Олег Говда - Воин. Возвращение Страница 29

Вниз, в подпол, вел еще один лаз. Только на этот раз гораздо шире. Иначе с ведрами, особенно полными, не пройти. А судя по свежей, не затхлой грибной, сырости, колодезь в подвале выкопать не поленились.

— Ну как тебе наш донжон? — с оттенком гордости поинтересовался Титыч.

Ух ты, какие мы умные слова знаем. Да, чувствуется выучка. Небось, при нем и строился.

— Как меня старостой избрали, так я в первую голову и порешил обеспечить нашу деревню сторожевой башней.

Угадал…

— Знаешь, — продолжил Ярополк. — Пришлось мне повидать вырезанные подчистую не то что села — целые городки. Где люди, считая мир вечным и не желая тратиться, не озаботились о защите. Против серьезного войска, даже без тарана, ей конечно не устоять, зато никаким Лупоглазым, соберись гоблины хоть десятью кланами вместе, нас отсюда и за недельку не выкурить. А почтовый голубь до столицы три часа летит. И гиппеи* (*конница) императора уже через сутки прискачут, взглянуть на творимое бесчинство.

— Это ты, Титыч, очень правильно сделал. И вскоре мы все вместе убедиться сможем. Ибо лозунг 'свобода или смерть' — как раз про нас. Если только односельчане поддержат.

— Вот как? — Ярополк отвязал кисет и стал набивать трубку. — Значит, если я тебя верно понял, десятник, спокойная жизнь для Выселок закончилась? Повоевать решил?

— Верно, староста. Только давай еще на самый верх поднимемся. Это я не капризничаю…

— Можешь не объяснять, — пожал плечами тот. — Каждый военачальник старается на место предстоящего сражения с высоты взглянуть. Куда передовой полк мужиков с косами и цепами поставить? Где баб с вилами да макогонами определить? Опять-таки засадный полк из ребятни с рогатками по уму надо куда-то спрятать… Верно кумекаю?

— Верно, Титыч… — приобнял я за плечи насупившегося старосту. — Только знаешь: хорошо ведь смеется тот, кому смешно после боя, а не до этого… И я тебе обещаю, что как бы все не сложилось, плакать нам точно не придется. Уж я об этом позабочусь. Чем хочешь, поклянусь!

— Гляди, десятник, — не принял тот шутейного тона. — Ты сказал, а я услышал…

— Можешь, даже записать, — я чуть подтолкнул Титыча к лестнице. — Ну, чего застыл, как снулый тролль? Сам же поговорить торопился. Да и Листица, небось, уже и борщ доваривает. Пошли, мыслитель. Сейчас я тебе все подробно и растолкую.

Глиняный пол на втором этаже мне тоже понравился. Доски теплее, но и горят жарче… А еще — большие передвижные щиты, два на два метра, сплетенные из ивняка. Наверняка придумка Титыча. Вон как посматривает, ждет либо вопроса, либо похвалы. Верно говорят, что мужчина и до старости остается ребенком. Только начинает пить, курить и сквернословить… Ладно, что нам жалко?

— Узнаю легионерскую смекалку…

— Ну так… — расправил грудь Ярополк.

— Умно… Установил перед бойницей и, даже если влетит какой гостинец, никого не покалечит…

В простенках между амбразурами тоже разместились стеллажи. Только тут корзины и плетенки были в меньшинстве. Большую часть полок занимали пуки стрел. Много, я даже и считать не стал. Очень много… А в проем между полом и первой полкой были аккуратно сложены увесистые камни. Наверно, после строительства донжона остались.

Третий этаж оказался точным повторением второго и я не стал тут задерживаться, сразу поднялся на последний, четвертый. Совершенно такой же, как и предыдущие два по интерьеру, но с учетом высоты, бойницы здесь были чуть пошире и позволяли более удобно оглядеть окрестности. Чем я тут же и занялся.

Интересно, почему как только оторвешь глаза от пола или земли и взглянешь на небеса или иную даль, так сразу хочется ругнуться. От восхищения, или наоборот, от осознания: как прекрасен мир вокруг, и в каком дерме, при всем этом окружающем нас великолепии, мы почему-то живем. Упорно и настойчиво… Уподобляясь свинье, которая из всех красот всегда выбирает самую глубокую и зловонную лужу. Да чтоб погуще…

* * *

С восточной бойницы открывался изумительный, по пастельному спокойствию и однотонности красок, вид на лес. Размеренная зелень, залившая все до самого горизонта и начав карабкаться на едва различимые склоны гор, изредка затемнялась в местах скопления хвойных пород и светлела редкими полянками. В общем и целом — ничего интересного. Зеленка, она и есть зеленка. Тем более, что с гномами мы не воюем, а тролль — одна штука, нашим Выселкам уже почти что отец родной. Он же — друг, товарищ и… О родственных отношениях промолчим…

Отдаленный пейзаж сквозь прорезь в южной стене башни смог бы осчастливить любого украинца. Нет, он совсем не напоминал шмат сала, зато километрах в восьми, ровная, как стол, серебристо-зеленая степь начинала стремительно желтеть, и у самой небесной кромки возникало то самое сочетание колеров, от которого приходит в трепет всякая свободолюбивая душа…

Где-то там, между побережьем и обжитой частью полуострова, кочевало небольшое племя орков. Но их вождь Каменная Башка чтил уложение о мире, и степные воины пока не беспокоили людей. Хотя, скорее всего, оркам попросту еще не стало тесно на своих территориях…

Ладно к геополитическим вопросам в отношении южных соседей вернемся, когда разберемся с текущей мелочевкой. То есть — гоблинами.

С северной стороны можно было полюбоваться на сами Выселки, лежавшие передо мной, как на ладони. На протекающую за деревней речку, с незатейливым названием Быстрица. На небольшой, поросший вербами, орешником да вишнями островок, гектаров на пять, образовавшийся в результате паводка и последующей смены рекой русла. Но и от старицы капризная река отказаться не захотела. Еще дальше глаз радовали общинные поля, раскинувшиеся по ту сторону водной преграды. По сравнению с теми ланами, что мне доводилось видеть на Родине, когда трактор при вспашке делает один круг как раз к обеду, — здешние нивы больше походили на огороды. Но, в пересчете на количество рабочих рук и технологический уровень, площадь вспаханной земли, все же впечатляла и вызывала уважение.

За полями кучковались небольшие березовые рощицы. Между которыми (исходя из полученной мною подсказки, так как увидеть это не представлялось возможным), тянулись болота и прочие мочары. Местами вполне проходимые, а кое-где лучше и не соваться — трясина. А вот за болотом, еще дальше, километрах в четырех от речки и деревни, как раз и начинался Гоблинский лес. Одним названием объясняющий, какой вид обитателей в нем наиболее распространен. И ближе всего к Выселкам располагалась территория клана Лупоглазых. То есть — на текущий момент — проблема нумер раз!