Гарри Тертлдав - Принц Севера Страница 29

Рикольф слушал его с видом человека, которому подали совсем не то, что он заказывал. Теперь и он выпил и, немного подумав, заговорил:

— Я уважаю твое умение, Лис, смотреть на себя со стороны и рассуждать о себе как о постороннем человеке. Не многие на это способны.

— Благодарю тебя за эти слова, — ответил Джерин.

— Не стоит. — Рикольф поднял руку: кулак его был огромен. — Твоя беда в том, что ты только и делаешь, что отстраняешься от себя и от всех, кто тебя окружает. Ты говорил о том, что чувствовала моя дочь, когда страсть остыла, а что чувствовал ты? Снова вернулся в ту крепость, выстроенную в твоем сознании, в которой и пребываешь большую часть времени, а?

— Ты меня смущаешь, — тихо сказал Джерин.

— Чем? Своим вопросом?

— Нет, тем, что ответ на него очевиден, и ты сам это знаешь.

Если сарказм просто жалил, то правда резала по живому, тем более столь неожиданная.

Рикольф зевнул.

— Я становлюсь стар для того, чтобы проводить по полночи за выпивкой, — признался он. — Впрочем, как и для всего остального. В моих владениях осталось лишь несколько крепостных старше меня. В одну из ближайших зим я заболею воспалением легких или меня хватит удар. Что не так уж плохо, по крайней мере все кончится быстро.

— Ты еще крепок, — возразил Джерин с тревогой. Мало кто так открыто говорил о своей смерти из страха, что боги услышат его. — Если ты и выберешься из своего поместья, то, скорее всего, на войну.

— Да, вполне возможно, — согласился Рикольф. — Я уже не так быстр и силен, как прежде, а сражений вокруг хватает. И что тогда станет с моими владениями? Я надеялся успеть передать их Дарену, но теперь…

— Но теперь, — словно эхо повторил за ним Джерин.

Если Рикольф умрет без наследников, его вассалы-бароны примутся грызться между собой за его владения, так же как это делают на севере сыновья Бевона… вот уже столько лет. Соседи Рикольфа тоже могут принять участие в битве. Араджис с юга, трокмуа с запада; при этом каждый будет норовить отхватить кусок пожирнее… да и сам Лис вряд ли останется в стороне. У него тоже есть свои притязания на это баронство.

Словно читая его мысли, Рикольф сказал:

— Йо, парочка моих вассалов, возможно, и сохранят о тебе хорошее мнение, поскольку ты женился на Элис. Однако большая их часть вряд ли одобрят, что она от тебя сбежала. А если она когда-нибудь вернется сюда с мужем, у которого есть собственное войско…

Джерин осушил свой рог для питья, сделав последний глоток. Эта мысль, вернее, этот кошмар тоже иногда посещал его, особенно в бессонные ночи.

— Не знаю, насколько это вероятно и что я стану делать, если подобное произойдет, — сказал он. — Многое будет зависеть от того, кто он и что собой представляет.

— Ты хотел сказать — от того, сможешь ли ты его использовать, — поправил его Рикольф беззлобно. Он осушил собственный рог и поднялся. — Я иду спать. Пойдем со мной, я покажу тебе комнату, которую приготовил тебе. Нынче гостей в крепости немного, так что я не стану селить тебя внизу, рядом с кухней.

— Пойдем, — ответил Джерин и тоже встал.

Они стали подниматься вверх по лестнице. Рикольф молча шел впереди, неся лампу. Для Лиса это был небольшой триумф. Он страшился этого разговора с тех самых пор, как Элис оставила его. Наконец-то все позади.

Рикольф открыл дверь. Когда Джерин вошел в маленькую спальню, выхваченную из темноты лампой старика, тот тихо спросил:

— Ты скучаешь по ней?

Еще один удар под дых.

— Да, временами, — ответил Джерин. — Иногда очень сильно.

С этими словами он поспешил закрыть дверь, пока Рикольф совсем не разбередил ему душу.

К югу от поместья Рикольфа они вновь оказались на землях, которые считались спорными. Джерин и Вэн надели доспехи. Лис держал лук наготове, под рукой. Путь на Элабон, казалось, вымер. Это вполне устраивало Джерина: чем меньше людей он видел, тем меньше видели и его. Он слишком хорошо знал, насколько уязвима повозка при встрече с достаточно крупной бандой налетчиков.

Дороги, примыкающие к элабонскому пути с востока и запада, представляли собой грязные проезды, вроде тех, что пересекали владения Лиса. В этой части сам тракт тоже местами превращался лишь в грязь, поскольку крестьяне растащили его камни для своих хижин и, возможно, бароны тоже — для своих крепостей. Когда Джерин ездил в Айкос пять лет назад, все обстояло иначе.

— Раньше кража камней с проезжей дороги считалась тягчайшим преступлением, за которое вору либо отрубали голову, либо распинали на кресте. Я считаю, что это был хороший закон. Ведь дороги — это жизненные артерии любой страны.

— Здесь не осталось никаких законов, все вопросы решаются с помощью меча, — сказал Вэн. — Это удел большинства земель, если вдуматься.

— К югу от Хай Керс, в Элабоне, все по-другому — во всяком случае, было, — возразил Джерин. — Там закон являлся главной силой на протяжении многих лет. И даже здесь в свое время. Хотя сейчас уже нет, ты прав.

Они медленно проехали мимо очередного проселка, впадавшего в главный тракт. Возле ответвления стоял большой гранитный камень, на котором было высечено изображение того места, куда вела эта дорога: голая крепость в окружении ферм и лошадей.

— Это не то, что нам нужно, а, капитан? — спросил Вэн.

— Нет. Нам нужно изображение глаза с крыльями — это знак Байтона. Думаю, мы еще недостаточно продвинулись на юг. Надеюсь, тот камень все еще на месте: некоторые из тех, что встречались нам на пути в прошлый визит к Сивилле, исчезли.

— Ты обращаешь внимание и на камни? — Вэн удивленно покачал головой. — А мне-то казалось, ты так тоскуешь по Элис, что ничего не видишь вокруг.

— Спасибо, друг мой. Это как раз то, что я хотел услышать сейчас, — отозвался Джерин.

Встреча с Рикольфом и без того повергла его в уныние. Если и Вэн начнет сыпать соль ему на раны, станет только хуже.

Но Вэн, возможно сжалившись, замолчал. Как и Джерин, он все время держался настороже. И каждый раз, когда повозка проезжала мимо кустов или молодых вязов, росших ближе к дороге, чем надо бы, перекладывал поводья в левую руку, чтобы в случае необходимости быстро схватить копье.

Вскоре Лис окончательно убедился в том, что некоторых придорожных ориентиров действительно нет на привычных местах. Одно из углублений в обочине явственно свидетельствовало, что в нем лежал камень. И настолько недавно, что оголенная почва еще не успела подернуться травкой.

— Кто-то теряет из-за этого воровства, лишаясь заезжих купцов, — опечаленно сказал Джерин. — Возможно, сам не подозревая об этом.