Наталья Резанова - Журнал «Если» 2010 № 3 Страница 29

Скорн растянулся на одеялах, которые мы провезли через море сухими, и уснул мгновенно, как умеют засыпать люди, знающие, зачем они живут.

Я сидел, глядя на его лицо. В этой жизни все когда-нибудь наступает в последний раз, и я знал, что утром Скорн не проснется. Ему было далеко за девяносто, немногим удается дожить до такого возраста. Скорн служил мне верой и правдой, а я дарил ему силу и несокрушимое здоровье. Но бессмертия не может даровать никто. Скорн и сейчас был способен без устали грести и, не опасаясь хвори, спрыгнуть в ледяную воду, но душа его устала жить. Еще несколько дней назад он должен был мирно умереть во сне, и я не знаю, где он находил силы, чтобы двигать свое могучее тело.

Не так трудно заставить его двигаться и дальше, но подобные штуки сродни некромантским мерзостям. Поступить так было бы слишком жестоко по отношению к человеку, который был для меня больше чем слугой. Пусть спит. Дальше я пойду один.

Утром я похоронил Скорна. У подножия пологой скалы вырыл могилу, а в скалу вонзил меч, с которым Скорн не расставался много лет. Теперь меч будет указывать место, где покоится богатырь. Вряд ли здесь скоро появятся люди, и вряд ли среди них найдется тот, кто сможет вырвать меч из камня, но подобные мелочи меня не заботят. Добыть меч сможет лишь достойный его, а случится это через неделю или тысячу лет — не все ли равно? Потратив еще малую толику магической силы, я наложил на рукоять безвредное заклятие. Теперь добывший меч будет знать, что имя мечу — Скорн, а прежний его владелец лежит под этим камнем. И значит, через неделю или через тысячу лет на этом месте будет справлена тризна. Мертвый дождется, ему ждать недокучно.

Здесь я еще мог колдовать… или уже мог — это смотря о чем беспокоиться в первую очередь.

Большинство привезенного добра я спрятал в наскоро оборудованном схроне, то, без чего не мог обойтись, уложил в заплечный мешок и отправился в путь. Бывший владыка Истельна, грозный царь, великий маг и чародей, шел, словно безродный бродяга, с котомкой за плечами и рябиновой палкой в руках. Вели меня оскорбленная гордость и жажда мести.

Благодатный Истельн — край не слишком большой. Столица, лежащая на берегу пресноводного Истельнского озера, и тут же, рядом, по ту сторону неширокого перешейка, Мальц — единственный морской порт и единственная серьезная крепость на всю страну. Сейчас два городка практически слились, и приезжие считают, что Мальц — просто припортовый район. Больше городов в стране нет; имеются два торговых села на караванных путях, уходящих в глубь материка. Села эти славятся своими ярмарками и дохода приносят больше, чем столичная таможня. В отрогах Тимена — медные рудники и серебряные прииски. Вдоль берегов Истела — реки, давшей название стране и впадающей в Истельнское озеро, — соляные копи. Прохладное лето, мягкая зима. Частые дожди и плодородная почва, на которой растет все, что вздумается посадить земледельцу. Крошечные деревеньки без счета и развалины древних замков едва ли не на каждом холме.

В минувшие века здесь гремели нешуточные битвы, каждый князек, местный или из сопредельных стран, мечтал наложить лапу на достатки мирных жителей. Благосостояние расточалось дымом пожаров, население гибло, а бароны не становились богаче. Так продолжалось до тех пор, пока жители села Благое не обратились к одному из великих магов.

Чем мужики могут соблазнить волшебника? Абсолютно ничем. У серьезного колдуна есть все, что могут предложить люди, и многое сверх того. Но крестьяне, измученные и разоренные бесконечными войнами, нашли подход к магу Гверчиану, обещав ему свою любовь и верность.

Всякий из великих магов может при желании захватить власть в приглянувшемся королевстве, но при этом он останется узурпатором, которому в лицо кадят фимиам, но втайне ненавидят. Гверчиан первым из магов стал истинным владыкой. Барон, которому принадлежало село, как раз в ту пору умер бездетным; его сосед, предъявивший права на выморочное имущество, был вдребезги разбит войсками северных князей, и сам погиб в сражении, — а это значит, что селу и окрестным хуторам вместо зимней ярмарки следовало ожидать полного разорения. Герцог Истельнский еще мог бы сохранить село, а северяне не были заинтересованы ни в чем, кроме военной добычи.

Неудобства, связанные с пребыванием в округе великого мага, не идут ни в какое сравнение с разбоем княжьих отрядов. Неудивительно, что благовские мужики и остатки дружин покойных баронов приняли Гверчиана с радостью и почтением.

Северный союз немедленно распался, мародеры бежали, истельнский герцог прислал посольство, до чего прежде не снисходил. Колдун поселился в одном из баронских замков, второй был окончательно разрушен. В скором времени подобная судьба постигла и замки остальных соседей. Добром или неволей бароны и князьки теряли свои владения, превращаясь в обычных дворян и перебираясь, по большей части, в Истельн, под крыло к радушному герцогу. А лет через сто самым мирным образом произошло объединение Истельна и владений Гверчиана. Возникло новое королевство, которое не развязывало войн, но нападать на которое очень не рекомендовалось. Часть времени король Гверчиан проводил в столичном дворце, но куда чаще обитал в бывшем баронском замке, где занимался делами колдовскими.

Большинство великих магов — люди бесприютные. Они скрываются от своих собратьев в горах и пустынях, а причиной тому — их тайные умения. Наколдованное место ценится среди магов ничуть не меньше, чем хорошо обжитое место среди простых людей. Никому не хочется распахивать целину, строить дом на пустоши… Зачем, если можно получить готовое? Точно так же постаревший маг, если его убежище становится известно коллегам, подвергается непрерывным атакам молодых волшебников, желающих поживиться всем, что накопил старик за долгие годы.

Судьба Гверчиана оказалась иной. Его действительно любили, и даже когда маг-король состарился и одряхлел, соперники не осмеливались появляться в пределах Истельна. Любовь простых людей действует сильнее любых охранных и даже боевых заклинаний — это факт общеизвестный. Неясно, правда, как заслужить эту любовь…

После смерти правителя граждане Истельна пригласили на царство другого мага из числа великих, и тот продолжил политику предшественника. Прочие маги тоже пытались создать свои государства, так что история знает эпоху королей-чародеев, но ни у кого не вышло то, что получилось у Гверчиана. Люди охотно пользовались благодеяниями, которыми осыпали их государи, но дарить им свою любовь не спешили. А в Истельне у детей с самого рождения воспитывали чувство любви и признательности к мудрому правителю, который в дела правления считай что и не вмешивался. Традиция — великая вещь.