Светлана Нергина - Ступени к Храму Страница 29

«А то, ведьма, что ничему тебя жизнь за восемьдесят лет не научила».

И снова знаю…

Плюнув на глас разума, я встала и подошла к зеркалу.

Зря… То чудовище, что смотрело на меня с гладкой блестящей поверхности, заслуживало главного приза на конкурсе «самый страшный зверь восточных Веток», но вот в кофейню его бы однозначно не пустили.

За следующие полчаса я умудрилась сотворить из этого ужаса если и не писаную красавицу, то вполне себе экстравагантную ведьму.

Волосы были в кои-то веки расчесаны, передние прядки убраны наверх и прихвачены заколкой, бледную кожу оттенили чуть подведенные черные глаза, платье временно укоротилось до середины икр и побелело, а босоножки я просто вымыла. В общем и целом – ничего так, не без изюминки.

По крайней мере Манхо понравилось.

Кофейня действительно оказалась совсем близко: приземистое серое здание, неожиданно вынырнувшее из-за угла, внутри совершенно преображалось, из заурядного домика превращаясь в уютный зал с несколькими столиками, насквозь пропитанный ароматом свежесваренного кофе.

Мы сели за столик в углу, подальше от назойливых взглядов. А то слишком уж колоритная парочка: бледная черноволосая ведьма и тоже черноволосый, но загорелый цыган. Внеочередную порцию нездорового внимания мы явно заслуживали.

– Что ты будешь?

– Кофе, разумеется! Глупо приходить в кофейню и требовать чернас.

– Кофе-то понятно, что кофе. Но какой кофе? – Мне вручили меню, где три листа были заняты названиями этого напитка с указаниями способов его приготовления.

«Сладкий, как поцелуй. Черный, как крылья ворона. Страстный, как ночь любви»… Уже после первых десяти строчек безнадежно запутавшись во вкусах и названиях, я решительно захлопнула меню и потребовала «черный и без сахара». В ответ на вопросы официанта о том, какой сорт я предпочитаю, вежливо попросила его сгинуть, и он, как ни странно, внял гласу разума (в кои-то веки солидарного с моим).

– Иньярра?

– Что? – Я с трудом заставила себя оторваться от чашки с дымящимся кофе и подняла глаза на Манхо.

– А у тебя есть свой Храм?

А это он откуда, интересно, знает?..

Очень и очень немногие в курсе того, что Хранящие, как и простые странники, шляются по Веткам, не так уж часто наведываясь в свой Храм. Интересно, каким образом цыгане примкнули к этим самым «немногим»?

– Нет. С чего ты взял?

– Ну ты же ведьма.

И еще более немногие знают разницу между чародейкой и ведьмой.

Первая – просто маг-женщина. С возможностью отнести ее к какому-то уровню мастерства, с принадлежностью к одной из четырех стихий: огонь, вода, земля, воздух. Вторая – существо отнесенное к магам постольку-поскольку.

У нас нет стихий: наша стихия – Жизнь, вбирающая в себя все четыре. Некоторые заклинания у нас работают совсем не так, как у обычных магов. Реазы (стихотворные заклятия) мы поем совсем не так, как все маги-Сказители.

И наконец, только ведьма может стать Хранящей. Сейчас, как я уже говорила, в мире три ведьмы: две из них добросовестно хранят Храмы, а третья… Вот она я – сижу в кофейне с цыганом и беззаботно болтаю о специфике собственной профессии.

– Ну и что? Далеко не всякая ведьма – Хранящая.

– А-а-а, понятно, – разочарованно протянул он.

Ничего тебе, цыган, не понятно. Вот только разъяснять я не собираюсь.

– Манхо? А дальше вы куда?

– Мы? В Мисваль, наверное. А что?

– Так просто, – я пожала плечами и сделала маленький глоток. – Я там полмесяца назад была, кстати.

– Ну и как там?

– Там? Шумно и двери по ночам выламывают.

Вздохнув, я с трудом отогнала от себя образ светловолосого мага с голубыми глазами.

– Между прочим, будешь у них там в замке – передавай барону Крамну привет, – лукаво прищурилась я. – Он на задних лапках запрыгает и кагор на подносе собственноручно вынесет.

– Влюбился в тебя, что ли? – нахмурился цыган.

– Влюбился? Хм, скорее наоборот.

Манхо невесело рассмеялся, погруженный в какие-то свои тяжелые размышления.

«Зря, ведьма, ох зря! Не стоило сюда приходить, и шутить с ним не стоит – вон уже весь несчастный какой сидит».

Так, ладно-ладно, пусть приходить не стоило, но раз уж пришла, то хоть кофе-то допить можно?

«Нужно. Может, мозги прочистит».

Это вряд ли.

Мы допили кофе, вышли из кофейни, побродили еще немного по темным улицам, болтая о всякой чепухе, и разошлись.

Скучать и думать. Очень скучать и очень думать. Каждый о своем.

ГЛАВА 6

Утро началось в точности так же, как предыдущее. С Румтши, радостно размахивающей шалью в гостиной, и Манхо, гремящего кастрюлями на кухне. С одной ма-а-аленькой разницей. Я всю ночь не спала, терзаясь сомнениями в том, что должна и не должна делать ведьма.

Не давать в себя влюбляться, потому что рано или поздно придется уйти?

Ведьма, не дающая даже зародиться любви? Абсурд само по себе.

Или оставлять за спиной несчастную любовь и разбитые сердца? У каждого ли хватит сил воспринимать меня как праздник, который рано или поздно должен был кончиться? Или половина попросту станет проклинать и меня, и любовь, которую я несу?

Промучившись до рассвета, я поняла только одно: в любых своих размышлениях себя и свои чувства я в расчет не беру. А значит, как ни поступи, мне все равно будет до одури больно.

– Привет ведьмам! – Манхо, насмешливо отсалютовавший мне скалкой, напротив, выглядел до неприличия счастливым и отдохнувшим.

Ну разве это честно? Почему я всегда одна мучаюсь?

– Привет, – безразлично откликнулась я, с отвращением отводя глаза от сверкающей монистами на солнце шали в руках Таш.

– А что за похоронный настрой?

– Да так, не выспалась, – отмахнулась я.

– Ну это дело легко поправимое! – отмахнулся Манхо. – Сейчас позавтракаешь, взбодришься, – и вперед, на баррикады!

– Не буду завтракать.

– Почему?

Я слегка пожала плечами:

– Не хочу. Ешьте без меня.

Брат с сестрой подозрительно переглянулись, но докапываться до истинных причин моего столь мерзопакостного настроения не стали, предложив мне разбираться со своими глюками самой.

И на том спасибо.

– Иньярра, да сосредоточься ты! Ты вчера это легко делала!

Работа длилась уже полтора часа, а я, вместо того чтобы изучать новые движения, не могла даже просто повторить вчерашние. Ноги заплетались, шаль падала, равновесие ускользало, ритм не ощущался.

«Бездарность ты, ведьма! – крутилось в голове. – Законченная и безнадежная бездарность. Так что иди лучше в ратушу работать и молись, чтобы желанием Акраи не оказалось твое показательное сожжение!»

От таких мыслей легче не становилось, а хотелось просто сесть на землю и завыть.