Ч. Цыбиков - Хроники Земли Простой (специально обработанные для жителей Земли) Страница 29

Дабы не утомлять читателя хитросплетениями исторической интриги (как завернули, а?), мы продолжим свой рассказ о причинах кризиса власти в Пемолюксе чуть позже.

Глава 6,

Билгейтц — город, в полной мере отвечающий званию столицы. В нём есть шик, в нём есть блеск, в нём есть правильность прямых как стрела улиц, сходящихся к резиденции магистра клана Вентаны, в нём есть, наконец, сама резиденция магистра. По улицам ходят-едут степенные люди, верша свои дела. Дела вершатся неспешно, по заведённому порядку, как и полагается делать дела в солидной столице солидного государства. Сама резиденция магистра, чёрным кубом возвышающаяся над городом, столичность Билгейтца подчёркивает просто отлично; она краеугольный камень всей государственной машины — монументальна, уверена и внушающа. В резиденции магистра, как и полагается главному учреждению крупной державы, всегда тихо и спокойно.

Но только не в эти дни.

Хромой Сом, шагая по галереям резиденции в зал заседаний, отчётливо видел признаки тревоги. Некая озабоченность витала в воздухе, она была во всём — в насупленных лицах, встречающихся на пути магов, в подчёркнутой строгости стражи, в излишней суетливости прислуги.

Камень показал наличие угрозы!

Впрочем, в сердце мага ещё теплилась надежда, что это какое-нибудь недоразумение, следствие проделки какого-нибудь подгулявшего мага; такое за многовековую историю Вентаны нечасто, но случалось. Ну, а пока Хромой Сом по длинным галереям резиденции магистра движется в зал заседаний, мы имеем прекрасную возможность рассказать читателю, что же такое представляет собой Совет Пятнадцати.

Когда могущество и влияние магов Вентаны стало значительным, возникла потребность в органе, способном разумно управлять делами клана, и посему триста лет назад был учрежден Совет Пятнадцати. Число «пятнадцать» было выбрано потому, что младшей, любимой жене[16] магистра клана Хомы Гапслока в момент учреждения Совета исполнилось пятнадцать лет. Правда, с точным количеством членов как-то с самого начала не заладилось. Магов, достойных того, чтобы войти в Совет Пятнадцати, набралось только семеро, включая самого Хому Гапслока, но, к счастью, такое положение вещей длилось недолго, и когда подоспела третья волна магов Вентаны, сразу десять новых магов влилось в Совет. Впоследствии численность Совета неоднократно то увеличивалась, то уменьшалась. Как шутили особы, сведущие в делах клана, «в вопросе численности Совета не было, нет и не будет ничего невозможного». Единственное, чего за все эти годы магистрам клана добиться не удалось, так это того, чтобы численность Совета Пятнадцати равнялась пятнадцати. Особенно больших размеров Совет Пятнадцати достиг в эпоху так называемого оголтелого разгула демократии и насчитывал в своих рядах четыреста двадцать пять членов, то есть практически всех действующих на тот момент магов клана, кроме мага третьей руки Клементия Блямца. Позднее, в период естественной реакции на демократию, Совет Пятнадцати состоял из двух человек — магистра Клементия Блямца и его жены. Название — Совет Пятнадцати, тем не менее, устоялось.

В настоящее время Совет Пятнадцати насчитывал двадцать два человека и состоял из трёх официальных группировок. Первую составляли маги ортодоксального толка, толковавшие заклинания как незыблемый набор магических формул, вторая группировка состояла из передовых магов, ратовавших за введение новых формул, и смело запускавших в действие новые, ещё неапробированные комбинации, а третья — третья включала в себя потенциальных предателей. Создание третьей официальной группировки было блестящей идеей нынешнего магистра клана Нисы Намлока. Надо признать, идея была удачной. По замыслу магистра, всякий член Совета, кто сомневался в себе, писал заявление, и его тут же включали в группировку потенциальных предателей, что значительно облегчало магистру наблюдение за магами, способными на измену. В третьей группировке состояло пять магов второй руки и один — первой, все они были зачислены в неё вопреки своей воле в приказном порядке, и потихоньку привыкали к новой для себя роли. Время от времени они пытались опровергнуть свою плохую репутацию, вынося на Совет различные полезные инициативы, но каждый раз с дружным кличем «Нечего слушать предательские бредни!» их предложения отвергались.

В зале заседаний стоял тот особый ползучий ропот, что присущ всякому месту, где какое-то количество народу ждёт начала мероприятия. Увидев входящего Хромой Сома, магистр Ниса Намлок поднялся со своего председательского места, звякнул пару раз колокольчиком и величественно произнес:

— Господа маги, мы можем начинать! Во славу Вентаны!

— Во имя Вентаны! — нестройным хором отозвались члены Совета Пятнадцати.

Хромой Сом, на ходу кивая в знак приветствия сидящим магам, торопливо занял своё место в секторе соискателей на звание кандидатов. Ему было стыдно за своё почти опоздание, но, как мы уже знаем, маг почти смирился с тем, что ни кандидатства, ни тем более Совета ему не видать как своих ушей, поэтому, кроме стыда, был в его поведении этакий вызов, знаете, фрондёрство некоторое.

Впрочем, никто на это внимания не обратил.

— Все вы знаете, что камень показал наличие угрозы. — Ниса Намлок говорил сухо и деловито, стараясь уже своими интонациями настроить Совет на рабочий лад. — На этот раз ветер судьбы дует с запада. И посему нам надлежит обсудить три вопроса! Первый вопрос: угроза и её возможные источники, второй вопрос: что нам делать с угрозой и её возможными источниками, и третий вопрос: доходы и расходы клана на следующий год. Рассмотрение вопросов по претендентам на звание кандидатов, — здесь магистр значительно посмотрел в сектор соискателей, коих, кроме Сома, набралось ещё трое, — отложено на неопределённый срок.

Все четверо изобразили облегчение. Неписаный кодекс учёного мага предписывал[17] всегда изображать сомнение по поводу законченности его работы. Стало быть, отложение рассмотрения оной давало якобы возможность довести её до полного, невообразимого совершенства.

Но Хромой Сом и впрямь почувствовал облегчение — и очень сильно этому удивился.

— Прошу высказываться! — сказал тем временем магистр.

Все посмотрели на предателей, поскольку по заведённой с некоторых пор традиции первыми слово давалось именно им. Это позволяло остальным сориентироваться, определить, так сказать, откуда, а самое главное — куда дует ветер. Потенциальные предатели уже собрались в кружок и о чём-то шептались. Слово «шанс», произнесённое с различными интонациями, несколько раз вырвалось из оного кружка и доносилось до ушей остальных магов. Затем они также быстро расселись по своим местам. В их взглядах ясно читались надежда и желание перемен.