Игорь Мерцалов - Я, Чудо-юдо Страница 29

Это было отнюдь не «приличное общество», наверное, та самая «клевая тусня», однако ни Мальвины, ни ее подруг я там не приметил. Просто резвящаяся молодежь, преимущественно женского пола. Ничего особенного…

Тем не менее именно после этого работа над катамараном заспорилась. Уже на следующую ночь мы втроем отправились в путь.

Поначалу даже мне понравилось. Золотая молодежь морского народа не отличалась чванством, мужское меньшинство оказалось приветливым и дружелюбным не менее девичьего большинства. Ундинам понравилось кататься, держась за веревку, под полным парусом.

На следующий раз мы привезли с острова кокосов, ундины в ответ до отвала накормили нас устрицами под каким-то особенно секретным соусом, которого не знала даже самобранка.

Однако я бы не сказал, что улыбчивая золотая молодежь так уж сильно выигрывала перед истеблишментом с его губами гузочкой. При некоторых несомненных плюсах она была глубоко погружена в свои неглубокие интересы, рассеянна и патологически неспособна к сосредоточению мысли. Ее девизом было: «Плавать надо легко». Любая попытка расспросить ундин о том же Черноморе – где бывает, чем знаменит, – приводила к страдальческому выражению на их свеженьких мордашках, пожиманию блестящими под луной плечиками и ответу: «Черномор – он Черномор. Давно тут. Ласты короткие, икру мечет, а вода уносит…» Последнее в приблизительном переводе означало: Черномор не из тех, кто плавает легко, много суетится, но как будто без толку, и что ему надо – поди разбери.

Ребята тоже в них разочаровались. Они, конечно, не за философскими беседами на рифы стремились, но непробиваемое легкомыслие ундин вскоре начало раздражать. Да и они быстро потеряли к нам интерес.

Что ж, по крайней мере, морские прогулки восстановили душевное здоровье обитателей острова. Мы отвлеклись, встряхнулись и почувствовали себя живыми людьми.

В последнюю неделю марта встряхнулся и кот. Можно сказать, вернулся к общественно-полезной деятельности. Опять мы с ним стали посещать библиотеку, а главное – взялись за остров всерьез. Как-то ненароком выяснилось, что Баюн чувствует магию. Не то чтобы навскидку и особенно в предмете он не разбирался, но теперь мы с ним по полдня проводили на складах.

– А, это я знаю, навидался в черноморовой канцелярии. Это вечное перо и чернильница-нескончайка. Дай понюхать… Пчхи! Точно, чернила плохие, они влаги боятся.

– Вот и хорошо, приплывет Черномор – будет ему товар.

– Вряд ли он хорошую цену даст. А дай-ка вон те нюхнуть, под золотой крышечкой… Ага, вот это уже другое дело, этими чернилами даже под водой писать можно. Только – осторожно!.. Они не отмываются. Ничем и никогда.

– Ничего, вылиняю. А чернильница – тоже нескончайка?

– Нет, обыкновенная. Должны же быть какие-то пределы совершенству.

– Идем дальше. Ух ты! Вот это да! Не думал, что увижу… Интересно, кому понадобилось целых два сундука?

– Ерунда какая-то… Ни тени волшебства.

– А тут волшебство и не нужно, это компас. Видишь, вот тут магнитная стрелка, она всегда показывает строго на север.

– М-да? Странно, столько живу на этом острове, в той стороне всегда солнце садилось.

– Ерунда какая-то…

– Вот и я о чем. Идем дальше.

– А это что? Неужели…

– Похоже. Во всяком случае, магия в нем точно есть.

– Неужели ковер-самолет? Вот бы здорово…

– Я бы на твоем месте не торопился так вот сразу садиться. Вдруг это что-то другое?

– Все равно он ничего не делает. Хм, слушай, а если самолет… Как им управлять?

– Откуда я знаю? Сколько можно говорить: я простой кот, существо малообразованное…

– Не наговаривай на себя. Я немного видал котов, которые бы говорили на нескольких языках.

– Можно подумать, там, откуда ты родом, коты, говорящие на одном языке, совсем не редкость.

– Редкость. Если про мультики не вспоминать.

– А что такое «мультики»?

– Потом расскажу. Так значит, никаких идей по поводу управления ковром-самолетом?

– Мряу, я уже говорил, что только чувствую присутствие магии – не более того! Возможно, если бы у меня было за хвостом приличное магическое образование, я бы и мог с первого взгляда классифицировать колебания магической ауры каждого предмета…

– Ну ладно, проехали. Так, а это что? Неужели те самые клубочки, что Иванам-дуракам дорогу указывают?

– Они самые, родимые. Путеводы называются. Производятся Бабами-ягами долгими зимними вечерами: заклинание нужно нашептывать на всю выпрядаемую нить. Впрочем, за них эту работу часто выполняют заблудившиеся в лесах девицы.

– Сиротки, злыми мачехами из домов повыгнанные?

– А ты откуда знаешь?

– Да что я, сказок никогда не слышал?

– Надо же, и об этом рассказывать начали. А ведь Яги строго запрещают болтать направо-налево!

– У вас, может, и так, а в нашем мире… Однако сколько же здесь перед нами труда лежит? Два стеллажа, лукошек штук сорок, да в каждом по десятку клубочков…

– Мряу, знатно товару нахапано…

– Ой, а это…

– Не знаю, в жизни не видал.

– По-моему, оно шевелится…

– Да нет, мерещится тебе, Чудо. Хотя, знаешь, на всякий случай давай стороной обойдем…

– Фу, а это что такое?

– Рог изобилия.

– Да? А что за дрянь из него прет?

– Изобилие.

– ???

– Ну испортилось, наверное. Протухло. Видишь, сколько пылищи в этом срубе: тут уже лет сто никто не хаживал. А Рог изобилия любит быть востребованным.

– Вот бы действующую модель найти…

– Не советую. Может, в древности и было иначе, а теперь такие Рога ничего, кроме бед, не приносят. Представляешь, если, скажем, какую-то страну дармовым товаром завалить – что будет?

– Полный дефолт. Крушение производства, бешеная инфляция…

– В вашем мире тоже Рог побывал?

– Да нет, люди своими силами справились.

…В итоге составился приличный список потенциальных товаров. Но, знаете, не оставляло ощущение какой-то скоморошеской несерьезности происходящего. Нет, правда, ну что за волшебный остров такой – пыльный склад сказочной атрибутики? Кем и для чего он создавался, даже вообразить не получается.

И хотя бы тень мысли возникла – где искать загадочное Сердце острова?

Нет, не буду я про себя книгу писать. Хотя литературный зуд преследует меня с младых ногтей, и в ранней, самой глупой и счастливой юности я даже дал ему волю, впоследствии два года работы журналистом научили меня если не стилю, то, по крайней мере, серьезному отношению к тому, что выходит из-под пера.

В юные годы не хватает опыта и жизненных впечатлений. Теперь вот у меня впечатлений завались: жизнь чудовища на волшебном острове от первого лица – это вам не баран чихал, это случай редкий, исключительный. Даже опыт какой-никакой есть, но именно он-то подсказывает: любой читатель тебя на смех поднимет. И вовсе не потому, что, как любят сейчас рассуждать, «читателю нужно то-то и то-то, а в первую очередь кровь и секс», это вообще, по-моему, последнее дело – судить за других, кому что нужно. Не подлежит сомнению, ибо проверено веками, только одно: читателю нужна книга (на чем многие и спекулируют в меру своей испорченности).