Антонина Клименкова - Забытый замок Страница 29

— Чертов лифчик! — возмущался Вик.

— Это бюстье, — возразил Тони.

— Какая разница! Венера, богиня прекрасная, умоляю! Спаси! Я попался в ловушку… О, дочери Евы! И лифчики-то у вас коварные!

— Это тебе на будущее, — потешался Тони, — впредь не будешь к незнакомым лифчикам приставать.

Я вызволила несчастного, и он немедленно скрылся в зоне ночных сорочек.

— Ну как? — спросила я, покрутившись.

Пара модисточек восхищенно всплеснула руками, а Энтони снова придирчиво оглядел меня со всех сторон. Честно говоря, в этом платье я казалась себе сиреневой селедкой: оно было обтягивающим, длиной до щиколоток, с узкой юбкой, глухим воротом, как у свитера, но без рукавов.

— Отвратительно, — сказал Тон. — Подол волочится, в груди узко, зад висит, живот выпирает.

Его недовольная мордашка была так близко, что я не удержалась и замахнулась, чтоб отвесить хорошую пощечину. Но «критик» перехватил мою руку… и галантно поцеловал.

— Вас не достойно ни одно платье, моя дорогая.

На пустые комплименты меня не купишь! А вообще-то новая стрижка ему очень даже идет. Только б никакие вампиры не соблазнились на открывшуюся шею…

— Ой, Венерочка! Примерь! — Новым трофеем Вика оказался гипюровый пеньюар.

Энтони быстро вручил мне пару вешалок и затолкал за ширмы.

— Не хотите — не надо, — не расстроился Вик. — Все равно куплю.

— Зачем? У тебя ж нет девушки.

— Повешу над кроватью и буду любоваться одинокими зимними вечерами. Или сам носить стану.

— С ума сошел?

— Ох, с вами сойдешь — не заметишь… Тогда подарю кому-нибудь. Например, одной из твоих бабушек.

— А в глаз не хочешь?

Раз уж ни одно платье меня не достойно — следующим моим мучением оказался роскошный костюмчик. Длинный строгий жакет, бордовый, слегка приталенный, из шелковистой ткани с переливчатым мраморным рисунком. К нему прилагался открытый атласный корсет с кучей пуговок, шнурочков и цепочек. И легкомысленная юбочка, будто перевернутая хризантема, с пышным подъюбочником из пушистого черного газа. А еще черно-белые чулки с узором, как на готических гравюрах, и лаковые розовые ботфорты на платформе с каблуком!

Я вышла. Парни встали плечом к плечу, сложив руки на груди, по-умному склонили головы набок.

— Сойдет, Вик?

— Ну если получше ничего нету…

— Не-а.

— Что ж, придется брать что есть.

— Заверните! — кивнул модисткам Энтони.

Но заворачивать ничего не надо было, так как иначе пришлось бы упаковывать меня саму. Потому что, как выразился Вик, мой парадный вид понадобится уже очень скоро, и переодеваться обратно смысла никакого нет. Честно говоря, мне и самой пока не хотелось расставаться с новым образом… Однако удовольствие несколько померкло, когда я увидела, в какую кругленькую сумму обошлось Энтони мое превращение. Признаться, я не из тех девушек, кто готов без оглядки выложить кучу бабок за модную этикетку.

— Бог мой! — возмутилась я. — Это ж просто неприличные деньги! Энтони, я не могу позволить…

— Венера, при чем здесь ты? — удивился Тони. — Этим вечером ты будешь моей девушкой и должна выглядеть соответственно. Я всего лишь плачу за свою репутацию.

И, сказав это, он достал из кармана скромный бархатный футляр. В нем оказались драгоценности. Не отходя далеко от кассы, под завистливые взгляды модисток, Энтони деловито нанизал мне на пальцы бриллиантовые перстни, защелкнул пару браслетов. А Вик между тем опоясал мою талию симпатичным ремешком из переливающихся камушков и застегнул на шее сверкающее колье с подвеской из а-а-агромной аметистовой слезы.

Боги нашей и прошлых эр! Вряд ли многим девушкам довелось испытать в жизни такие ощущения, какие в этот долгий день выпали на мою голову! Только подумать — двое красивых парней одели меня как куклу и теперь упаковывали мою драгоценную особу в бриллианты! Еще вчера я бы сама себе не поверила! А какие лица были у модисток!..

Что и говорить, в этом модном заведении я провела самые утомительные часы моей жизни.

ГЛАВА 19

Проверка сигнализации

Войдя, первым делом найди выход.

Я снова села за руль, снова вела зеленую машину Энтони. Вик поглядывал на часы, и я знала, что до званого ужина Джеймса Дэкстера у нас оставалось немного свободного времени.

Сумерки над городом сгущались и с каждым новым огнем, зажигавшимся на по-вечернему оживившихся улицах, все больше напоминали новый мундир моего расточительного похитителя.

— Ты слышишь, Вик? — воскликнул Тони, отчего-то вдруг придя в явное волнение. — Вот это наглость!

— Ты о чем?

— Как о чем? Венера, останови вон там! Об упырях — мигрантах. Ночь еще не началась, а они уже вовсю обедают!

— Точно не наши?

— Конечно нет! Разве не слышишь?!

Энтони стал немножко похож на гончую, запертую в клетке: глаза горят, тонкие ноздри трепещут, чуя запах крови… Хищник, да и только.

— Ты идешь?

— Не, — отлынивал Вик, — что-то у меня сегодня сил нет за упырями гоняться…

Не дослушав отговорки, Тони выскочил из машины и исчез в пятнистой городской темноте.

Я опустила стекло и полной грудью вдохнула синеву вечерней прохлады. Да, в странной компании я оказалась. Но страннее то, что при этом чувствую себя превосходно — в том смысле, будто мы давно были хорошими знакомыми. Наверно, я, как честная девушка, похищенная подозрительными личностями, должна томиться и жаждать возвращения в отчий дом. Но почему-то не жажду — я это поняла, перебирая, как четки, бриллиантовые браслеты.

— Венера! Открой багажник! — послышалось позади машины.

Сверкнувшая изумрудом, поднялась крышка багажника, и, к сожалению, трофей я не увидела. Но судя по тому, как машина присела на задние колеса, добыча у нашего охотника попалась отменная. Багажник закрылся с трудом.

— Ну что, запихал? — поинтересовался Вик.

В ответ Тони лишь расцвел довольной улыбкой.

М-да, видок у него был уж не тот — растрепанный, с наливающимся синяком на скуле. Да и замечательный пиджак теперь не выглядел новым.

— У тебя кровь на виске! — всполошилась я.

— Не беспокойся, это не моя, — усмехнулся он, взяв протянутый мной платок. — Заводи, не то опоздаем.

Энтони стал мысленно руководить маршрутом. Я следовала его непроизнесенным командам и внутренне восхищалась: до чего же стали просты и понятны мысли, лишенные слов! Избавленные от ненужных уточнений вроде: «Сверни туда, да не туда, а сюда» и «Не за этим домом, а вон за тем…»