Анна Гринь - Тиоли Страница 3

Я молча кивнула, почти окуная лицо в воду. Но лучше так, чем пытаться что-то говорить.

Вновь оставшись наедине с собой, я наконец смогла перебраться во вторую бадью и хорошенько прополоскать волосы. Они стали мягкими на ощупь, а кожа очень светлой. Хмыкнув, я выбралась из воды, хорошо вытерлась простынею и подошла к стопке одежды. Она оказалась мужской, напоминая костюм моего господина: брюки-пачжи, широкая блуза-чогори и еще какое-то одеяние, названия которого я не знала. Здесь же были носки-посон и мягкие туфли. И все темно-синего цвета. Удивительно, что при этом одежда хоть и оказалась мне большой, но, подвязав штаны и блузу, я не утонула в ней.

Вернулся хозяин. Увидев меня, он усмехнулся и обошел по кругу, давая при этом возможность рассмотреть себя. Такие же пачжи, как на мне. Плотная чогори и куртка. На ногах высокие сапожки, какие носят не горожане, а путешественники. Только наряд хозяина был выдержан в черном цвете.

— Ну-ка, — он остановился напротив и наклонился, чтобы наши лица оказались на одном уровне, — посмотри на меня и скажи, что видишь.

Я прикусила губу. Открывать рот было страшно. Но взгляд на мужчину я подняла и осторожно присмотрелась.

Та-ак. А это что?

Господин выглядел так же, как и тогда, когда я его рассматривала, но теперь его глаза излучали какой-то неестественный, нечеловеческий блеск.

— Вы не человек, — едва слышно вымолвила я и тут же умолкла, разве что ладонью рот не прихлопнула.

— Умница, мелкая, — хмыкнул хозяин, — значит, я был прав.

Длинными горячими пальцами он схватил меня за подбородок и заставил поднять голову, а потом и посмотреть себе прямо в глаза. Интересно, как я выглядела для него? Оборванка с большими глазами цвета золота и каштановыми волосами, кое-как обрезанными на скорую руку.

— Волос жалко, — заметил он, рассматривая кончики. — Обрезаны совсем недавно…

В следующую секунду он вынул из-за пояса нож и начал обрезать мне волосы с левой стороны, где они свисали неровными прядями чуть ниже, чем справа. Я молча терпела, не собираясь мешать.

Хозяин имеет право даже побрить меня налысо, не интересуясь, нравится мне это или нет. Но через минуту господин остановился и криво усмехнулся:

— Ну вот… для клана Хадже не так и плохо. — После чего взял ленту, собираясь перехватить ею мой лоб.

От неожиданности я даже выпрямилась, что не укрылось от хозяина. Заметив мой напряженный, но удивленный взгляд, он вздернул уголок губ в усмешке и спросил:

— Что тебя удивило?

— Почему вы решили, что я… — Выработанные рефлексы сработали, горло перехватило, и я умолкла.

С господином нельзя разговаривать. Ноби вообще лучше помалкивать.

Я склонила голову, готовая принять наказание, но хозяин никак не отреагировал на мое поведение, наоборот, ухмыльнулся шире и начал объяснять:

— Да видно же. Кожа светлее, волосы, глаза… Такие трудно не заметить. С драконами сложнее. Только мы сами можем показать свою сущность.

«Дракон?» Вопрос повис в моих мыслях в виде огромного знака, занимая все свободное пространство. Я так напряженно пыталась хоть что-то вспомнить или понять, что вздрогнула, когда хозяин пощелкал у меня перед носом пальцами со словами:

— Эй, ты оглохла? Или язык проглотила?

Что вообще происходит? О чем он говорит? Что такое «Хадже»? Каан? Драконы? Драконы существуют?

В голове вертелось столько вопросов, будто там возник рой взбесившихся ос. Я сглотнула и посмотрела на господина, не зная, что делать, а он просто повторил вопрос:

— Так как ты стала ноби?

В его словах не было сочувствия, но я все равно, хоть и была перепугана, испытала капельку благодарности: никто и никогда не задавал мне вопросов. Вот только… Разве этот странный человек не знает, как становятся безвольными крестьянами?

— Мои родители… Люди, воспитавшие меня, были ноби. Я же… Я не помню. Я почти ничего не помню, — преодолевая страх, пробормотала я, стараясь не смотреть на господина.

— У-у-у! Да из тебя слова по одному вытаскивать приходится! — раздраженно и почему-то обиженно простонал мужчина и отошел в сторону.

Осторожно, искоса наблюдая за ним, я решила, что дала ему больше лет, чем на самом деле. Скорее всего ему едва ли двадцать пять.

Я плохо помнила те знания, что получила от учителей в детстве. Что уж говорить о тех, что были привиты той, прежней Тиоли. И в памяти не находилось ничего, что объяснило бы мне хоть что-то о Хадже. Интересно, что это или кто это?

— А что… что значит Хадже, господин? — боясь разозлить молодого человека, спросила я.

Он удивленно глянул на меня, словно я пыталась узнать нечто, о чем было известно каждому.

«Нужно было молчать!» — обругала я себя и опустила голову, боясь смотреть на хозяина.

В памяти прежней Тиоли сведений я уж точно не находила. Однажды я попыталась расспросить о себе Киао, стараясь не выдать интереса. Старушка знала мало. Да и то, что она рассказала, больше походило на выдумку.

Будто бы люди, воспитывавшие меня, не были мне родными. Будто бы моя мама умерла родами, а меня приютили местные крестьяне, спасая от смерти и обрекая на судьбу ноби.

— Как тебя зовут?

— Тинг, — выдохнула я, вспомнив новое имя.

— А если честно? — усмехнулся он, рассматривая меня так внимательно, словно через глаза заглядывал в душу.

— Тиоли, — пробормотала я, вспомнив еще одно свое имя: Татьяна. Так меня звали в той жизни, которую я воспринимала как сон.

— Как? Как?

— Тиоли! — громко и четко вымолвила я, тут же испугавшись гнева за свой тон.

— Ага, мелкая, — довольно усмехнулся хозяин, и у меня впервые за столько лет возникло желание выказать недовольство.

Мало мне, что все и так называют меня маленькой, а тут даже хозяин вздумал окрестить. Но… Он может делать что угодно, а мне лучше не давать ему повода разозлиться. Тем более если передо мной настоящий дракон!

Я ничего не помнила о мифологии этих земель, кроме того, что местные драконы обитали в воде. Что уж говорить о легендах, в которых люди могли становиться драконами. Разве вспомнишь то, чего не знаешь?

Урезонив характер и спрятав недовольство во взгляде за ресницами, я продолжила стоять. Однажды я провела на ногах, не меняя позы, более двенадцати часов, когда хозяин отдал приказ, но не отменил его. Что ж… Тогда я прекрасно выспалась.

— Сколько тебе лет? — новый вопрос застал меня врасплох.

Почему он это делает? Обычно рабов не спрашивают, а относятся как к лошадям. Я научилась без брезгливости переносить процедуру осмотра зубов. Именно по ней и отбраковывали непригодных для работы.