Андрей Попов - Кукольный загробный мир Страница 28

— Это уже не шутки! Ты должен объяснить, почему они пытаются убить друг друга!

Минуту ракушка излучала одни охи да вздохи, потом звездочет заговорил таким голосом, будто в чем-то пытался оправдаться:

— Я знаю не многим больше остальных. Ойкумена была средой постоянных волнений и конфликтов. Нам, жителям Сингулярности, привыкшим к идиллии, это трудно понять…

— Подожди! Если мы запустим время, то одни просто уничтожат других!

Еще один утомленный вздох подытоживал все предыдущие, а последовавшие за ним слова Авилекса внесли только больше сумятицы в понимание происходящего:

— Поверь, Хара, если мы этого не сделаем, будет еще хуже. Просто поверь на слово. Увы, куклы иногда умирают, хоть и случается это очень редко.

— А… что происходит с куклами после смерти? — Хариами вдруг сам испугался заданного вопроса.

— Душа исчезает, растворяясь в тумане абстракций, а тело навеки отправляют в замок последнего Покоя. Там оно навсегда обретает свое место в Музее. Только умоляю, не расспрашивай меня сейчас о подробностях. Это долго объяснять.

Хара продолжал стоять с приложенной к уху ракушкой, удрученным взглядом осматривая поле боя. Выходит, тот отрицательный персонаж из легенды, нищий Нун, не так уж и плох. В данной ситуации время остановилось как нельзя вовремя (о, какая изящная получилась тавтология).

— Послушай, Ави, ну давай я хотя бы разверну их всех в противоположные стороны. До чудищ, правда, не достать, но уродливую куклу с ее колесницей переставлю без проблем.

Из Сингулярности пришла горькая усмешка:

— Думаешь, это на долго их остановит? Впрочем, дело твое.

— Эх, Ави, Ави, в какую же авантюру ты нас втянул, не понимаю.

Раюл гордился тем, что является идеальным блондином. Его белые прямые волосы, лишенные малейшего оттенка, могли символизировать нетронутую чистоту хранимых под ними помыслов (хотя это было не так), а две линии таких же бесцветных бровей, парой размашистых штрихов украшающие лоб, возможно, намекали на широту его души (хотя и это не так). Его лицо постоянно хранило отпечаток легкой ухмылки, даже в те редкие минуты, когда он был вполне серьезен. Для него, как для балагура и весельчака, находиться в пространстве скуке являлось скукой в энной степени. Созерцать одни только мертвые декорации жизни становилось порой просто невыносимо. И он часто спрашивал себя: кто дернул его за язык вызваться добровольцем? Злой дух, наверное.

Раюл достал ракушку, дунул в нее и громко сказал:

— Ави, ты мне нужен! Срочно! Срочно! Срочно!

Голос звездочета пришел не сразу, будто глагол «пришел» следует принимать в буквальном смысле, и звуки где-то пешком блудили по лесу:

— Да, я слушаю, что случилось?

— Ави, будь другом, расскажи что-нибудь смешное. И вместе посмеемся.

— Ты издеваешься?! — голос Авилекса сорвался в крик, он уже несколько раз пожалел, что доверил этому балаболу столь ответственное задание. — Просто иди на юг. Неужели так сложно?

— Ладно, ладно, — пробурчал Раюл, недовольно бросив ракушку в карман рубашки.

По пути ему уже встретилась пара деревень, где куклы с тяпками да граблями в нелепо согнутых позах делали вид, что работают на своих огородах. Вообще-то в пище куклы не нуждались, поэтому выращивали только декоративные растения — так, для украшения жизни. Впрочем, различные напитки — соки, шипучку, чай — они иногда употребляли, но не потому, что хотели пить, а для палитры вкусовых ощущений. Ну и от безделья иногда. Раюл лишь однажды заглянул в одну из хижин, увидел там еще более унылую картину, чем снаружи, и больше решил к хижинам не приближаться. Да, еще часы. Запомнился этот овальный погнутый циферблат с варварски разбитым стеклом и удаленными напрочь стрелками.

Потом появилась река — та самая, что начиналась на востоке. Кукую-то часть пути ее русло шло в сторону юга, и Раюл, не найдя для себя лучшего развлечения, иногда ступал на ее затверделые воды, чтобы прокатиться словно по льду. Несколько раз падал и громко смеялся, раздражая монолитную тишину. Но вскоре возникла странность: река вдали как будто заканчивалась тупиком, дальше русла не было, точно остальные воды кто-то взял да украл. Подойдя ближе, Раюл присвистнул.

Взору открылась головокружительная пропасть. Вся поверхность земли делала здесь резкий излом, и неисчислимые массивы воды падали вниз, образуя гигантские струи и капли размером с голову. А внизу, где река продолжала течь уже в другом направлении, глаза восхищались неимоверным фонтаном брызг, застывшим во времени. Жаль, этого не видит художница Анфиона! Да, когда-то здесь было потрясающее зрелище: вода с оглушительным грохотом лилась, лилась и лилась… Даже сейчас Раюл долго не мог оторвать восторженного взгляда, заодно соображая, как же ему быть дальше? Обходить стороной? Но тут пришла идея получше: он схватился за одну из струй водопада, обхватил ее руками да ногами, и таким вот образом благополучно спустился. Возникал, правда, побочный вопрос: а обратно как? Но зачем думать о плохом, когда даже в пространстве скуки отыщется нечто хорошее. Раюл, уже находясь внизу, еще раз смерил взглядом все это неповторимое великолепие, зарядился положительными эмоциями, и вновь двинулся в сторону юга.

Так, наблюдая за постепенно увеличивающейся в своих размерах Розовой свечой, он заметил в небе черную точку. Приближаясь, точка росла, обретая объем и неясные формы. Лишь много позже стало видно, что это либо замок, либо дворец какой-то. Он был весь черный с остроконечными башенками, висел почему-то прямо в воздухе очень высоко над головой. Может, когда-то дворец просто падал вниз, но не упал до конца? Но откуда? Не со звезд же.

Раюл снова достал ракушку, угрюмо повертел ее между пальцами и, дунув, произнес:

— Ави, ты дома?

Тишина. Наверняка, у Авилекса нашлись более важные дела, чем запуск хода времени. Иногда Раюл, дабы не свихнуться от полного одиночества, считал свои шаги. Так и сейчас, отсчитав ровно тысячу, вновь приложил ракушку к губам:

— Ави!

— Да. Только предупреждаю, никаких смешных историй я тебе рассказывать не намерен! — голос приходил с легкими помехами, однако тембр его ничуть не искажался.

— Ави, будь любезен, объясни моим мозгам, что за черная штука тут висит над головой. Мои мозги заранее благодарны.

Звездочет протянул долгое м-м-м-м, о чем-то вспоминая или же подбирая слова для внятного объяснения:

— Совсем недавно у нас был разговор с Хариами на эту тему. Он называется замком последнего Покоя. Когда куклы умирают, их тела отправляются в Музей, расположенный там внутри. Почему он постоянно висит в воздухе — понятия не имею. Лишь почувствовав чью-то смерть, замок перемещается и только в этом случае временно опускается на землю. Похоже, он просто коллекционирует наши тела.