Александр Иванов - Игрушки Анкалимы Страница 3

„Зачем понадобилось его связывать? — Недоуменно подумал Алекс. — Зачем надо было связывать, если он не способен двигаться? Зачем вообще надо связывать дрона!? Он же без оператора ничего не может. Ну, почти… Ноль и одну десятую“.

Медленно приблизившись, Алекс осмотрел калеку. Чёрный корпус явно вояки клепали, даже марка неизвестна. Пластик, армированный углеродными нитями, титановые вставки, кевларовые бронепластины. Усиленные узлы подвески дополнительного снаряжения или вооружения, смотря по обстановке. Не игрушка, настоящий боевой дрон. Надпись на боку мелким готическим шрифтом — „Скорпион“. Да, такие в продажу не поступают. Как‑то раз ему уже доводилось видеть подобных типов, только те был поменьше и попроще. Заходил как‑то военный патруль в деревню сталкеров, искали кого‑то, что ли.

„Кто это его так? Неужели „головоглазы“? И где они его взяли? До зоны вояк километра три. Никто не ходит к воякам в зону — себе дороже. Мало того, что свой модуль потеряешь, так еще и запишут нарушение режима. Один раз простят, а второй — выкинут с Острова. Начинай всё с нуля. Риск неоправданный ничем. Потому‑то они и ломанулись за мной так — испугались видно, что я их сдам. А интересная тут у них штучка. И что мы теперь делать будем? Брать очень опасно. Хотя кристалл военного образца, это богатая и редкая добыча. Просто редчайшая и ценнейшая. Добыть такой не везуха нужна — везучища! Такой проц стоит намного дороже любого легального образца. В разы. Эх, его бы себе поставить! Да жаль нельзя — смертельно опасно. Наверняка в нём какие‑нибудь „жучки“ скрытые есть и тебя с их помощью в две секунды вычислят. Лучше уж загнать на чёрном рынке за крутые бабки. Хотя бы тем же граберам, им всё побоку. Правда, тут надо десять раз отмерить, чтобы самому при этом в разборку не угодить. Есть ещё вариант — вернуть воякам. Конечно, деньги будут значительно меньше, зато добрая слава и почёт. Имидж — всё! И в придачу вражда с „головоглазами“ навеки и без балды. Ну‑ка, стоп, хватит топтаться и варианты обогащения перебирать, медведь ещё цел, и шкура пока на нём…“

Разодранная обшивка обнажала кристалл главного процессора дрона — черный плоский параллелепипед со стандартной интерфейсной колодкой. Переливаясь, мерцали индикаторные микро — светодиоды с торца кристалла, и попискивал тихо — тихо какой‑то блок внутри разбитого корпуса — робот — дрон жил.

„Время! Давай уже выбирай: либо хватай проц и делай ноги, либо ничего не хватай, и всё равно делай ноги. Выбор не велик. Чёрт! Страшно‑то как“.

Он огляделся. Двое на сопке всё так же торчали к нему спиной, а третий и вовсе скрылся в камнях.

„Ти чьорт… — мысленно прошептал Алекс. — Я об этом дико пожалею…“.

Он осторожно тронул пальцем главный процессор. Писк мгновенно прервался на долю секунды. Затем резко усилилась пульсация индикаторных вспышек, что‑то дернулось внутри несущего корпуса, писк резко усилился, перешел в шипение, а шипение сложилось в еле уловимый безликий голос:

— Человек, спаси…

От неожиданности Алекс отдёрнул свой манипулятор от кристалла, при этом дома рукой сбил банку с квасом на пол. Шипя, тот радостно полился на ковер. Мгновенно вспотели ладони, а ноги судорожно дёрнулись, изображая прыжок.

— Ма… я… кто? — Язык отказывался повиноваться, а руки в сенсорных перчатках лихорадочно дёргали псевдо — джойстики, давая противоречивые команды управления, так, что, в конце концов, его дрон возмутился целым потоком недоумевающих сигналов, смысл которых сводился к требованию — объяснить, что же ему нужно, чёрт его подери.

— Что за шутки такие!!?

— Спаси, человек…

Еле слышный голос перешел в неразборчивый шум, затем вновь в слабое попискивание. Плохо соображающий Алекс, замер в неудобной позе с протянутым к кристаллу манипулятором.

„Глупый Буриданов осёл! — зло обругал он себя. — Решай уже, балда“.

Растопырил трёхпалую клешню, потянулся вновь, и в ту же секунду его слух резанул вопль:

— Вот он, гад! Держи его!

Алекс обернулся. Всё. Спёкся. До — вы — пендривался…

Снизу от моря, отшвыривая крабов, металлически звякая суставчатыми ногами, рванул к нему охранник, а сверху, сыпля щебнем, с воплями валились наблюдатели. Четвёртый(!), не замеченный им ранее, и видимо, поднявший тревогу, набегал вдоль каменной осыпи с юга.

В этот критический момент у Алекса в голове, что‑то словно бы щелкнуло — звуки отступили вдаль, поле зрения сузилось, и в нём остался только изуродованный дронов остов, дронов кристалл, с медленными вспышками светодиодов и далёкое Солнце, неярко сияющее сквозь низкие тучи над застывшим волнистым морем.

Лязгал ногами и манипуляторами краболов, застрявший в нагромождении камней. Пыля, летела сверху каменная крошка, перед матюгающимися охранниками. Молча, и оттого страшно, набегал четвёртый боец, которого он прошляпил…

И Алекс медленно вынул кристалл из гнезда, медленно огляделся и медленно, как под водой, переставляя ноги, устремился прочь, чувствуя, что может не уйти, направил путь свой на север. Наискось, уходя от ломящегося сквозь булыжный хаос охранника, он съехал по каменной осыпи, перескочил через подвернувшийся валун и оказался над почти отвесным скалистым обрывом высотой метров десять.

Внизу мокро блестели острыми гранями прибрежные камни, и шуршал равнодушный прибой. Прыгать было нельзя — убиться, может, и не убьёшься, а вот конечности не выдержат точно, и тогда всему хана. Оставалось двигаться по — над краем обрыва, рискуя каждую секунду съехать вниз.

Алекс рванулся вперёд. Его дрон, плохо приспособленный бегать по каменному крошеву, мельтешил ногами, то и дело, оскальзываясь и срываясь. Сзади орали охранники, им было труднее, их более тяжелые корпуса еще меньше подходили для подобного бега.

„А может и свезёт“, — подумал он, но тут сверху с воплем обрушился на него недавний ретивый разведчик с корпусом от „амахи“. Обхватив Алексова дрона ногами, он свободными манипуляторами начал решительно выдирать из его рук чёрный кристалл. Он был значительно легче и много слабее, но сила удара сбила с ног, и теперь они вдвоём, барахтаясь, неумолимо сползали к краю обрыва. В последний миг Алексу удалось вывернуться, оторвать вцепившегося как клещ траппера и ударом всех шести ног послать его в недолгий полёт к прибрежным валунам. С пронзительным визгом он улетел вниз. Там что‑то брякнуло, осыпалось и булькнуло. Визг сразу замолк.

„Помойся, родной“, — мелькнула злорадная мысль.

Что с ним стало дальше, Алекс уже не мог видеть — ему пришлось срочно хвататься за ветку корявой сосёнки на краю, чтобы не улететь следом. Так он и повис на одном манипуляторе на самом краешке берегового обрыва. Другим же он цепко удерживал добычу, а ногами судорожно пытался нащупать твёрдую опору. И чем дольше он висел, тем яснее осознавал, что вылезти без второго свободного манипулятора не сумеет. Надо или бросить чёрный кристалл и пытаться вылезти, или падать в камни вместе с ним. Других вариантов не наблюдалось.