Кирилл Клеванский - Чернокнижник. Черная Месса Страница 29

Осторожно ступая по узкой дорожке между коробками и парой ящиков, Дум увидел местного новичка. Не слишком пыльный пакет с детскими игрушками висел на вешалке, составляя компанию дырявому драповому пальто, проеденной молью шубе и, что странно — кухонному переднику.

С очередным шагом, железный солдатик проткнул ружьем полиэтиленовую преграду и вырвался на свободу. Со звоном он покатился по пыльным доскам, пока не ткнулся в носок красных детских туфель.

Алекс медленно поднимал взгляд. С красных туфель, увенчанных черным бантом, до белых чулок с багровыми разводами. Выше — рваное алое платьице с черными пятнами. Еще выше — неестественно белая кожа тонких ручек.

Этого хватило, чтобы Дум отшатнулся и схватился за треснувшую раму старомодного зеркала. Резкий древесный скрип стрелой промчался по комнате, пока не исчез в многочисленных темных щелях.

Сглотнув, Алекс заставил себя поднять глаза еще на один уровень.

Девочка, лет пяти, стояла у окна, спрятав лицо так, словно была водящим в прятках. По её ладоням стекала черная смола. Вязкая и глянцевая, она падала на платье и спутывала волнистые золотые волосы. Большие капли с шипением срывались ниже, оставляя на полу знакомые Дэму черные пятна. Именно их он принял за узоры.

— Ты пришел поиграть? — прозвучал абсолютно обычный детский голос. — Давай поиграем.

Эти слова напомнили парню, что ему в девятнадцать лет не с руки бояться миниатюрной леди.

— Конечно, — кивнул Дум, делая шаг в сторону незнакомки. — Меня, кстати, Александром зовут, а тебя?

— Соя.

— Очень красивое имя, — слукавил парень. Может её родители не могли выговорить "з"? — Давно ты здесь?

Неизвестно откуда взявшийся порыв ветра растрепал золотые волосы, срывая с них капли смолы. Прикрывшись валявшейся на полу крышкой от кастрюли, Дум отметил как на коробках и ящиках, в местах, куда попали миниатюрные снаряды, появляются новые отметины.

— Ты пришел поиграть? Давай поиграем.

Маг сделал еще один шаг вперед. Почему‑то такое продолжение разговора его не удивило. Разум обычного городского жителя отказывался воспринимать девочку, как неживое существо, но что‑то более древнее, нежели мозг, не питало иллюзий в отношении Сои.

— Соя, может поищем твоих родителей?

— Родителей?

Дум подбирался все ближе. Он не знал, что будет делать, когда достигнет личного пространства существа. Единственное, о чем думал Думский — выиграть время разговором. В конечном счете, его масса тела гораздо больше, чем у пятелетней девочки. В крайнем случае — выбросит её из окна.

— Мама! — от визга у Алекса заложило уши. И почему все потусторонние твари так любят визжать.

За спиной девочки лопнуло стекло. Хоровод бритвенно острых осколков влетел в помещение. Алекс в очередной раз использовал крышку от кастрюли в качестве щита. Леди же как стояла, так и стоит. Только капли кипящей смолы с мерным шипением срывались с её локтей. Отвратное зрелище. Зрелище, которое не могло принадлежать "человеческому" миру.

— Братик просил Сою убежать. Соя должна была убежать, — голос девочки изменился. Из тонкого, детского, он стал густым, назким басом, принадлежащим молодому парню. — Беги! Соя, беги! Ради всего…!

Голос исчез, а вслед за ним пропал и образ брата. Мысли успокоились и Дум задышал ровнее.

— Соя плохая. Большой кот был здесь. Надо бежать… бежать. Соя не послушалась…Плохая. Она не послушалась… А ты хороший?

— Посмотри на меня, — попытался отшутиться Алекс. — разве такой симпотяга может быть плохим?

Еще до того, как закончить говорить, Думский понял, что сморозил что‑то не то.

Смола на ладонях девочки задрожала и вскоре та действительно смотрела на парня. Вот только леди даже не думала убирать руки от лица. Её глаза открылись прямо так — на тыльной стороне ладоней. Темноватые белки, маслянистые, зеленые радужки и темные, чуточку блестящие зрачки.

— Ты незнакомый, — взвизгнула леди.

— "Издеваешься?" — мысленно возмутился Дум.

— Мама не велела говорить с незнакомыми!

Алекс не успел заметить ошибку в логике существа, как девочка опустила руки. Теперь понятно, почему глаза у неё были на ладонях. Лицо, как таковое, отсутствовало. Вместо него зияла та самая дыра, с которой Думский уже имел счастье сразиться. Огромный провал во всю голову ребенка, по кругу увенчали треугольные, акульи клыки.

Смола на руках твари зашипела, волосы, будто наэлектризованные, вздыбились. Пригнувшись, уродец рванул, целясь в глотку магу. Парень на одних лишь рефлексах ударил существо все той же крышкой.

Призрак, разбрасывая коробки и ящики, отлетел к противоположной стене. Обычной пятилетке такой удар свернул бы шею, но тварь и не думала издыхать. Она поднялась на ноги, подняла руки, пару раз моргнула глазами и… переместилось на потолок. Словно таракан она забралась на стену, а с ней — на крышу. Замерев прямо над головой Дума, Соя зашипела.

Предчувствуя неладное, Алекс отпрыгнул в сторону. Мгновением позже в том месте, где он стоял, образовалась лужа кипящей смолы.

Закрепившись на потолке, тварь принялась плеваться черной смесью со скоростью пулемета Гатлинга. Дум, ощущая себя военным находящимся под арт — обстрелом, опрокинул зеркало и скрылся в импровизированном доте. В осколках он мог наблюдать за передвижением Сои, пытающейся отыскать ускользнувшую целью.

— "К черту тебя и твою Хартию!" — обматерив Керка, Алекс воскресил в памяти потрепанную книгу в кожаном переплете.

Страницы вновь зашелестели, вот только теперь поиски заклинания затянулись — существо больше не отражалась в осколках. Александр не успел ничего понять, как мощный удар в грудь отправил его в короткий полет, закончившийся столкновением с вешалкой.

Перекатившись в сторону, парень, схватив шубу, поднялся на ноги. Соя мчалась на него по стене так, словно та была беговой площадкой. Острые когти сверкнули на пальцах. Сердце, если бы могло сбежать из пяток, спряталось бы в подвале. Думу было так страшно, как еще никогда в жизни. И все же он сумел перебороть оцепенение и вскинуть шубу, словно тореадор красную тряпку.

Когти прорезали ткань, но запутались в меху. Алекс, крутанув запястьями, связал руки призрака и скинул того со стены. Увы, он никак не предполагал, что силы маленькой девочки хватит, чтобы разорвать плотную зимнюю шубу как тряпку.

На мгновение повисла тишина.

Сражающиеся стояли друг напротив друга. Думский, не дравшийся с десятилетнего возраста и потусторонняя тварь, обезумевшая от ярости. Удивительно, как парень только успел увернуться от выпада когтистой лапы. Тварь, чьи когти были в два раза больше её собственных предплечий, не справилась с инерцией и потеряла темп.