Анатолий Дроздов - Изумруд Люцифера Страница 29

— Да уж! — засмеялась Рита, вспоминая. — Все равно она сама виновата, раз на такое долгое время оставила мужика. А он истосковался!.. У меня до сих пор все болит внутри, — пожаловалась она, хотя по ее лицу было видно, что если и в самом деле болит, то она не слишком по этому поводу переживает.

— Ты тоже хороша! — заметил в ответ Кузьма. — Зачем было так остервенело целоваться?! У меня губы сейчас, словно сливы!

— А это вам наш подарок! — вновь засмеялась Рита. — На долгую и добрую память.

Кузьма только вздохнул.

Рита достала из кармана пачку «Вог». Кузьма покосился, и она поняла, что ему тоже хочется закурить (утром он не успел), а набивать трубку за рулем несподручно. Она молча достала сигарету, прикурила и подала ему. Он благодарно кивнул.

— Скажи, пожалуйста, — спросил он, когда она тоже задымила. — Со мной все ясно: остался без жены, истосковался, как ты верно заметила. Мужик. А тебе зачем? Я ведь и так тебя с собой брал. Ну и… Не звезда, не великий писатель, не мачо…

— Зато большой специалист в области любви, — отпарировала Рита, — ты мне вчера так долго и горячо рассказывал, как любишь свою жену, что я решила попробовать: как это, когда мужик любит?

— Ну и как? — спросил Кузьма, и Рита вновь заметила в его глазах знакомые смешинки. — Есть разница?

— Еще какая!

Он расхохотался.

— То-то вся прямо светишься. Счастлив, что подтвердил теорию практикой.

Она тоже рассмеялась. Обстановка в салоне заметно потеплела, и Рита была рада этому.

— А куда твои уехали? — спросила она, когда оба успокоились. — Вчера ты только обмолвился. Далеко?

— В Кельн. Европу смотреть. У Вики каникулы, я ей давно обещал. Сам собрался, но потом передумал… Дела были.

— Ясно, какие тут у вас дела! — пропела Рита и поспешила загладить бестактность: — Не обижайся. Это я от зависти: я на свои деньги по европам ездить не могу. Хорошо платят главному редактору?

— Не сказал бы! — хмыкнул Кузьма. — Это жена зарабатывает.

— Но ты же говорил, она… бухгалтер. Или как?

— Экономист. По образованию. А по должности — вице-директор филиала фирмы «Хохен верке».

— Ого! — присвистнула Рита. — Той самой?

— Той самой.

— И как это ей удалось?

— Я устроил.

— Да ну? — искренне удивилась Рита.

— Я, — подтвердил Кузьма. — Когда они еще представительство у нас открывали, поговорил на презентации с их главным. Я его немного знал — приходилось брать интервью. Попросил принять ее, испытать… Она тогда копейки получала на своем заводе. Ну а она им с первого раза так понравилась, что и испытывать не стали. Взяли на рядовую должность, но я же тебе рассказывал, какая она упорная. Через год свободно говорила и читала по-немецки (английский она и до этого знала), еще через два стала вторым человеком в филиале. Была бы и первым, но в первых у них всегда немец, черт бы их всех побрал!

— За что ты их так? — не поняла Рита.

— Есть за что… — Кузьма помолчал. — Например, ты думаешь: иностранная фирма миллионы сотрудникам платит? Это немцы, если можно много не платить, то никогда и не станут.

— Не думала, что ты такой меркантильный, — удивилась Рита.

— Я не меркантильный, я злобный, — сердито отозвался Кузьма. — И очень-очень. Я за эти семь лет был и папой, и мамой, и домработницей, и поваром. У себя немец минуты лишней работать не станет, а как нашему и здесь — только давай. «Гут арбайтен, Маша, гут». Эта и рада стараться. В шесть встает, в десять приходит. И по выходным… Дочка выросла, она и не видела. Ради чего?

— Ради денег, наверное.

— Были бы там деньги! Ну, ремонт в квартире сделали, поменяли мебель, купили бытовую технику. Ради этого все? Еще я свою «копейку», что еще от отца досталась, поменял…

— И на что? — оживилась Рита, обрадовавшись возможности переменить тему — Кузьму явно разбирало. — Небось, врал, что моя машина лучше.

— Врал, — честно признался Кузьма. — Хотя это как посмотреть. У меня «бээмвэ» была, тройка, мотор два литра. Старенькая, твоя куда моложе, но я ее довел до ума… Дорогу держала крепко, повороты проходила, как по рельсам, любой подъем брала сходу… Классная была машина.

— Почему была?

— Продал. Деньги были нужны.

Лицо Риты исказила гримаса недоумения.

— Ты же была у меня в офисе, видела ремонт, — пояснил Кузьма, — на него деньги и ушли.

— А разве не за государственный счет? — изумилась Рита.

— У них выпросишь! — хмыкнул Кузьма. — Спасибо, что хоть помещение предоставили. Технику и мебель нам по гранту немцы купили: для развития современной экономической мысли в слаборазвитой стране. А остальное пришлось самому.

— А жена денег не отжалела? — сощурилась Рита.

— Я у нее не просил, — нахмурился Кузьма. — Хватит того, что она меня главным сделала.

— У вас тут, как я посмотрю, сплошной семейный подряд! — всплеснула руками Рита. — Ты — брату бизнес, он тебе — информацию, ты жену — на работу, она тебе — должность. Чем больше я про вас, Телюков, узнаю, тем больше тайн впереди. Что еще новенького расскажете?

— Ничего! — буркнул Кузьма.

— Не дуйся! — она ласково погладила его по руке. — Это я от восхищения. В самом деле: никогда ничего подобного не слышала. То, что ты ее на работу устроил, — это понятно. Но как она тебя — главным редактором?

— Да все через немцев. На какой-то тусовке узнала, что есть проект создать у нас современный экономический журнал. Грант от правительства Германии, обязательное условие — участие нашего правительства. Фифти-фифти. Она — ко мне, а я вспомнил, что есть у нас эдакий гиблый журнальчик. Связи остались, сходил к вице-премьеру. Они и рады были: не знали, что с этой бедой делать. Конченный был журнал: главный редактор — алкоголик, зам — тоже, они даже никому в редакции заявление на отпуск не подписывали, пока бутылку не принесут. Так что отдали с удовольствием.

— И что ты с этими алкоголиками делал? — спросила Рита, радуясь, что разговор ушел в сторону.

— Уволил.

— Главного и зама?

— Всю редакцию.

— Ну ты!.. — Рита аж задохнулась. — Как это?

— Просто. Журнал следовало зарегистрировать снова: учредители менялись, поэтому всех сократили.

— Я не о том. Не жалко было?

— С какой стати их жалеть? Кто их заставлял пить? Нормальных людей я потом обратно взял; Марью Васильевну, секретаря, к примеру. Ты ее видела: окно за мной закрывала. Но в основном я свою команду привел: тех, кто мог и хотел работать. Мы, пока на самоокупаемость вышли, на одних окладах сидели. Я людей честно предупредил, они мне поверили. И я не обманул, — сказал Кузьма с гордостью.