Айя Субботина - Сердце мертвого мира Страница 29

  После того, как с приветствием было покончено, Фьёрн взял мать по руку и подвел ее к своим гостям. Представил их по очереди, про каждого сказав хоть несколько, но хвалебных слов. Арэн как-то неуверенно потянулся, попытался поклонится, но женщина поспешно остановила его.

  - Не стоит славному воину бередить тяжкие раны, чтоб поклоны отбивать слабой женщине. - Сказано это было мягко, но фальшиво. - В последние дни мой дом балуют заморские гости.

  Женщину звали Сария. И Миэ сразу почувствовала зародившуюся к ней неприязнь. Сария профальшивела насквозь, напомнила таремке шелковую рхельскую сорочку - вроде и ткань та, если пальцами тронуть, и рисунок ладный, а по швам трещит, да линяет от первой встречи с водой. Все они что ли такие, эти рхельцы, размышляла волшебница, пока их вели коридорами крепости. В двух словах Фьёрн рассказал, что раньше здесь был большой замок, больше того, в котором нынче живут Владыки севера. Но после очередного нашествия людоедов, стены поддались, не выдержали натиска. По словам северянина его отец собрал остатки былого каменного великана и сложил из них крепость, которую именовали "Харрог", что означало - Дваждырожденный.

  Едва переступив порог, Миэ почувствовала себя пленницей огромного каменного мешка, в котором не нашлось места ни окнам, ни украшениям. Черные стены, украшенные разве что кованными держателями для факелов, дали пристанище паутине и бурому мху. Таремке казалось, что стоит ей только прислониться к камню, как тот мигом остудит ее до самого нутра. Ноги путались, будто почуяв панику хозяйки. Но Миэ кое-как справилась с собой, закрыла рот на замок и пообещала не открывать ее до тех пор, пока не увериться, что никто не следит за ней, и не слушает.

  Комнаты им отвели на третьем этаже. Зря таремка тешила себя мыслью, что может хоть в жилых помещениях схоронились уют и тепло. Ей досталась небольшая комната: жесткая кровать, крытая шкурами, грузный стол, сундук. Прямо посередке комнаты на грубой треноге пристроилась жаровня. Таремке хватило одного взгляда внутрь, - на поленьях пристроилось семейство мелких древесных грибов, густо припорошенная пылью.

  - Мхом они тут что и стелют заместо ковров, - пробубнила себе под нос волшебница, как только дверь за ее спиной закрылась, и женщина осталась одна.

  В комнате отыскалась лохань - пузатая и приземистая. Не успела Миэ подумать, что неплохо бы натаскать в нее хоть сколько-то подогретой воды, как в комнату вошла Сария. Миэ удивленно вскинула брови: с какого лиха хозяйка Харрога заявилась к ней? Неужто печется, как бы гостям не вышло неудобств? Миэ скорее поцеловала бы ядовитую гадину, чем поверила в заботу Сарии.

  - Я велю прислужникам натаскать тебе воды и развести огонь пожарче, - сказала женщина, едва переступив порог. После внимательно посмотрела на таремку, будто высматривала в ней что-то, но никак не могла разглядеть. И оттого больше прежнего хмурилась.

  - Благодарю, - сдержанно ответила Миэ. - Тоя кожа скоро свербячками покроется, так долго я не приводила себя в порядок.

  - Зачем вы тут? - Резко спросила рхелька. - Чего ради напросились в гости к моему мужу? Два таремца под крышей моей обители - это слишком.

  Миэ показалось, что пока они путешествовали по Северным землям, загибались в сугробах и отбивались от шарашей, Эзершат перевернулся с ног на голову. Таремцы никогда не вели с рхельцами открытой вражды.

  - Твой муж пригласил нас принять его гостеприимство, госпожа, - как можно спокойнее ответила волшебница. Любое неосторожное слово неизвестно чем еще обернуться может. Самое время меньше говорить и больше слушать.

  Сария вскинула голову, прошлась до стены и замерла там, стоя к гостье спиной. И шуту бестолковому стало бы ясно, что рхельке нечего разглядывать на голых камнях, а спину она показывает в знак неприязни. "К счастью, Сария, мы испытываем по отношению друг к другу равноценные чувства" - мысленно ответила Миэ. В голос же не проронила ни звука, выжидала, каким очередным откровение удивит ее хозяйка Харрога.

  - Мой муж задержится до вечера. Вчера приехали важные посланники... - Сария запнулась, будто поймала себя на словах, говорить которые было пока не время и не место. - Вечером будет пиршество по этому случаю.

  Рхелька обернулась и холодно добавила:

  - Вы не задержитесь здесь надолго, чужестранцы.

  И вышла, так же стремительно, как пришла. Миэ присела на край кровати, стараясь взять в толк - что бы могли означать слова рхельки. Вернее - что за ними скрывалось. Ведь Сария, как могла доступно, дала понять, что гости мужа ей не желанны. Но с чего бы взяться такой враждебности?

  Хотелось отдыха. Всю дорогу к дому Берна Миэ чуть не в голос уговаривала свое тело потерпеть еще немного, пообещала уставшим костям мягкое ложе и теплый очаг, а желудку - горячий еды. А выходит так, что мысли об отдыхе придется держать при себе. О том, чтобы беззаботно отдаться сну подле шипящей гадюки не могло быть и речи.

  Однако Сария сдержала свое обещание. Скоро в жаровне уже резвилось пламя, а лохань до половины была набрана горячей водой. Миэ сидела в воде до тех пор, пока не соскребла с кожи всю грязь и не вымыла волосы до полной мягкости. Потом долго чесала их щеткой, а когда закончила - влажные кудри поблескивали в свете огня. Большая часть ее нарядов растерялась на просторах Артума, но одно платье удалось спасти. И хоть в былые времена она никогда бы не одела его по случаю пиршества, альтернативой ему стал походный костюм.

  Более-менее удовлетворившись тем, как выглядит, - в комнате не отыскалось даже простого жестяного зеркала и Миэ пришлось одеваться и укладывать прическу почти наугад, - таремка рискнула покинуть комнату.

  В коридоре пахло сыростью и самую малость - жареным мясом. Миэ осмотрелась, решая, в какую сторону направится. Помнится, Раш остался присматривать за купцом, и их отвели куда-то в левую часть крепости. Где был Арэн - оставалось лишь догадываться, но именно с дасирийцем Миэ собиралась держать разговор. Более того - она собиралась заставить друга вскрыть чертовы послания и лично посмотреть, что же в низ написано. Если мир и впрямь перевернулся с ног на голову, лучше не дразнить быка красной тряпкой.

  Подумав немного, таремка взялась за чародейство. Во-всех уголках Тарема, Рхеля, Дасирии было неписанное правило: не использовать волшебство в доме гостеприимных хозяев, ни с доброй мыслью, ни с худой. Злодеев, конечно, от того меньше не становилось, но считалось черной неблагодарностью ответить нарушением неписаных порядков в ответ на угощения и теплую постель. Миэ сомневалась, чтили ли такие традиции северяне, но даже если бы и так - не собиралась останавливаться. "Гостеприимство" Сарии развязало таремке руки.