Шеррилин Кеньон - Бесславный (ЛП) Страница 29

Будет ли это Коди?

— Ты здесь, чтобы в итоге навредить мне, — закончил он, выложив это на чистоту, чтобы она подтвердила или опровергла.

Хотя, если она соврет, то он никак не сможет это проверить. Мы все крысы в лабиринте. Правду не узнаем, пока нас не покормят или…

Мы умрем.

В этот раз она встретилась с ним взглядом.

— Я когда-нибудь давала повод мне не доверять?

Технически нет.

Ник положил руки за голову и уставился на нее.

— Разве не ты мне говорила, что скрывать факты то же самое, что лгать?

Она покачала головой.

— Теперь я понимаю, почему ты хочешь поступить в юридическую школу. Ты можешь стать отличным адвокатом.

Ага, но на самом деле ему не очень то нравилось спорить и противоречить. Хотя он никогда не уклонялся от борьбы. Это было не в его духе. Хотя он предпочитал избегать конфликтов, а не искать их.

Если бы некоторые были достаточно добрыми, чтобы позволить ему это. Иногда, казалось, что весь мир старается пихнуть его посильнее и не позволить уйти спокойно.

— Я хочу поступить в юридическую школу, Коди, но лишь потому, что не хочу, чтобы мной помыкали. Люди используют судейскую форму, как угрозу крайней степени. Я хочу быть в том положении, чтобы сказать им «давайте, попробуйте», когда они попытаются это проделать со мной.

Она улыбнулась ему.

— Ты по натуре воин.

И раз уже он знал, что был Малачай, то все становилось на свои места. Для этого и был создан его народ. Но почему же он тогда предпочитает мир войне?

— Как ты думаешь, почему моя мать выбрала моего отца?

Коди нахмурилась.

— Ты о чем?

Ник позволил своим мыслям перенестись к тому вопросу, на который его мать всегда отказывалась отвечать.

— Я всегда гадал, как моя мама, особенно в таком молодом возрасте, могла связаться с таким неудачником, как мой отец. Зачем она переспала с ним? Я просто не понимаю. С ее-то красотой, она могла любого заполучить. Хотя лучше бы после выпускного. И еще лучше не до замужества, — это все же его мама. Так должны поступать матери, а уж потом заводить детей.

Он сам, хотя его тело желало многого, особенно когда рядом находилась привлекательная женщина, не хотел воспользоваться шансом, пока оставался по сути ребенком. Он знал наверняка, как тяжело подростку растить ребенка, и на его плечах лежало уже достаточно ответственности. Одну мысль мать вбила ему в голову – это именно ты приносишь невинное дитя в этот мир, и ты обязан делать все, чтобы заботиться о нем и обеспечивать его. И по этой причине, он не собирался ни с кем спать, пока не станет умственно и особенно финансово готов для того, чтобы завести жену и ребенка.

— Ты точно хочешь узнать правду? – спросила Коди.

— Ну уж точно предпочту ее лжи.

— Тогда загляни в себя, Ник, и встреться лицом с чудовищем, о существовании которого ты не хочешь знать. Ты знаешь свою мать. Лучше всех. Как ты думаешь, что произошло?

Ник замолчал, позволив себе подумать о том, о чем обычно запрещал себе думать. Эта мысль была такой темной и болезненной, что он всегда убеждал себя, что это не возможно. Что он точно не прав, в своих подозрениях.

Но слова оставались, и они были не его словами. Словно они пришли из древнего пророчества, хранившегося годами.

— Я был зачат в жестокости, чтобы совершать ее?

— Так всегда с Малачай.

Ник выругался. Ну, по крайней мере, теперь он знал, что не должен делать, чтобы не стать приемником отцовской жестокости и жажды убийств. Но если это правда…

— Так почему она осталась рядом с ним?

— Он твой отец. Для нее кровь важнее всего. Кровь создает семью. И уверена, если спросишь ее, то она скажет, что он подарил ей величайший подарок… тебя.

Да, какой-то дерьмовый он подарочек.

Его тошнило от правды. Его мать заслужила кого-то получше его. С самого начала он разрушал ее жизнь.

— Мне не следовало орать на нее.

— Ты был обижен, Ник.

А она нет? Его раненые чувства ничего не значили в сравнении с тем, через что ей пришлось пройти из-за него. Пришлось пройти из-за него.

Она умрет из-за меня…

Он заморгал, когда в груди стала нарастать боль.

— Это не оправдание, — он вздрогнул, когда до него дошел весь ужас реальности. – Как она вообще смотреть на меня может?

— Ты ее сын, Ник. Ее плоть и кровь. Я уже говорила, что для нее это значит все, Коди подняла руки и создала темную коробку между ними.

Благодаря своей силе провидения, он знал, что она собирается открыть окно и показать ему события. Но она собиралась показать ему прошлое, хотя он привык смотреть будущее.

Он увидел, как его мама кричала от сильных схваток. Она была сосем еще дитя и находилась в ветхой квартирке Меньяры, где он жил, пока ему не исполнилось пять и собственник дома не выгнал одного из соседей за неуплату.

— Останови это, — кричала она на Меньяру.

— Тужься, Чирайз, тужься. Ты справишься, дитя. Он уже на подходе.

Она так пронзительно закричала, что в комнате появилось эхо, и Ник вздрогнув, осознавая какую боль он ей причинял. Меньяра рассмеялась, когда его мать откинулась на спинку раскладного кресла. Малыш издал странное гуканье, а затем закричал, от обиды, что его принесли в этот враждебный мир.

Обтерев, Меньяра завернула его в одеяло и протянула матери.

— Он красивое дитя…совсем как его мама. И невозможно совершенен.

Слезы побежали по щекам матери, когда она посмотрела на него.

— Привет, малыш. Из-за тебя я ела брокколи с сыром и шоколадным сиропом, — она прижала его к груди и держала его так, словно он был самой драгоценной вещью в мире.

Меньяра убрала локон со щеки его матери.

— Милая, ты хочешь чтобы я позвонила леди из службы усыновления? Она сказала, что тебе лишь нужно подписать бумаги, и они будут рады найти ему хороший дом. Куча родителей захотят принять его.

Ник втянул воздух, сжав зубы. Его мама никогда не упоминала, что подумывала отдать его.

— Звучит, словно он домашняя зверушка, да? – его мама посмотрела вверх на Меньяру. –Ну так ведь будет лучше для него?

Глаза Меньяры излучали любовь и понимание. Она пожала плечами.

— Может да, а может нет. Но для тебя точно так будет лучше, кроха. Твои родители сказали, что ты можешь вернуться домой, если откажешься от ребенка после его рождения, — его мама оглядела комнату, украшенную Египетскими артефактами и поделками, и ее глаза наполненные слезами были точно такими же, как глаза Ника. – Я слишком молода, чтобы стать матерью. Я даже водить не умею. Я не могу официально устроиться на работу и лишь буду обременять тебя, а ты уже итак много для меня сделала. Я вообще не знаю, что бы делала, если бы ты не приняла меня у себя Менни. Спасибо за доброту и поддержку.