Игорь Негатин - Псарь Страница 3

В этот момент, я почувствовал, что кто-то теребит меня за рукав. Открыл глаза и увидел ворона. Большого иссине-чёрного ворона, который сидел на земле, рядом с моей рукой и дёргал за блестящую застёжку-молнию на манжете. Даже когда я шевельнулся не улетел. Важно отошёл в сторону и покосился чёрным глазом. На левой лапе блеснуло маленькое кольцо из белого металла. Заметив признаки жизни, птица обиженно каркнула и наконец улетела, тяжело взмахивая крыльями. Бред какой-то…

Я лежал на боку. Одна рука затекла и плохо слушалась. Как-то умудрился сесть и обвёл взглядом окрестности. Жутко болела голова. Вспомнил аварию и поморщился: удивительно, что она вообще на месте! Шлема нет. Даже подшлемник сорвало. Ещё бы — такой удар! Нет, я всё-таки брежу… Вместо летнего Подмосковья, увидел далёкие горы, с белыми шапками заснеженных вершин. И большой зелёный луг, с разноцветными пятнами бутонов. Зелень была такой яркой и сочной, что я зажмурился. Бред. Но когда ещё так красиво бредить буду? Надо любоваться, пока не очнулся, в белых покоях Склифосовского. В лучшем случае.

Открыл глаза и прищурился. Яркий солнечный свет ударил по глазам и тотчас обернулся жестокой головной болью. Надо вставать. Тело слушалось плохо, но чего только в бреду не сделаешь? А это значит, что можно не обращать внимания на мелочи.

Попытался подняться на ноги. Получилось плохо. С третьей попытки. Повело в сторону и я опять завалился на бок, издавая хрипящие звуки. Какой-нибудь добрый человек, окажись он рядом со мной, перевёл бы этот хрип на общедоступный русский язык. Матерный. Потом бы помог подняться и посочувствовал. От вас, конечно, этого не дождёшься. Ни помощи, ни сочувствия. И уж тем более перевода. Полежал несколько минут, успокоил скачущее сердце и повторил попытку. Утвердился на ногах и осмотрелся ещё раз.

Позади меня, метрах в тридцати, шумел морской прибой. Волны бросались на узкую полоску пляжа, растекались белой пеной и отступали, ворча от бессильной злобы. Вдоль берега виднелись беспорядочные нагромождения камней.

— Это не похоже на преисподнюю, — сказал я.

Сказал вслух. Голос был слабый, но хорошо знакомый. После всего увиденного, ноги слегка дрожали и я решил не рисковать. Лучше присесть, пока держат. Сел на землю и начал осматриваться.

То, что это не тропики и так понятно. Море, даже по виду, холодное и неприветливое. На Северное похоже. Смотришь и зябко становится. Цветущий луг, на котором я так «уютно» устроился, к берегу сужался, зажатый серыми гранитными скалами. Узкая полоска пляжа, усеянная мелкой галькой. Всё это напомнило Норвегию. Был там год тому назад. Собрались, повесили рюкзаки на байки и махнули к мысу Нордкап. Хорошая была поездка. До сих пор вспоминаем. И если бред оформлен под мои воспоминания, то где мои приятели, наши подружки и главное — где мотоцикл?!

Мотоцикла не было. Я бродил кругами, тупо разглядывая землю, пока не заметил два чёрных пятна. Первым пятном оказался шлем. Почти целый. Только визир разбит. Видимо сорвало от удара и он отлетел от места падения. Вторым пятном оказались два кожаных кофра. Обычные, чересседельные сумки. На левом красуется такая-же волчья морда, как и на жилете. Как их сорвало с байка, — ума не приложу. Это значит, что при ударе снесло седло. Представляю, как выглядит весь мотоцикл! Но в моей ситуации, это хорошо. Вещи, какие-никакие, а есть. Что там внутри лежит, — не помню. Потом посмотрим.

Руки дрожали. Голова шумела в такт прибою. Дотронувшись до лица почувствовал корку засохшей крови. Вся щека в крови. Ну вас к дьяволу всех… Хотел себя ущипнуть, но онемевшая рука начала приходить в себя и отозвалась тысячами иголок. Если это не бред, то где я? Как сюда попал?! И, главное, — как отсюда выбраться?!!!

Подобрав вещи, я спустился к воде. Шипя от боли, умылся. Взял сумки, шлем и побрёл вдоль берега, в надежде найти помощь. Если не людей, то хотя бы дорожный указатель или плакат для туристов. По-крайней мере, с местом отределюсь.

Через триста метров повезло. Набрёл на древние, как дерьмо мамонта, развалины башни. Время их сравняло с землёй и только одна, обращённая к морю стена, высилась над грудой камней. Как коготь огромной хищной птицы. Нет, я не знаю что это такое. Понятия не имею. В архитектуре не силён, а уж в истории — тем более. Кстати, меня всегда поражали люди, которые умудряются держать в голове сотни исторических фактов, дат и событий. Я бы так не смог.

Башня была сложена из дикого, слегка обтёсанного камня. Обычные развалины. Такие места обожают посещать туристы и тихие влюблённые парочки. Туристы фотографируют и восторгаются, а влюблённые портят камни надписями и целуются.

Туристов видно не было. Влюблённых парочек — тоже. Зато я нашёл дорогу. Ну, что вам сказать, про эту «дорогу». Асфальта не было. Было две узких колеи, между которыми растёт трава. Вид, скажу честно, меня обрадовал. Похоже, что дорога наша — российская. Ещё бы с морем разобраться. Мелькнула слабенькая мысль, что я загремел к какой-то другой мир, но её, после нескольких секунд раздумий, отбросил далеко в сторону. Такими вещами лучше не шутить. Сюда бы нашего программиста закинуть. Да, того самого Дениса. Он любит читать про приключения и мечтает влипнуть в другое измерение. Вот бы и радовался. А мне и дома неплохо. Без приключений.

Вышел на дорогу и побрёл дальше. Дорога шла вдоль берега, огибая громадные валуны. Луг, на котором я очнулся, остался позади, а скалы подступили вплотную к дороге. Теперь, по левую сторону высились серые утёсы. Иногда они обрывались, обнажая небольшой пятачок каменистой земли, заросший кустарником. Вспархивали мелкие, напоминающие воробьёв, птицы. Пляж исчез. На берегу был виден мощный гранитный пласт, уходящий в море. Вдоль этих плит темнели продольные канавки, прорезанные вечным прибоем. Между камнями виднелись узкие полоски песка. Песок, как и вся северная природа, был крупным. Не было здесь легкомысленных тропических песков: мелких и блестящих, как белое золото. Песок был серым. Суровым. Под стать окружающей природе.

На камнях, обросших пучками водорослей, заметил несколько птиц. Пернатые были похожи на обычных земных чаек. Идти к морю, рискуя сломать шею, чтобы рассмотреть местную фауну, желания не возникло. Путь извивался между узкими проходами и валунами. На камнях, цепляясь жилистыми корнями за серый гранит, росли неизвестные мне растения. Да, с ботаникой у меня тоже плохо.

Через минут двадцать, из-за поворота показался мужик верхом на лошади. Он выехал на меня так неожиданно, что я растерялся. Кого угодно ожидал встретить, но не всадника.

— Эй! — я махнул рукой. Судя по всему — местный. То, что моя улыбка, вкупе с разбитой физиономией, может испугать любого аборигена, даже не подумал. Что они, морд разбитых не видели? Чем ближе подъезжал всадник, тем больше я удивлялся. Непохоже это на Россию. Даже на краю света.