также не потрясала: кровати, стеллажи, комоды, тумбочки, заваленный подружками – подушками диван. Подобную меблировку можно увидеть в каждой второй квартире города. От дома одного из старейших ашеров домена Вика ожидала большего. А тут – ни тебе старинных сундуков с сокровищами, ни телескопа, ни эпического полотна во всю стену, ни голодного крокодила в бассейне.

– Садись сюда, – Дмитрий Сергеевич показал на компьютерный столик с впечатляющим и, пожалуй, даже сибаритским креслом. – Вам, молодым, техника ближе и понятнее, так что ее и осваивай. А я по-стариковски пошуршу на полках и антресолях.

Вика согласно кивнула и собралась поудобнее устроиться в "директорском" кресле, но Воронин не позволил.

– Постой-ка! Я этот памятник архитектуры лучше под свое седалище пристрою. А то ты заснешь в нем. – Глава стражи откатил кресло к дальней стене, где возвышался здоровенный книжный шкаф, к которому притулилась приземистая тумбочка с декоративной пальмой в неказистом керамическом горшке. И с комфортом устроился в "зеленом" уголке.

– А Вы не заснете?!- возмутилась Вика, обозрев пейзаж под названием "растекшийся по креслу шеф". Пейзаж, несомненно, способствовал разложению трудового коллектива и пропагандировал леность и тунеядство. В связи с чем трудовой коллектив выразил негодование.

– И рад бы, но, увы, давно мучим бессонницей, – ответствовал Воронин и, игнорируя негодующее фырканье Морозовой, начал невозмутимо листать какие-то тетради.

Вике пришлось притащить из спальни деревянный стул и усаживаться на него. На таком жестком ложе сподобился заснуть разве что отмороженный по самые уши йог. Или солдат Российских Вооруженных сил первого года службы.

– Дмитрий Сергеевич, здесь пароль стоит. Что делать?…

– Что делать – что делать… только твой нежный возраст и пол не позволяют мне продолжить в соответствии с законами жанра, – проворчал Воронин, запустил руку в недра своего элегантного пиджака, извлек на свет записную книжку в кожаном переплете и принялся ее активно перелистывать. – Слушай: четыре, восемь…