Елена Лобанова - Новоселье Страница 29

Потом она закопалась «глубже внутрь». Я уж было подумала, что сейчас начну вспоминать своё внутриутробное развитие, но ошиблась. Никакие образы в сознании не возникли. Только мысли. Да и те — не мои.

Короедовна натурально плевалась где-то глубоко в душе (у меня в душе. Запредельное ощущение, да) и иногда выдавала такие комментарии, как будто её отправили в тёмную кладовку с вёдрами, швабрами и старыми тряпками, а она там разучивает новый танец и постоянно спотыкается. «Понапихано», «понавешано», «накрутили», «бардак»… и всё в таком духе.

Каюсь, я не склонна к идеальному порядку. В моих шкафах и ящиках обычно убирается Нифса. Кто бы мог подумать, что «бардак» может быть внутри меня самой? Кстати, лично меня мой порядочный беспорядок вполне устраивает. Везде. А после того, как в моей комнате убираются, любую вещь приходится искать по пол дня. Терпеть не могу, когда мои вещи трогают!

— Не дёррргайся, — рыкнула Короедовна.

Я бы и дёрнулась, да куда? Интересно бабуля пляшет. И машет. Молотком как будто бы. Строит что-то. Или просто заколачивает? Или… прикручивает. То ли меня — к чему-то, то ли — ко мне что-то. Помню-помню: «Гвоздь, закрученный отвёрткой, держится крепче, чем саморез, забитый молотком».

— Оригинально, учту, — с напрягом, но с пониманием шутки, выдавила «из себя в меня» Короедова бабушка. И подытожила: — Самоуправство бездетного мужика по отношению к ребёнку похоже на деятельность вулкана-идиота.

Да?! А вулканы бывают умные и образованные!? Дикий мир короедов. Однозначно.

Чужая воля отпустила меня очень резко. Видимо, так себя чувствует магопогодный зонд, после того, как его клюнет птичка. Не с размаху, а чуть-чуть. Лопнуть — не лопнет, но сдуется. (Зонд не лопнет, а не — птичка).

Ладно, сознаюсь — я сдулась. Не знала, что меня так шибко крепко держали. Получила я всё-таки младенческое впечатление: распеленали и бросили. Сползла бы на пол, если бы не любезный стулотабурет. Он меня удержал. Склонился вместе со мной набок, а потом выпрямился. Всё… Хочу себе такую подружку-табуретку.

Короедова бабушка потёрла виски, а потом неожиданно сбесилась.

За спиной синегривой фурии проступили крылья. Сначала как дымка, потом как мутное стекло, а потом как два чернильных пятна. Ну, вот — теперь я уверена: короедовская порода.

Эх, как её замотало по комнате! (Не породу, а — фурию).

Карнэль Короедовна стрелой носилась из угла в угол и от пола до потолка по диагонали. Сначала она просто рычала, а потом начала ругаться. Насколько я поняла одну её фразу, смысл и длина этого речевого оборота были таковы, что Таркан умер бы на месте от зависти, а наша Академия вполне могла лишиться дворника.

Чем же я так расстроила Синюю Даму? Яся шибко сильно не понравилась? Мне Ясанна Линарвиссэ тоже не нравится, но не до такой степени. Скорее, я ей просто завидую. Немножко.

— Времени мало, — фурия притормозила рядом со мной, — поэтому я тебе дополнительно заложила в память кое-какую информацию. Ищи. В верхнем слое памяти ищи.

А к чему «дополнительно»-то? Кстати, я же предупреждала! Мало его. Времени. Мне бы ещё ответ на короедово послание получить, вроде: «Живите долго, рожайте много». Или как у них тут положено? А вместо этого — верхний слой какой-то. Как его искать? Они, слои, пронумерованы теперь, что ли? Вот ужас-то! Терпеть не могу нумерации и каталогизации!

К Короедовне подползла вторая табуретка, рыженькая, а потом и стол присеменил, сунувшись ей под локоть. Очень робко сунулся. Трусоват малость… Почему-то мне стало так смешно, как будто меня кто щекотал. Карнэль присела на свою рыжую мебелюшку и опять впилась в меня взглядом, но уже без попыток влезть в душу.

— Не отвлекайся! — Опять зашипела Синяя Дама и стукнула кулаком по столу. Почти насквозь пробила. Вмятина дёрнулась и стала быстро зарастать. С хрюканьем и хлюпаньем…

— Ему же больно!

Как тут не отвлечься!? Жалко столик! За что его так? (Свою нежную табуретку я уже почти полюбила).

— Не обращай внимания. Это всего лишь — биомебель с искусственным интеллектом, — вроде как о чём-то нормальном сообщила Короедовна, — нервные окончания у предметов отсутствуют.

Ой, снова Синюю Птичку эмоционально растопыривает, судя по тому, как у неё крылья потемнели. Интересные отростки. Практически — сигнальные флажки.

Так… я не отвлекаюсь! Тем более, что столику — не больно, а стулотабуретка не оскорбится, даже если поймёт, каким местом я на ней сижу. Короедовским. Синим. (Тонкую пижамную рубашонку можно не учитывать). Сама бы я убила за такое свинство. Надеюсь, что у табуреточки нет не только нервных, но и моральных окончаний. Прелесть моя, волосатенькая. Что-то меня заносит.

Надо поторопиться, пока некоторые растлители… растители мебели не пришибли, и возвращаться к главной задаче: искать слой. Если бешеная крылатая Дама говорит: «Надо искать», значит — надо. А он не ищется, драмзех ырбуцевый!

Легко сказать «не отвлекайся», когда рядом ходячая мебель хрюкает! Жалобно. И Синяя бабушка чуть ли не рычат от нетерпения. (Пока что только — шипит, как наш дурной маговещатель после пинка). Кстати, красивая у Короеда родственница, несмотря на дикое красноглазие и общую синюшность. Попробую ещё раз не отвлекаться. Начали: «Я не думаю… я не думаю… я не думаю…» Нет, не получается. Я всё равно думаю о красно-синих индюках!!! С крыльями.

Надо как-то успокоить бешеную родственницу… тела, а то она опять начнёт играть в приведение и летать. Кажется, мне нечаянно попался не тот слой памяти. «Приведение Синей Кляксы». Нам рассказывали эту страшную сказку в Академии на подготовительном уровне, чтобы мы оценки не замазывали. Лет так в шесть. Или чуть раньше… Как сейчас помню: всякому, кто посадит на оценку кляксу, огромное чернильное пятно будет являться по ночам и пачкать постель. Жуть. Опять отвлеклась.

— Ищу я этот верхний слой, ищу. Стараюсь. Правда-правда стараюсь. Кстати, магические гляделки-завлекалки-подчинялки, обещанные Вашим внуком, мне не очень-то и нужны. Пфе! Просто обидно, что он соврал. Мог и просто надавить на жалость. Я, с моей-то дурью-на-компокте, и без оплаты согласилась бы. Вот! Теперь почти совсем не отвлекаюсь.

— Мммм… — страдальчески замычала Короедовна. Ого, я и у «синих дам» вызываю зубную боль?! Мощно! — Таль'тэор'таргал ниир Караен эр'гарх никогда не опустится до лжи. Ни один из Караенов эр'гархов не падёт так низко. Нам это не свойственно.

Феееэ! Аж противно смотреть стало на сине-воплощённое презрение к акту падения. Воплощённое лицом. Эк, её перекосило! «Пафос съел лимон с кожей». И покрылся плесенью, учитывая цвет. Видели когда-нибудь такой ырбуц? Вот, примерно так он и выглядит. Синяя Дама показательно покривилась-покривлялась, но всё-таки раскукожилась обратно. Слава Создателю, а то я уж думала, что она такой скукоженной и останется. Но Бабушка Короеда оказалась совсем не проста и дополнила, как добила: