Павел Блинников - Шесть Царств Страница 3

— Ало. — сказал мальчик.

— Ало Паш привет. — голос принадлежал тете Клаве. — Паш ты как там, поел?

— Я только что из школы пришел теть Клав.

— Слушай, вы без меня справитесь? Я сегодня ну никак не смогу прийти. У меня на работе завал, а потом еще Петька заболел.

— Все нормально теть Клав, нам не в первой.

— Ну вот и молодцы! Как в школе?

— Нормально. Пять по математике, четыре по русскому за диктант.

— Молодец! Вот бы и Маринка с тебя пример брала. Ну ладно я побежала, если что звони.

Тетя Клава повесила трубку, и Пашка пошел на кухню. Тим лег прямо на пороге, пришлось перешагнуть через него. Тетя Клава вообще хорошая женщина, вот только времени у нее редко хватало. Это не удивительно, если учесть что у нее есть муж, двое детей немного младше Пашки, и еще работа в военторге. Тетя навещала их, дай бог, раз в три дня, но и Пашку и Маринку это вполне устраивало. Тетя Клава приходила, готовила большую кастрюлю супа и еще какую-нибудь еду, иногда оставалась на ночь, но редко. Хотя Пашке нравилась тетка, но все же он просто не мог представить ее заменой отцу. Для него папа всегда будет хозяином в квартире и то, что какая-то женщина, пусть и родственница, спит в его спальне, мальчику не нравилось. А Маринку устраивало что тетка приходит редко, потому что молодая девушка получала полную свободу. Маринку нельзя назвать распутной девушкой, но каждый в семье боролся с горем по-своему. Пашка закрылся в себе, а Маринка пустилась во все тяжкие. Она шлялась по дискотекам, меняла парней направо и налево, часто ночевала не дома и если раньше училась на пятерки, теперь перебивалась с троек на двойки. Возможно, таким образом она протестовала, возможно что-то еще двигало ей, Пашка этого не знал. Он собственно вообще плохо понимал, почему сестра так сильно изменилась.

Пашка бросил в кипящую воду упаковку куксы. Куксой на Дальнем Востоке называют быстро заваривающуюся лапшу. В Хабаровском крае она появилась раньше чем в остальной России, так как здесь ближе к Китаю. Вообще все блага цивилизации, в виде соков компьютерных приставок, пуховиков и прочей продукции Китая, посыпались на Дальний Восток, полностью изменив его жизнь. Куксу можно просто заварить в кипятке, но Пашке нравилось ее немного проварить. Спустя несколько минут она становилась слегка прозрачной и тогда ее надо достать. Он слил воду через дуршлаг и выкинул лапшу в тарелку. Все это сразу заправилось майонезом, который продавали в трехлитровых пластиковых баллонах. Это надо сделать именно сразу, иначе кукса слипнется. Паша нарезал колбасу с сыром и стал обедать. Тим был тут как тут и получил свою порцию колбасы. Пообедав, мальчик помыл посуду и пошел в свою комнату. Тут стоял большой шкаф с отцовскими инструментами, телевизор, приставка на пуфике и диван, на котором Пашка и спал.

Зазвонил телефон. Наверное, опять тетка. Паша пошел и снял трубку. Послышался мужской голос:

— Ало Паша?

— Да.

— Это дядя Юра, ну с работы твоего папы.

— Да.

— Слушай у вас бумаги отцовские? Мне срочно одна платежка нужна. Я у него в столе покопался и не нашел.

— Может быть и у нас, я не знаю. Какие-то бумаги есть, но я в них не лазил.

— Тогда давай я заеду после обеда и посмотрю. Ты не против?

— Да нет, заезжайте. Только я буду дома после трех.

— Хорошо. В полчетвертого буду.

— До свидания дядя Юра.

— До встречи.

Паша повесил трубку и пошел одеваться. Он должен выгулять Тима и сходить в больницу. Вообще Тим собака умная и гулять с ним не надо. Его можно просто выпустить и он, погуляв, возвращался, скребся в дверь и все. Но Пашке нравилось ездить в больницу вдвоем — так хоть немного, но веселее. Он оделся, взял поводок и надел на Тима ошейник. Выходя из квартиры, он запер обе двери.

Погодка выдалась на удивление хорошая. Вообще в апреле в Заветах обычно еще холодно, но эта весна стала исключением. На деревьях уже распускались маленькие листочки и появились первые мухи. Путь до автобусной остановки не меньше километра и Пашка шел с Тимом, но пока не брал его на поводок. Пес бегал вокруг в поисках своего заклятого врага — кошек. Тим как уже упоминалось пес охотничий, и на кошек он именно охотился и убивал. Не дай бог коту не удавалось скрыться, Тим нагонял его, хватал за шиворот и резко тряхнув головой, переламывал позвоночник. Он убил почти всех котов во дворе и их владельцы уже не раз и не сто говорили, что отравят его или застрелят. Пока был папа, он пресекал подобные разговоры очень просто — ударом по лицу. Но теперь, когда его не было, Паша серьезно опасался за собаку. «Папа не был, а есть!» — строго поправил он себя.

Придя на остановку, Пашка посадил Тима на поводок и стал дожидаться автобуса. Тот ходил по расписанию и Пашку хорошо знал водитель, и разрешал входить вместе с собакой. К тому же водителю Тим очень нравился. Старенький ПАЗик подъехал и остановился. Двери открылись, Пашка вместе с собакой вошел внутрь.

— Здравствуйте дядя Сережа. — сказал он водителю.

— Привет. У ты мой хороший. — водитель ласково потрепал Тима по ушам.

До госпиталя, где лежал его отец, ехать полчаса, и Пашка провел их в привычном созерцании пейзажа за стеклами автобуса. Он ездил в госпиталь часто и отлично знал каждый кустик и каждое здание. Автобус выехал из поселка и поехал в сторону Ванино. Госпиталь находился чуть в стороне от дороги, и автобус остановился как можно ближе.

— Я назад через час поеду. — сказал дядя Сережа. — Так что не опаздывай.

— Хорошо.

Пашка вышел и спустил собаку с поводка. Тим убежал в лес — наверное, почуял белку. Мальчик пошел к большому зданию, впитывая ароматы хвои и просыпающейся тайги. Ему было одновременно и грустно и весело. Весело, потому что запахи природы слегка пьянили, и грустно оттого что опять предстоит увидеть отца в том состоянии, в котором он находился уже год с лишним. Подойдя к зданию, Пашка позвал собаку и привязал ее к столбу. Тим не стал сопротивляться — привык. Каждый раз, заходя в большой четырехэтажный госпиталь, у Пашки щемило в груди. Он так и не смог свыкнуться с мыслью, что здесь находится его отец. Он прошел по коридорам и привычно поздоровался с медсестрой в регистратуре. Она посмотрела на мальчика печально. Он поднялся на второй этаж и, пройдя до самого конца коридора, ненадолго притормозил у такой знакомой двери. Он каждый раз останавливался здесь, и каждый раз собирался с силами. Но вот, он глубоко вздохнул, и толкнул дверь.

Палата его отца не впечатляла размерами и обстановкой. Маленькая комнатка с кроватью, капельницами и аппаратом, который все время пикал, отмеряя пульс. Паша подошел к кровати и посмотрел на него. На серых простынях лежал высокий красивый мужчина. Раньше он не носил бороду и усы, но теперь лицо скрылось за растительностью. Иногда его подстригали, но не в этом месяце. Его глаза оставались закрытыми, но Пашка хорошо помнил их. В глазах отца цвела яркая зелень. Никогда и ни у кого мальчик не видел таких изумительно зеленых глаз. Паша вспоминал с какой любовью они смотрели на него и на Маринку. От этого сердце защемило сильнее. Фигура отца когда-то поражала мощью. Ни грамма жира, широкоплечий и в руках столько силы, что он мог поднять холодильник в одиночку. Теперь руки исхудали и мышцы повисли на них, образовав складки.

Отца нашли прошлой зимой у подъезда их дома с шишкой на голове и без сознания. Шишка прошла, сознание не вернулось. Его звали Николай, он служил военным строителем в Заветинском СМУ. Тридцать девять лет, но в волосах до сих пор ни одной сединки. Пашка не помнил свою мать, да и сестра тоже не особенно ее помнила. Отец не касался этого вопроса, и в их семье это была единственно закрытая тема. Что произошло на ступенях крыльца, догадались сразу. Поскользнулся, упал, ударился головой. Очень неудачно ударился. Настолько неудачно, что впал в комму и живет теперь как овощ, подпитываясь жидкостью из капельниц. Врачи не могли ничего сказать и сделать. Комма отца была и странна и обычна. Странна потому что после таких травм обычно или умирают или выздоравливают. Но чтобы столь глубокая, да еще на протяжении такого большого количества времени! Врачи исследовали его мозг и обнаружили, что тот находится в состоянии активности. Вроде даже большей активности, чем мозг бодрствующего человека. И вообще вся история имела в себе что-то таинственное и непонятное.

Пашка погладил его голову. Волосы грязные, но очень мягкие.

— Привет пап. — сказал он. — Как у тебя дела? У меня хорошо, думаю год закончить с одной четверкой по русскому. У Маринки тоже ничего. Она, правда, не очень учится, но зато выглядит здорово. Она скучает, я тоже. Тим вчера кота задрал у бабы Тони, так она грозилась его отравить, а я сказал, что так нельзя что он не виноват. Просто у него порода такая… Он тоже скучает. Сегодня в школе проходили про Александра Македонского. Ты знал, что его армия питалась капустой в походах…