Александра Авдеенко - Прасковья Страница 29

Всю неделю бабуля не давала мне высунуть ни нос, ни хвост из хаты. Я сходила с ума от безделья и вынужденного домашнего ареста, считая дни, которые остались до празднования Ивана Купала. И вот свершилось, ночь, которую я так ждала, наступила. Бабуля, перед тем как уйти долго читала мне нотации, а я сидела за столом и только мотала головой, соглашаясь со всем, что она мне говорила. Успокоенная моим видимым послушанием, она, наконец, собралась и ушла. Я быстро оделась и уже через 5 минут рванула в лес.

Путь мой проходил мимо местной речушки, которая вытекала из озера. На берегу ее творилось что-то невообразимое, ярко горели костры, возле которых сельчане в венках из трав водили хороводы. Барышни пускали венки с зажженными лучинами по течению реки и с трепетом ждали, который из них потонет позже всех, по поверьям у кого венок дольше всех проплывет, та будет всех счастливее, а у кого лучинка дольше погорит, та проживет долгую жизнь. Заплыв венков, как ни странно, выиграла Матрена. Такой счастливой мордахи у нее я еще не видела, девушка просто таки светилась от удовольствия.

Недалеко от огромных костров местные мужики жарили шашлыки и пили пиво, а рядом с ними кумушки расстелили рушники и расставляли всяческую снедь для вдумчивого и продолжительного застолья. Чего там только не было: и одуряющее пахнущие чесноком домашние колбасы, и местная брынза, сало, молодой лук и пупырчатые огурчики, домашний хлеб, ну и естественно наливочки и самогон. Чувствовалось, что народ подготовился основательно. А над всем этим возвышались чучела Морены и Купалы, которые должны были зажечь в полночь.

Мне было очень интересно. На праздник в прошлом году мне так и не довелось попасть, бабуля не пустила, вот я и решила немного посидеть и посмотреть, что дальше происходить будет. А дальше было массовое купание под предлогом святости воды и сигание через костер в мокрых портках. Шоб не загорелось! Просто наблюдать было скучно, хотелось туда, в гущу веселящейся толпы, предвкушающей полночь и поиски цветка папоротника. Вот только появляться мне среди сельчан было никак нельзя, пришлось вспомнить, зачем я здесь и идти к озеру.

Лагерь ролевиков был почти пуст. Только под старой сосной сидела Матрена и увлеченно целовалась с одним из парней. Мда, незадача. Пришлось спешно ретироваться, чтобы их не смущать. Ну и вот где мне теперь остальных искать? Не ломиться же ночью через лес в поисках неизвестно чего? Я уже было повернула домой, но мое внимание привлекло непонятное движение в глубине леса, о господи, волки! Так быстро я еще не бегала. Я летела сквозь лес, не разбирая дороги, чувствуя спиной, горячее дыхание настигающих меня хищников и только одна мысль билась в голове 'только бы не споткнуться, только бы не споткнуться'. На исходе сил, мне все же удалось забраться на одно из деревьев и замереть там от ужаса. Господи, они могли меня съесть! И никто бы не узнал, где я, ни бабуля, ни мама, а ей еще и волноваться нельзя, братик в следующем месяце родиться должен. Боже, какая я дура! Вот говорила мне бабуля: 'сиди дома!', да разве ж я ее послушаю, я же самая умная!

Вот так я и сидела на дереве уже полчаса, костеря себя на все лады и обещая себе, что я так больше не буду, а вокруг дерева все кружила стая волков, не давая мне даже надежды на скорейшее избавление. Где-то через час им надоело тынятся и волки улеглись вокруг дерева, иногда с любопытством на меня поглядывая. Так прошел еще час. Вдруг ночную тишину разрезал свист, волки встрепенулись и как послушные собачки побежали в ту сторону, а я еще некоторое время не решалась слезть со своего насеста.

— Ребенок, ты чего это в лесу так поздно делаешь? — раздался насмешливый голос под деревом.

— Сижу, — сказала я, стуча зубами от пережитого страха.

— Слазь, они ушли, давай, давай, я тебя поймаю. Ну, отцепляй же ты руки от дерева.

— Сейчас. Только я Вас не вижу.

— Зато я тебя вижу отлично, — и опять в голосе прозвучала насмешка.

Уже через минуту я была поймана на подлете к земле, опущена на ноги и укутана в куртку.

— Идти можешь, несчастье? — спросил высокий беловолосый парень, которого я видела в селе вместе с ролевиками.

— Могу, — я сделала шаг на трясущихся ногах и, споткнувшись, упала.

— Давай я тебя понесу, горюшко.

Он подхватил меня на руки без всякого видимого усилия и зашагал в сторону села. У него в руках мне оказалось неожиданно уютно и спокойно.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Прасковья, а тебя?

— Руслан, — сказал он, — вот и познакомились. А что ты в лесу так поздно делала? Цветок папоротника искала?

— Да нет, какой цветок, — я замялась, не говорить же ему, что я его искала.

— Так все-таки, — не отставал Руслан.

— Любопытно мне было, что на Купала в лесу происходит, вот я и пошла, а потом заблудилась, а потом волки. Знаешь как страшно? Они меня на дерево загнали, пришлось там пару часов просидеть, пока они не ушли. И то, их кто-то свистом позвал, иначе бы до утра там куковала.

— Вот же паразиты, отгребут они у меня, — тихо пробормотал Руслан.

— Что-что? — не поняла я.

— Да так ничего, скажи Прасковья, а там только волки были или и другие звери?

— Да вроде только волки, никого другого не видела. А ты почему спрашиваешь?

— Ну, ты могла еще на медведя нарваться или, скажем, на рысь и как бы я тебя освобождал? — задал он вполне резонный вопрос.

— Не знаю.

Мы прошли мимо спящего лагеря ролевиков и вышли к реке, где догорали костры и сельчане самозабвенно пели песни. Пережитый страх начал меня понемногу отпускать. Я окончательно расслабилась в объятиях Руслана.

— Я отсюда и сама дойти смогу, — сделала я попытку выбраться.

— Э нет, ребенок, я не успокоюсь, пока в целости и сохранности сам тебя домой не доставлю и не сдам на руки родителям.

Ой, мама, что же будет, если они с бабулей пересекутся!

— А может не домой, может возле околицы? — попыталась я.

— Нет, ребенок, именно домой! — сказал безжалостный Руслан.

— Почему ты меня все время ребенком называешь? Я уже не маленькая, мне зимой уже 14 будет, — сказала я, гордо задрав нос.

— Ну, а мне 25, как ты думаешь, как я к тебе еще относиться должен? Тем более у меня младшая сестренка твоего возраста и такая же непоседа и вредина.

Мне стало неожиданно обидно. Парень мне понравился и очень сильно. Высокий сильный, в глазах прыгают смешливые искорки, а на щеках ямочки, когда улыбается. И вдруг сестренка. Мне может ничего и не нужно, но все равно обидно.

— Ты чего загрустила? — спросил он.

— Да ничего.

Мы подошли к околице села, в некоторых избах горел свет, некоторые сельчане только сейчас укладывались на боковую.