И Сьюзен - Нашествие ангелов. Книга 1. Последние дни Страница 3

Перед моими глазами мелькают смуглые конечности и белоснежные крылья.

Ангел.

Мне приходится моргнуть, чтобы убедиться, что он настоящий.

Я никогда прежде не видела ангела, по крайней мере живого. Конечно, все мы смотрели видеозапись, на которой золотокрылого Гавриила, Посланника Господа, сбивают выстрелом с развалин Иерусалима. Но когда смотришь телевизор, всегда можно убедить себя, что этого не было на самом деле, даже если видишь одни и те же кадры в новостях в течение многих дней.

Но в том, что сейчас все по-настоящему, нет никаких сомнений. Крылатые создания. Ангелы Апокалипсиса.

Сверхъестественные существа, превратившие в прах современный мир и убившие миллионы, может быть, даже миллиарды людей.

И одно из этих кошмарных созданий — прямо передо мной.

ГЛАВА 3

Едва не опрокинув Пейдж, я разворачиваюсь и бегу в другую сторону. Мы притормаживаем позади грузового фургона, и я выглядываю из-за него, не в силах отвести глаз от происходящего.

Сверху к белокрылому ангелу спускаются еще пять. Судя по их агрессивному виду, все они настроены против того, который упал. В темноте не различить подробностей, но я успеваю заметить у одного из них некое отличие в форме крыльев. Приземлившись, ангелы складывают их — слишком быстро, и я так и не могу понять, что именно отличает одного из ангелов — настоящего гиганта, возвышающегося над остальными.

Мы приседаем, и я замираю, не в силах двинуться за пределы относительно безопасной зоны позади грузовика. Пока что нас, похоже, не замечают.

Внезапно над раздавленным автомобилем, поморгав, вспыхивает свет. Вновь включилось электричество, и этот уличный фонарь — один из немногих, которые еще не разбиты. Круг света кажется невероятно ярким и зловещим, скорее подчеркивая контраст, чем реально освещая окружающее. Вдоль улицы в нескольких пустых окнах загорается свет, давая мне возможность получше разглядеть ангелов.

Крылья у них разного цвета. У того, что врезался в машину, они белоснежные. У гиганта — крылья цвета ночи. У остальных — синие, зеленые, жжено-оранжевые и тигрово-полосатые.

Все они без рубашек, и под кожей при каждом движении перекатываются мускулы. Их кожа, как и крылья, тоже различается цветом. У белокрылого ангела, рухнувшего на автомобиль, она светло- карамельная. У чернокрылого — бледная, словно яичная скорлупа. У остальных — от золотистой до темно-коричневой. Судя по воинственному виду, ангелы должны быть покрыты боевыми шрамами, но кожа настолько безупречна, что ради такой любая королева бала в стране убила бы своего короля.

Белый ангел с трудом скатывается с разбитой машины. Несмотря на раны, он приземляется на полусогнутых ногах, готовый к отражению атаки. Своей атлетической грацией он напоминает пуму, которую я видела по телевизору.

Судя по тому, как осторожно приближаются к нему остальные, он грозный противник, хоть и раненый. Несмотря на свои мускулистые фигуры, по сравнению с ним другие ангелы выглядят грубыми и неуклюжими. У него тело олимпийского пловца, упругое и подтянутое. Похоже, он готов сразиться голыми руками, несмотря на то что все его враги вооружены мечами.

А его меч лежит в нескольких футах от машины, короткий, как и оружие других ангелов, — два фута обоюдоострого металла, способного с легкостью перерезать горло.

Высмотрев меч, Белый делает движение в его сторону, но Жженый отбрасывает оружие ногой. Лениво вращаясь, меч скользит по асфальту, удаляясь от своего владельца, но почти сразу же замирает на месте. Он выглядит тяжелым, словно свинец. Однако Белому до него уже не дотянуться.

Я готовлюсь к тому, чтобы увидеть расправу над ангелом. В исходе поединка нет никаких сомнений. И все же Белый — достойный боец. Он бьет Полосатого ногой и стойко отражает удары двух других. Но против всех пятерых ему не устоять.

Когда четверым наконец удается прижать Белого к земле, практически усевшись на него верхом, к нему подходит черный гигант. Он идет словно ангел смерти, каковым, полагаю, и является. Складывается впечатление, что я наблюдаю кульминацию давнего противоборства — судя по тому, как они смотрят друг на друга, как Черный рывком разворачивает крыло Белого, а затем кивает Полосатому, который заносит над Белым меч.

Хочется закрыть глаза, чтобы не видеть завершающего удара, но я не в силах этого сделать.

—     Следовало принять наше приглашение, когда у тебя была такая возможность, — говорит Черный, с силой оттягивая крыло от туловища Белого. — Хотя даже я не мог предвидеть такого конца.

Он снова кивает Полосатому. Меч со свистом опускается, отсекая крыло.

Белый издает вопль ярости и муки, отдающийся эхом вдоль улицы.

Во все стороны хлещет кровь, забрызгивая остальных. Ангелы пытаются удержать скользкого от крови Белого, но он изворачивается и с молниеносной быстротой дает пинка двоим из них. Те катятся по асфальту, корчась и хватаясь за живот. На мгновение, пока оставшиеся ангелы пытаются снова прижать его к земле, мне кажется, что ему удастся вырваться.

Но Черный ставит ногу на спину Белого, прямо на его свежую рану.

Белый шипит от боли, но не кричит. Остальные пользуются шансом, чтобы снова придавить его к земле.

Черный бросает отрубленное крыло. Оно падает на асфальт с глухим звуком, словно мертвое животное.

Лицо Белого искажено от ярости. Он не намерен сдаваться, но силы быстро оставляют его вместе с кровью, которая заливает его кожу, склеивает волосы.

Черный хватается за оставшееся крыло и раскрывает его.

—   Будь моя воля, я отпустил бы тебя, — говорит Черный. Судя по наслаждению в его голосе, я сомневаюсь, что он в самом деле поступил бы так. — Но у нас есть приказ.

В его голосе не звучит ни капли жалости.

В клинке Полосатого, нацеленном на сустав крыла Белого, отражается луна.

Я внутренне сжимаюсь, ожидая очередного кровавого удара. Позади меня едва слышно всхлипывает Пейдж.

Сидящий позади Черного Жженый внезапно поворачивает голову. Он смотрит прямо на нас.

Я замираю на корточках за фургоном. Мое сердце на мгновение останавливается, чтобы затем биться втрое быстрее.

Жженый встает и идет в сторону от кровавой бойни.

Идет прямо к нам.

ГЛАВА 4

Страх лишает меня способности мыслить. Единственное, о чем я могу думать, — как отвлечь ангела, пока мама откатит Пейдж в безопасное место.

—   Беги!

На лице матери застывает маска ужаса. Охваченная паникой, она поворачивается и бежит прочь, без Пейдж. Видимо, решила, что коляску толкать буду я. Пейдж смотрит на меня широко раскрытыми от страха глазами, которые занимают большую часть ее эльфийского личика.