Сергей Садов - Рыцарь двух миров Страница 3

Амстер – это все же купеческий город и его застройка происходила несколько сумбурно. Конечно, в нем было очень много великолепных дворцов. Но эти дворцы строили купцы и зачастую с единственной целью перещеголять роскошью своих соседей. Поэтому Амстер представлял собой простое скопление красивых зданий построенных без учета общей архитектуры. К тому же сразу около этих дворцов начинались мастеровые кварталы. Там жили люди хоть и не бедные, но до богатств торговых семей им было далеко и, соответственно, дома у них были намного скромнее, что тоже портило общий вид.

В Константинополе подобное смешение домов людей с разным уровнем достатка было просто невозможно. В результате Амстер по внешнему виду сильно проигрывал великому городу. Здесь в каждом квартале было строго регламентировано: сколько этажей может иметь дом, какую территорию может занять прилегающий сад, каким камнем должен быть украшен фасад. Естественно, что в самом центре города располагался дворец императора с прилегающими постройками. Дальше стояли дворцы вельмож с великолепными парками, ну а еще дальше шли постройки жителей в соответствии с их достатком. Более удобные и красивые места занимали роскошные особняки или гостиницы, менее удобные – мастеровые, ну а в совсем неудобных местах теснились нищие и те, кто пришел в столицу за деньгами и счастьем и которым не повезло обрести их здесь. Денег, чтобы снять квартиру у них не было, возвращаться в свой бедный дом не хотелось (или они не могли сделать это по той или иной причине) вот и оседали эти люди в так называемых Грязных кварталах. Как рассказывал мне Мастер, в этих кварталах царил особый мир со своими законами и своей иерархией. Там имелись и свои бароны, графы, были даже свои рыцари и мало кто из благовоспитанных граждан отваживался появиться там без особой необходимости. Законы, царящие в этих кварталах, были крайне жестоки, но по-своему справедливы.

Однако, естественно, Грязные кварталы были надежно укрыты от глаз путешественников и попасть в них можно было только если основательно поплутать по всему гигантскому городу. Но мало кто стремился туда попасть. Люди просто старались не знать об этих кварталах. Так было и спокойнее и надежнее. Их задвинули подальше, спрятали за роскошными домами и забыли о них.

Вообще, Мастер мне много рассказывал о Константинополе и сейчас я мог убедиться, насколько он был прав оценивая этот великолепный, но жестокий город. Нигде в мире я не видел столько равнодушных людей как здесь. Не знаю, почему я сделал этот вывод о равнодушии жителей, но был уверен, что не ошибаюсь. Скорее всего, здесь тоже сработал подарок, преподнесенный мне рыцарским камнем – умение понимать чувства зверей и людей. Я поделился своими мыслями с Мастером.

– А что ты хочешь, Энинг? Этот город является сосредоточием всего хорошего и плохого, что есть в Империи. Империя уже несколько столетий является самым сильным государством мира, а этот город его столица. За несколько столетий такого порядка здешние жители привыкли свысока смотреть на всех остальных, считая, что каждый имперец выше любого другого человека. А раз так, то соответственно каждый житель Константинополя считает себя выше любого жителя провинции империи. Они привыкли считать себя центром мира и уже не представляют, что может быть иначе. А, относясь свысока ко всем приезжим, они постепенно стали также относиться и друг к другу. Горды без меры, заносчивы без нужды. К тому же большинство жителей этого города люди из провинции, отправившиеся в свое время сюда за золотом, счастьем и чинами. Кто-то добился успеха, а кто-то стал обитателем Грязных кварталов. А среди тех, кто добился успеха можно по пальцам пересчитать честных людей. Я не хочу сказать, что все они негодяи, но это действительно очень жестокий город и жестокостью, подлостью, хитростью добиться успеха здесь легче, чем честностью.

– Так плохо? – мрачно спросил я.

– Конечно нет. Просто это старый город, очень старый, а за время Империи сюда постоянно съезжались все самые честолюбивые люди со всего света и не всегда они были образцами кротости и христианской добродетели.

– Понятно. – Я уже по-другому посмотрел вокруг и в который раз убедился в правоте Мастера. Город страдал тем, что мой учитель называл болезнью империй и сейчас, после недавнего разговора, это виделось мне особенно ясно. Пожалуй, Эльвинг не прожил бы и недели, если бы его изгнали из семьи не в Амстере, а здесь.

Я посмотрел на своего друга. Эльф, гораздо более чувствительный, чем люди, тоже ощущал какую-ту тревогу и с беспокойством посматривал по сторонам. Хотя, кажется, он не совсем понимал, что с ним происходит, а учителя, который объяснил бы ему его чувства у него не было. Остальные явно ничего не чувствовали и восторженно смотрели вокруг, восхищаясь внешним великолепием. Теперь, пожалуй, я понял, почему старый, полуразрушенный Атл все равно казался мне гораздо красивее этого величественного великолепия вокруг – там не было этой давящей атмосферы человеческого равнодушия.

– Ну вот мы и приехали. – Илья Муромец указал на большое шестиэтажное здание с колоннадами.

Гостиница действительно выглядела шикарной с ее отделкой и огромным парком с фонтанами вокруг. Если бы в этом мире существовало деление гостиниц, то по внешнему виду я бы без колебания присвоил ей пять звездочек.

– Самая роскошная гостиница города, – отрекомендовал Муромец. – Однажды, тогда я был в охране чрезвычайного посла Великого Князя, я побывал там. Так там самые бедные номера выглядят как хоромы некоторых королей, где мне тоже доводилось бывать.

– Ты, я гляжу, везде успел побывать, – ехидно отозвался Леонор.

Муромец хмуро посмотрел на мага. Да-с, несмотря ни на что, характер Леонора так и не изменился, хотя именно из-за своего характера он попадал во все неприятности, которые с ним происходили за время нашего совместного путешествия. Вот и сейчас он, кажется, даже не подозревал насколько близок к новым неприятностям. На его счастье вмешался Эльвинг.

– Ладно, не будем терять время. Что-то не нравится мне здесь. Энинг прав – чем скорее мы сделаем дело и покинем город, тем лучше.

Стоило нам приблизиться к воротам, как около нас откуда-то появилось несколько слуг под предводительством мажордома в роскошной ливрее с золотым кинжалом на поясе. Конечно, золото не годится для кинжала, и я никак не мог сообразить, для чего он нужен. Однако к счастью я вовремя прикусил язык, сообразив, что он имеет то же значение, как те небольшие шпоры на моих сапогах от парадного костюма рыцаря. То есть чисто символическое. Этот кинжал сообщал, что перед нами не простой горожанин, а человек наделенный правом носить оружие, что автоматически поднимало и статус гостиницы.