Fantasy-Worlds. Ru - Сборник рассказов №2 Страница 29

Первым делом я расстелил матрас.

— Все, мелкая. Иди спать.

— Нет… Я не хочу. — Она присела на краешек матраса.

— Тогда как хочешь. — Я устроился на подоконнике. Грязно стекло почти не пропускало свет, через него невозможно что-то рассмотреть с улицы. Да и изнутри проблематично. Пришлось испортить оставшийся рукав, протерев им уголок стекла.

Небо серело. Ночь отступала под натиском утра. Думаю, вампиры-стражи уже убрались восвояси. Днем они были не на высоте, солнечный свет притуплял их чувства. Чем старше вампир, тем реже он выходил днем. Те же, кому перевалило за тысячу, вообще солнца не переносили. В темноте замковых комнат их кожа становилась тонкой, почти прозрачной, солнечные лучи оставляли на ней сильные ожоги.

Думаю, теперь можно и раной заняться. Я размотал самодельную повязку, осмотрел плечо. Не смертельно, рана аккуратная, через пару дней заживет. Еще один плюс полукровки — на мне все заживает быстрее, чем на обычном человеке.

— Прости.

— За что, мелкая? — С удивлением спросил я.

— Из-за меня… Из-за меня тебя ранили. — Нади сидела, теребя в руках край ночнушки.

— Глупая ты. Именно на это я и рассчитывал. Не думай, что ты виновата, по-другому просто не могло быть.

Нади посмотрела на меня.

— Так ты не сердишься?

— Нет.

— Я бы на себя сердилась. Ты теперь постоянно убегаешь, скрываешься, тебя даже ранили.

— Мелкая! — Я совершенно искренне рассмеялся. — Ты мне не поверишь — но это совершенно обычное для меня состояние.

— Прости… — Неизвестно зачем еще раз повторила она. — Скажи… — Она немного помедлила. — Скажи, ты кто?

— В смысле? — Я удивленно приподнял бровь. — Я это я.

— Ты светлый или темный? — Уточнила Нади.

— Ребенок… — Я поудобней устроился на подоконнике. — Даже и не знаю, что тебе сказать. Я тот, кто мне удобно. Я не могу быть кем-то одним. Не думай, что заказы дают только темные. Мне очень часто приходилось красть и для светлых. Это прибыльно. Это неплохая работа.

— Работа? — Она с удивлением посмотрела на меня. — Разве воровать — работа?

— Конечно. Или ты думаешь, что я просто так походил, спер, то, что мне приглянулось и все? Нет, я выполняю заказы. Ну скажи, зачем мне какая-нибудь глиняная статуэтка? Я пройду мимо, даже не замечу. А на следующий день прилетит весточка — один богатый тип платит за нее неплохие деньги. Я ее краду, получаю вознаграждение.

— А если… Если бы тебе заплатили за то, что бы ты украл меня?… — Задумчиво спросила мелкая.

— Нет-нет, я бы не согласился.

— Правд?! — Просияла она.

— Правда. — Кивнул я. — Не мой профиль. Людьми у нас другие занимаются. Я этого просто не умею.

Нади скисла, глубоко вздохнула.

— Не светлый и не темный… Может, ты Серый?

— Упаси боги! — Я весело рассмеялся. — Знавал я одного Серого! Псих еще тот! Мечтал уничтожить Светлых и Темных, и стать властелином мира. Правда, так ничего и не сделал.

— Это еще почему? — Нади с интересом слушала, наклонив голову набок.

— Утонул в сточной канаве, перепив в таверне. А на счет меня… Когда-нибудь и я определюсь. «Только с возрастом человек понимает необходимость веры и выбора жизненного пути!» — Сделав умное лицо, процитировал я. — Только надеюсь, это будет не скоро. Пока меня не в один из Храмов не тянет.

Мелкая хихикнула.

— Ты должен радоваться.

— Чему? Тому, что работы у меня станет меньше?

— У тебя хотя бы есть возможность выбирать.

— Да ну ее, эту возможность! — Пришлось немного подвинуть руку, плечо начало ныть.

— Ты просто не понимаешь, каково это… Когда за тебя решили все… Еще до рождения… — Мелкая горько улыбнулась. — И на всю жизнь.

— Такого быть не может. — Я скептически хмыкнул.

— Может, может. — Она снова вздохнула. — Только ты меня не проси, я тебе все равно не скажу ничего… — Опередила она мой вопрос. — Может, потом… Ты счастливей меня. Ты сам всегда выбираешь, что делать, а за меня все всегда решают другие.

— Не всегда, мелкая, не всегда. Я тоже подневольный человек, часто мне приходится делать то, что решают за меня другие. Например…

— Например, как то задание, на которое ты умчался? Не сравнивай. — Девочка грустно улыбнулась. — У тебя даже тогда был выбор. На него только надо было решиться… Только я одного не понимаю…

— Чего? — Заинтересовался я.

— Ты же вампир. Ты же должен быть темным?…

— Ах, вот ты о чем. Я полукровка.

— Прости, я не знала. — В глазах мелкой появились жалость и сочувствие.

— Да ладно, все в порядке. — Я постарался выдавить улыбку.

«Прости»… И это все. «Прости» и жалость, какая-то виноватость, словно мне напомнили о том, что я неизлечимо болен. Это одно из двух чувств, которыми меня обычно награждали. Второе — презрение, которое легко можно прочитать на лицах моих «родственничков» из Высших Кланов. Полукровок не любят. Но по мне уж лучше открытое презрение, чем хорошо замаскированная жалость.

Я поскреб ногтем грязь на стекле, вздохнул. Где-то на улице уже начинала кипеть обычная городская жизнь, просыпающаяся с первыми лучами солнца. Здесь же, в тени городских стен и в гуще домов, царил полумрак. В окно почти не пробивался свет, только пара лучей, проникнув сквозь оттертое мной стекло, застыли на полу. В них кружилась пыль, делая их почти осязаемыми.

Мелкая, вопреки своим словам, все же уснула. Ее сон не тревожила даже толстая муха, отчаянно жужжавшая под потолком. Сделав пару чинных кругов по комнате, муха пролетела прямо над моим ухом. Я хотел прихлопнуть ее, но меня вдруг одолела невообразимая лень. Так и остался сидеть, краем глаза наблюдая за ней.

Иногда мне начинает казаться, что все мои старания бесполезны. Даже бесполезнее, чем потуги этой мухи, отчаянно бьющейся в стекло. А ведь она даже и не знает, на сколько это бессмысленно… Желает свободы, не замечая ничего. Чем-то я похож на нее. Все, что я делаю — все выходит не так. Просто рассыпается в руках… Я посмотрел на мелкую. Хватит ли у меня сил, что бы защитить ее? Смогу ли я вернуть долг старому вору, который года-то не только спас меня, но и заменил отца?

Как бы я хотел возвратить хотя бы часть прошлого… Да, если бы у меня была такая возможность…

Но ветер, развевающий пепел надежды, не знает что такое сострадание. Прошлое исчезло, а время не повернуть вспять, ибо оно словно небо — вечное и незыблемое. Понимание этого приходит с возрастом. Если в детстве я на что-то надеялся, а в юности старался сохранить эту способность видеть мир светлым и чистым, то сейчас… Однажды моя матушка, во время очередного своего формального визита, когда няня рассказывала о моих шалостях, обронила: «Это не надолго. Жизнь научит его, а судьба сломает. Другого не дано». Я не знаю, специально ли матушка сказала это так, что бы ее слова были услышаны мной? Но эти слова запомнились навсегда…