Олеся Шалюкова - Контракт на конец света Страница 29

Выбирать не приходилось, и эльфы потянулись вслед за ним.

…Отравленный воздух Гнилого перекрестка остался позади. Тая спала, свернувшись трогательным калачиком в палатке, поставленной на скорую руку. Хорошо, что в кармане Дара завалялась пара десятков артефактов, и обеспечить какой–никакой, но все же комфорт, удалось.

Спал эльфенок, измученный прошедшим днем.

Мужчины не спали. Кантарр сидел спиной к палатке Таи, то ли ее охраняя, то ли наоборот — ее сторожа.

Дар и Рель сверлили напарника предвкушающе–торжествующими взглядами, а тот предпочитал пока отмалчиваться. Первым нервы сдали у Реля. На повышенных тонах он спросил:

— Значит, наша пигалица и есть наша Тая. И главное — та самая Тайфун, которая уничтожит наш мир?

— Мне больше нравится другая трактовка, — сказал Кантарр. Против обыкновения его звучный голос не давил, вынуждая принять нужное мужчине решение, а был тихим и почти деликатным, оставляя право решать все самостоятельно. — Она та самая, кто спасет наш Кириан. Конечно, если мы в этом ей немного поможем.

— Такая пигалица–то? — Рель пробормотал это себе под нос, едва слышно. И даже эмпат Дар не смог понять, какие эмоции больше всего обуревают сейчас темного эльфа: гнев, недоумение, здоровая злость, радость или легкое сочувствие к Тае…

Самому Дару было не легче.

Когда схлынул адреналин после жесткой драки, когда настала пора расслабиться, он почувствовал себя обманутым. И судя по всему, не он один. Кантарр — знал. Это было написано в его глазах.

Откуда–то знал и Гарш. Мальчишка–ученик совершенно был не удивлен, когда выяснилось, что Тая и Тайфун, и Таисия — все это относится к одной и той же девушке.

А вот они с Релем были слепы. Как котята.

Поведение. Слова. Нахальство и скрытая слабость.

Знакомые эмоции.

Достаточно было сложить все это воедино, и Дар давно бы уже нашел нужный ответ.

— Когда? — спросил он, проглотив обиду. — Когда ты узнал? О том, что Тая … и Тайфун одно и то же? Или о том, что Тая и Таисия — одна и та же девушка.

— Еще до того, как она появилась здесь. Если быть точнее, мы познакомились раньше, в другом месте, — Кантарр поднял голову вверх, к темному небу. Кислотно–зеленые тучи обещали вот–вот обрушить на Гнилой перекресток ядовитый дождь. — Я был потрясен. Растоптан. Обижен. А потом начал мало–помалу понимать. Она у нас не жила. Забегала, когда у нее было время. Улыбалась, смеялась, но не жила. Она не доверяла нам, точно так же как мы не доверяли ей. А потом она исчезла и попала в беду. У себя. В своем доме.

— И своем мире, — усмехнулся Рель. — Вы думаете, я один не знал? У темных эльфов очень хороший слух. Очень хороший нюх, поэтому я слышал на ней запахи чужого мира.

Дар и Кантарр переглянулись, и оба заржали.

— С ума сойти! Мы все трое знали и скрывали это друг от друга! — констатировал Кантарр. — Сумасшедшая девчонка сумасшедшими сделала и нас.

— Когда ты узнал, что она — Тайфун? — спросил Рель.

— Пару месяцев назад. До того, как все это завертелось. Тогда ее ранили в спину, и я начал ее перевязывать. Под кожей на спине что–то перекатывалась, кожа немного шелушилась, и кое–где начали появляться первые линии. Потом я проверил. Есть три способа определить Тайфун.

— Помимо татуировки есть еще две?!

— Да. Одна из них косвенная. То, что Тайфун прячется в глубине чужой души. Это разгадать легко.

— Теперь уж точно, — Дар бросил взгляд на палатку, где спала Таисия. — Я бы никогда не сказал, что эта малышка и рослая Тая — Тайфун одно целое. Это магия души?

— Да. Придание душе физической формы, — Кантарр покачал головой. — На Кириане давно уже утеряна эта техника, а она умеет.

— Пигалица умеет такое делать! — в растерянном голосе Реля прозвучало слабое подобие уважения.

— И? — Кантарр перебил погрузившихся в размышления обоих напарников простым вопросом. — Что дальше?

— Дальше?

— Да. Расстаемся здесь. Как и сказано в контракте, вы проводите нас с Таисией до Златорога. Или же…

— Никаких или, — рубанул воздух Рель. — Я эту пигалицу не очень–то и люблю. Не дело это для девчонки меч в руках крутить, но и остаться в стороне, когда ее каждый, кому не лень, захочет убить, тоже не могу. Так что я с вами до самого конца, любого конца.

Глаза Дара округлились. Взглянув на темного эльфа, не веря тому, что он услышал, он спросил:

— Почему? Вы же… всегда! Как кошка с собакой! Дня не проходило, чтобы не поцапались!

— А причем здесь это? Теперь снова будем цапаться. Только теперь я могу ее пигалицей называть с полным на то правом, — Рель улыбнулся. — Я! Темный эльф. И пигалица, которая пигалица.

Кантарр поперхнулся воздухом, рассмеялся.

— Тая будет в бешенстве.

— Вот, по сути, ради этого уже стоит остаться. К тому же, — темный взглянул на Дара. — Если ее бросить одну, она тут натворит дел. Если мы не хотим, чтобы наш мир был уничтожен, значит надо дать возможность этой девочке самой выбирать. Хочет она нас спасти или уничтожить. А что может быть лучше, если мы постоянно будем рядом с ней? И поможем ей сделать правильный выбор?

— А как же? Обида?! Она же нам не доверяла!

— Дар, не хочется тебя огорчать, — Кантарр взглянул на действительно расстроенного и обиженного эльфа с сочувствием. Но Тая понятия не имела о том, что она Тайфун, и что это значит, до той ночевки у Черепаховой заводи. Там я ей и объяснял, кто она такая, с какой целью загремела в наш мир.

Дар промолчал. В словах Кантарра промелькнула едва заметно фальшивая нотка. Что–то из всего им сказанного было неправдой. Но главное…

— Она ничего не знала?!

— Да. Это нам с вами хорошо, можем рассуждать сколько угодно, пережили уже несколько поколений фальшивых Тайфунов. А она — самая настоящая, понятия не имела о своей предсказанности.

— А самое главное, — раздался хриплый голос, и около костра появилась сама Таисия, пытающаяся пальцами разобрать перепутанные волосы. — Когда мне сказали, что я должна уничтожить какой–то мир, я понятия не имела, что это именно Кириан.

Эльфы переглянулись.

И Дар задал осторожный вопрос, сам не зная, хочет ли он услышать ответ на него:

— А если бы ты знала, что это наш мир, ты бы согласилась?

Таисия села у костра, предварительно согнав с нагретого места Кантарра, потом пожала плечами:

— Не знаю, — честно сказала она. — Кириан мне нравится. И если получится, я сделаю все, чтобы сохранить этот мир и его жителей. Но если меня убьют до этого, то… особо у меня это не получится.

— Не позволю, — нахмурился Кантарр.