SeaFox - Куда кривая выведет Страница 29

— Как всегда, смотри сам себя не перехитри, как — нибудь.

— Да не беспокойтесь вы так, то, что я узнал, больше никто не узнает.

— Ты лучше расскажи, ты мага того проследил? Или наши надежды не оправдались, и он следилку нашел и снял?

— Сам я, конечно, ни за кем не следил, меня скрываться не учили. Но я послал следить своего самого сообразительного эльфа, велел ему наволочку без герба, на всякий случай надеть и на глаза никому не показываться. Эльф следил за этим магом два дня. Узнал, где тот живет и засек точку, в которую меня можно было незаметно перенести. Показал он мне этого мага, и я его узнал. Грюм это был. Обороткой он не пользуется, а вот старинные чары гламура, он на себя периодически накладывал. Мной он больше не становился, видимо необходимости не было, а вот в Фаджа при мне превращался. Тренировался видимо. Похож мерзавец. Актер из него великолепный бы вышел…

— Еще чего — нибудь странное заметил?

— Да, я за его домом несколько дней следил, к нему несколько магов заходили, один показался знакомым. Я в памяти потом неделю рылся, но вспомнил. Еще когда был жив мой отец, рассказывал он мне про то, что наш славный старина Альбус, в свое время, был очень близким другом Геллерта Гриндевальда. Было это очень и очень давно, еще до Второй Мировой войны. Говорили, что была у них любовь, ну просто неземная, а потом скандал разразился, погибла младшая сестренка Дамблдора, было ей, то ли пятнадцать, то ли шестнадцать лет, и все считали, что она была немного не от мира сего. Скандал продолжился на похоронах. Если присмотреться к носу нашего великого мага, то заметно, что он слегка искривлен. Его братец, Аберфорт, на похоронах сестренки обвинил в ее смерти Альбуса и точным ударом сломал тому нос.

Снейп шипел под нос, что — то о сказочниках — злодеях, которые обожают внимание настолько, что не могут рассказывать факты и кратко. Люциус посмотрел на него с обидой и продолжил.

— Север, не шипи, на василиска ты не похож, а других змей я не слишком боюсь. И я знаю, что рассказываю долго, но зато все понятно будет. Так вот, возвращаясь к Альбусу и Геллерту. Считается, что после похорон, до самой их дуэли, они больше не встречались, но мой отец был совершенно уверен, что это не так. Они не только продолжали встречаться, они еще и продолжали совместно строить планы. Как узнавал отец, началась их дружба с попытки отыскать Дары Смерти. По слухам палочку долгое время хранил у себя Грегорович, он пытался создать ее копию. Но, как считается, не преуспел, а еще говорят, что ее у него сперли. Наглого вора он видел, только описать не мог, сколько не старался. Палочка эта настолько сильная, как он говорил одному своему доверенному другу, что ей даже сквиб колдовать может. И отец был склонен этому верить. Кольцо, как потом аккуратно узнал отец, хранилось у потомков Кадмуса, второго брата Певерелла, и его потомками были … Гонты. Морфин, перед самой своей смертью, в Азкабане, очень сильно сдал, и по слухам, которые распространялись в среде охранников очень осторожно, навещал его перед самой смертью старина Альбус. О чем они разговаривали, отец узнать не успел, и смерть его от драконьей оспы, которую он, совершенно непонятно где и как подхватил, его расследование прекратила. Только вот мне он рассказать успел, что кольцо это хранилось у Морфина, а перед самым его заключением в Азкабан, пропало. И мантия, с ней тоже не все ясно, но от Игнотуса Певерелла, говорят, пошли Поттеры, а в школе ходили упорные слухи, что Джеймс Поттер, частенько уходил от наказания, за то что шлялся в неположенное время по школе, скрываясь вместе с дружками своими, под родовым артефактом, мантией — невидимкой. Гарри, ты куда?!

Поттер прискакал обратно в гостиную через пять минут, в руках у него был какой — то странный сверток, мерцающий на свету.

— Вот, мантия моего отца. Мне ее Дамблдор в середине первого курса вернул, в записке было сказано, что мой отец, перед самой своей смертью, отдал ее на хранение.

— Ух, ты! Мантия самого Певерелла! Это вещь, которую лучше никому не показывать. За нее, не задумываясь, убьют. — Сказал Том.

— Нет, она совершенно бесполезна любому магу, не относящемуся к роду. Артефакт действительно древний, но его владельцем можно стать, только если один из Поттеров, совершенно добровольно передаст ее после своей смерти, по завещанию, в другой род. И то, он должен быть последним в роду. — Пересказал, прочитанное в книге — артефакте, Гарри.

— То — то всех Поттеров, как чума скосила с начала века, никого не осталось… А ведь был далеко не маленький род. Их, конечно, меньше, чем тех же Блэков было, но еще у Чарльза были младший брат и сестра. Это только Джеймс единственным ребенком так и остался.

— Про Дары ты все рассказал?

— Не торопись, Север. Это был важный момент. Тот маг, который показался мне смутно знакомым, он входил в особую группу магов — наемников, которыми руководил лично, лучший друг и любовник Гриндевальда. Никто и никогда не видел его лица, он очень тщательно скрывал имя, возраст и внешность. Но сохранились его очень скудные приметы, рыжий детина, с яркими голубыми глазами. Гелерт в те времена, выглядел далеко не стариком, и любовник был ему под стать.

— Рыжий детина, с яркими голубыми глазами? К чему ты это ведешь, Люциус?

— Если старательно поискать тех, кто знал молодого Альбуса Дамблдора, то узнаешь много интересного. Например, никто не знает сейчас, какого цвета у него волосы? А вот я знаю, отец и это раскопал перед смертью. В молодости, наш Белый был Рыжим. Только конопушек добавить и Уизли получится. Его мать, Кендра, кстати, была из рода Уизли, хотя об этом вообще никому, кроме моего отца, меня и теперь вас, известно не было, и до сих пор все считали, что он полукровка, и мать его маглорожденная. А печать предательства крови, Уизли получили в начале века, уже после того, как Кендра замуж вышла и в род мужа ушла, и скорее всего, ее краем задело. Но тут сказать ничего не могу.

— Вот как знал. Больно уж он старался мне в друзья Рона впихнуть, в невесты Джинни, а в качестве образцовой семьи, Молли и Артура Уизли, о своих даже очень верных соратниках, так заботиться ни кто не будет, а вот о родственниках, это же совершенно другой расклад.

— Умный ты Поттер, и взрослый, — вздохнул Малфой, — был бы таким Драко, я бы за него так не переживал.

Гарри насупился.

— А я бы лучше ребенком побыл, подольше, только вот родителей у меня нет, опекунов нормальных, тоже нет, никого нет, так что приходится самому о себе заботиться.

— Эй, ты чего, а я? Как же я? Ты же теперь мой единственный наследник, значит мы родственники. — Развозмущался Том.