Милость крестной феи (СИ) - Мария Заболотская Страница 3

— Пора мне наведаться в свой собственный дом, — наконец сказала она сварливым, но, вместе с тем, довольным голосом. — Наверняка слуги совсем обленились и бездельничают день-деньской! Ох и задам же я им трепку, если во дворе не прибирались, в доме не чистили дымоход, а лисы растащили кур!..

Продолжая вслух перечислять все воображаемые бедствия, свалившиеся на усадьбу в ее отсутствие, Старая Хозяйка быстро собралась в недальнюю дорогу, шустро запрыгнула в коляску и отбыла, на прощание расцеловав дочь и внучку, при этом проливая положенное количество счастливых слез.

Той же ночью Маргарета, отпустив всех слуг пораньше, накинула плащ, взяла на руки Эли и пошла в старый сад. Страха она не испытывала — напротив, ее била дрожь радостного предвкушения.

Ночь выдалась ясной, но в зарослях диких яблонь царила непроглядная тьма. С трудом Маргарета пробиралась вперед, бережно прижимая к себе спящую дочь, чтобы голая кривая ветка не коснулась ее лица, не брызнула холодной дождевой водой, не напугала громким треском. Неясное, но сильное убеждение вело ее вперед и собственные поступки не казались безумными или глупыми. «Это здесь! Это здесь! Я рождена на свет, чтобы на этом самом месте произнести нужные слова!..» — повторял внутренний голос.

— Госпожа фея! — громко сказала она, остановившись. — Я прошу вас стать крестной матерью моей дочери!

Должно быть, другой человек, услышав тишину ночного заброшенного сада, подумал бы, что его просьба осталась никем не услышанной, но Маргарета терпеливо ждала, ничуть не сомневаясь в том, что получит ответ.

Луна зашла за тучу, и вышла из-за нее, ветер шумел в ветвях. Лесной зверек зашуршал в пожухшей траве. Маргарета стояла неподвижно, глядя в темноту — и только ее руки в тонких перчатках подрагивали. Она знала, что все делает верно.

— Что ж, ты вправе просить об этом! — прошелестел тихий голос. Тени кривых ветвей качнулись, хотя ветер к тому времени стих, а затем слились в единую изломанную полосу тьмы. И из нее, как из трещины, ведущей в неизведанные недра, медленно и торжественно появилась тонкая высокая фигура. Лица ее было не разглядеть — она походила на осколок звездного неба, упавший на землю: абсолютная чернота и мелкие искры звезд.

— Согласитесь ли вы?.. — полепетала Маргарета, испытав запоздалый страх: вовсе не так она представляла себе Иное существо.

— Я должна взглянуть на девочку, — промолвила тьма. — Не каждый человек достоин особой судьбы!..

Звездная чернота была холодна, как лед; пальцы Маргареты онемели, когда фея склонилась над младенцем, а Эли, почувствовав дыхание Иной, захныкала во сне.

— Что ж, — сказала фея. — Эта девочка может стать моей крестницей!

Внезапно Маргарета ощутила тревогу, хоть слова эти должны были стать подтверждением ее самых заветных мечтаний.

— Моя дочь… — неуверенно начала она. — Моя дочь может стать кем-то… значительным?..

— О, да, — согласилась фея.

— Она прославится, будет богатой, выйдет замуж за знатного человека?..

— Это может случиться с ней.

— На ней женится… принц? — страшась собственной храбрости, спросила Маргарета.

— Если я сделаю ее судьбу особой, — отвечала тьма.

— Эли заслуживает самого лучшего! — горячо промолвила Маргарета, отчего-то чувствуя, что надо кого-то убедить в правильности своего поступка: фею?.. Саму себя?..

— Да, это очень славная девочка, — тьма снова склонилась над младенцем. — Она вырастет красивой, доброй и умной — в человеческом понимании, разумеется. Но это еще не залог особой судьбы, Маргарета.

Феи знают многое — отчего бы им не знать имя той, что пришла просить их покровительства? — но в тот миг, когда Иная обратилась к Маргарете по имени, все переменилось. Страшное и тягостное предчувствие сжало ее сердце.

— А что же такое — особая судьба? — спросила Маргарета, испугавшись так, что разум ее прояснился — теперь она отчетливо понимала, как безумна была ее затея.

Фея замерла — до этого она плавно, по-змеиному, покачивала головой, все еще разглядывая младенца. Потом рассмеялась тихо и недобро.

— Забавно!.. Это будет забавно! — воскликнула она. — Видишь ли, Маргарета, обычно на этот вопрос мы не отвечаем. Да его никто и не задает. И я бы ушла, едва услышав его — ведь это значит, что ты сомневаешься, а мы не любим сомневающихся… Но сегодня сделаем по-другому. Я скажу тебе, какая особая судьба ждет Эли! Она выйдет замуж за принца, но до того ты, Маргарета, умрешь, так и не увидав, какой красавицей стала твоя дочь. Затем умрет твой муж, Одерик, да и старой матушке твоей осталось жить недолго. Эли останется одна, на попечении чужой злой женщины, и долгие годы каждый ее день будет начинаться со слез и заканчиваться слезами. Ее будут бить, унижать и принуждать к самой грязной работе. Если она вздумает кому-то пожаловаться, то ее высмеют и накажут вдвое больнее. Если попробует сбежать — вернут и посадят под замок, на хлеб и воду. В ее жизни не будет ни капли счастья, и любой другой человек от такого ожесточится и огрубеет. Но твоя Эли способна все это выдержать — я вижу это. Раны затянутся, кости срастутся. А в тот миг, когда отчаяние ее станет таким полным, что сердце будет готово вот-вот разорваться — к ней приду я. Я одарю ее несравненной красотой, приведу к принцу и сделаю так, что он полюбит ее, а она — его, как будто сама судьба предназначила их друг другу. Эли поверит в то, что это — счастливый исход, и до конца дней будет благодарна мне, как была бы благодарна своей доброй матушке, останься ты в живых. А когда у нее родится дочь, то она попросит меня стать ее крестной матерью, чтобы у девочки была особая судьба…

— Нет! — прошептала ошеломленная Маргарета. — Нет! Это ужасно, я не могу… я не хочу! Почему вы желаете зла ей? Мне?.. Просто ради забавы? Разве не в ваших силах просто дать ей любовь, богатство, почет?.. О, вы просто играете с нами и радуетесь, когда нам больно, ведь так?..

— Вовсе нет, — с радостным предвкушением возразила фея. — Я не всесильна и не могу управлять судьбами. Создать чудо истинной взаимной любви и вовсе не под силу ни одному чародею или фее — то ли дело наколдовать любовь несчастную и бесполезную!.. Создать