Кристофер Банч - Король-Демон Страница 29

Я всмотрелся в сгущающиеся сумерки, стараясь рассмотреть значки на флажках, чтобы понять, какой это полк, но вдруг услышал крик. Ко мне бежала провидица Синаит, подобрав длинный подол платья.

— Нет! — кричала она. — Это враги! Это каллианцы!

Протерев глаза, я снова посмотрел на приближающихся солдат. Да нет же, Синаит ошибалась — я ясно видел знакомую форму. Впереди шли офицеры в парадных мундирах, подчиняясь равномерному ритму дюжины барабанщиков. Грянул военный оркестр, и я узнал имперский марш. Я повернулся к провидице, собираясь попрекнуть ее в том, что она не знает цвета имперских знамен, но она схватила меня за руку.

— Трите глаза что есть сил, — приказала Синаит, — до тех пор, пока не появятся слезы!

Поколебавшись, я подчинился. Она провела пальцем по моему лбу, судя по всему, рисуя какой-то символ, и начала петь:

Смотри пристально,

Смотри во все глаза.

Увидь правду,

Увидь то, что есть на самом деле,

Проникни взглядом

Сквозь покрывало.

Увидь правду,

Смотри пристально...

Мой взор затянуло пеленой. Я заморгал и вдруг отчетливо увидел, что вместо нумантийских войск к нам приближалась толпа каллианцев: горожан, ремесленников, крестьян, знати, вооруженных чем попало — начиная от лопат и кончая шпагами. По краям толпы шли люди в доспехах с мечами. Заговорщики, которых так опасался Кутулу, выбрали именно этот момент для всеобщего восстания!

Вместо имперского гимна толпа скандировала:

Смерть нумантийцам! Смерть их приспешникам! Убивайте всех, Убивайте всех, Убивайте всех до одного!

Во главе заговорщиков с высоко поднятым копьем ехал ландграф Молис Амбойна, кричавший громче всех. У него на копье трепетал маленький флажок. Приглядевшись, я узнал эти цвета, знакомые мне еще с времен гражданской войны, — это был флаг Чардин Шера!

— Закрыть ворота! — заорал я, бросаясь к лебедке. Один горнист, опешив, остался стоять на месте; другой побежал за мной.

— Синаит! — крикнул я. — Выводи уланов во двор! Провидица молнией пересекла двор и вбежала во двор крепости, криком подзывая домициуса Биканера. Я изо всех сил навалился на рычаг лебедки, и она медленно, неохотно, со скрипом пришла в движение.

— Помоги! — крикнул я горнисту.

Тот нажал на другой прочный деревянный рычаг и тотчас же пронзительно вскрикнул. Из его из груди торчала стрела. Корчась от боли, несчастный схватился за рану и рухнул на землю. Выхватив меч, я перерубил канат в руку толщиной, но было уже слишком поздно — волна нападавших хлынула в замок. Рядом со мной звякнуло о каменные плиты копье, затем другое, и я побежал в крепость к своим уланам.

Отделившийся от толпы человек бросился ко мне, размахивая алебардой. Резко обернувшись, я опустился на колено, выставив вперед меч, и нападавший с разбегу наскочил на лезвие. Отпихнув его ногой, я пригнулся, уворачиваясь еще от одного копья.

— Схватить его! — крикнул ландграф. — Это чертов трибун!

Побежав что есть духу, я проскочил в ворота, отделявшие нашу часть от остального замка. За мной бежала разъяренная толпа, жаждавшая крови. Во внутренний дворик крепости выбегали растерянные люди, похожие на муравьев, которых выгоняет из муравейника поток кипятка.

Убрав меч в ножны, я подобрал лук у убитого лучника и перебросил через плечо колчан. Положив стрелу на тетиву, я окинул взглядом толпу, выбрал в ней человека в богатых доспехах и, тщательно прицелившись, выстрелил. Стрела до половины вошла ему в живот, и он с криком забился в конвульсиях. Рядом со мной запели другие тетивы, и на каллианцев обрушился град стрел и дротиков. Мужчины и женщины падали на землю; кто оставался лежать неподвижно, кто корчился в судорогах. Но крики раненых, казалось, лишь еще больше раззадоривали нападавших. Отыскав взглядом Амбойну, я выстрелил в него, но промахнулся. Когда я достал из колчана вторую стрелу, предатель уже скрылся в толпе. Вместо него мне пришлось убить какого-то великана, громко отдававшего приказания.

В главный внутренний двор замка выбегали солдаты, с ходу вступавшие в бой. Одни были полностью облачены в доспехи, другие успели лишь схватить щиты и мечи. Я увидел в дверях принца Рейферна в заметной пурпурной тунике, с длинным мечом в руке, окруженного дюжиной солдат. Принц не раздумывая бросился в самую гущу сражения.

Но тут каллианцы навалились на нас, и я мог думать только о том, как первым убить того, кто пытается убить тебя. Кто-то замахнулся на меня цепом. Ткнув его в лицо луком, я пригнулся, уворачиваясь от удара, а затем толкнул плечом на двух его дружков. Это дало мне время выхватить меч. Уложив одного мятежника, я краем глаза заметил, как другой сделал выпад вилами. Я отпрянул назад, а крестьянин, ахнув, обернулся — Кутулу хладнокровно вынул кинжал у него из спины. Сам тайный агент был покрыт кровью, хлеставшей из рваной раны на боку.

Он что-то крикнул мне, но вдруг какая-то торговка с грязным лицом ударом дубинки повалила его на колени. Достав из-за пояса нож мясника, она собралась прикончить Кутулу, но тут мой меч отсек ей голову. Торговка рухнула на Кутулу, придавив его своим весом.

Нападавшие неудержимой приливной волной накатывались во двор замка. Сзади послышался громкий крик:

— Назад! Отойти назад и сомкнуть ряды!

Это был голос Биканера; другие офицеры подхватили его команду. Отбив выпад копьем, я уложил нападавшего и, схватив Кутулу за шиворот, потащил его назад к крепости. Трое каллианцев, заметив мое беспомощное положение, попытались было этим воспользоваться, но появившиеся из ниоткуда Карьян и еще один улан расправились с негодяями.

— Берегись!

Вслед за этим криком послышался скрежет железа, и стальная решетка, стремительно упав вниз, проткнула своими острыми зубцами огромную крестьянку, вооруженную ножницами для обрезки деревьев.

Следом за решеткой опустились окованные железом ворота, и наступила тишина. Но лишь временная; из внутреннего двора донеслись крики и стоны наших раненых. Снаружи им вторили завывания разъяренных нападавших.

Биканер машинально отер со лба кровь, вытекшую из огромной ссадины. Домициус никак не мог отдышаться; его меч был алым по самую рукоятку.

— Из цитадели в тот двор выходят окна, — начал Биканер. — Поставим туда лучников и отгоним негодяев от ворот. Потом укрепим ворота бревнами и...

— Нет, — резко оборвал его я. — Они прекрасно понимают, что мы в ловушке. Сначала они прикончат тех, кто остался в замке, а потом начнут осаду.

Подумав, Биканер мрачно кивнул.

— Да, так они и поступят.

— Поэтому, домициус, мы не пойдем у них на поводу. Оттащи раненых с дороги, и пусть солдаты готовятся к вылазке. Прямо сейчас. В пешем порядке, впереди пойдут уланы, затем гусары. Позаботься о том, чтобы у тех, кто пойдет в первых рядах, были по крайней мере доспехи. И мне будут нужны горнисты. Все, кого ты сможешь найти!