Маргит Сандему - Женщина с берега Страница 3

— Мне кажется, этого не нужно делать, — ответил Хеннинг. — Кристофферу самому нужен автомобиль, и к тому же это не игрушка. Но у меня есть кое-какие сбережения, да и у твоей матери наверняка водятся деньги. Что скажешь, Бенедикта? Не исполнить ли нам желание мальчика?

— Сначала нужно переговорить с его отцом, — ответила Бенедикта.

— Но Сандер и сам интересуется автомобилями, так что…

Андре переводил взгляд с одного на другого. Улыбка его становилась все более широкой и счастливой.

И вот он едет на своем автомобиле через Южный Трондхейм. В самом начале поездки автомобиль был блестящим и новеньким. Теперь же весь лак с него сошел, и автомобиль скрипел хуже старого церковного органа. Дважды у него заканчивался бензин в дороге — а до ближайшей заправки было далеко — и ему приходилось либо толкать автомобиль впереди себя, либо идти несколько километров пешком.

Но теперь он приближался к своей цели.

Биль — как называл его Андре — был только что сошедшим с конвейера фордиком. Черный, высокий, с раскрывающейся над сиденьем крышей. Внутри он был обит блестящей кожей, сиденья были удобными и элегантными, у него имелись фары и пневматические покрышки, а также рожок, которым Андре охотно пользовался. В особенности, когда на дороге показывались молоденькие девушки…

Он невероятно гордился своим билем. Конечно, они договорились с отцом вместе пользоваться этим сокровищем. Эта поездка была пробной как для биля, так и для Андре. В Норвегии в те времена насчитывалось около пяти сотен автомобилей, и поскольку два из них принадлежали Людям Льда, можно было смело сказать, что они были не из бедных.

Проезжая первые мили, он громко пел, чтобы дать выход своему ликованию. Он чувствовал себя королем, властителем этой дороги!

Впоследствии ему пришлось стать более сдержанным: не всегда продвижение вперед было таким легким. Временами дорога бывала скверной. К этому примешивался постоянный страх нехватки бензина. Однажды у него в дороге возникли неполадки, и тут ему очень пригодились его технические навыки. Находясь в безлюдной местности, недалеко до Довровых гор, он сам отремонтировал машину. Это укрепило его веру в себя.

Ему нравилось привлекать к себе внимание на дороге.

Южный Трондхейм…

Долина Людей Льда.

Нет, конечно, он не собирался ехать туда, у него не было подобных устремлений. В особенности после того, что рассказала Ванья, побывав там. Всем Людям Льда следовало держаться подальше от нее, пока… пока не придет время.

Но, конечно, Андре тоже посматривал на запад! Значит, это находится там?.. Или там?

Он не видел пока что достаточно высоких гор.

Первое, что он сделал в Трондхейме, это устроился в отеле. И поскольку он был обладателем новенького (хотя и запыленного) автомобиля, его, несмотря на юный возраст, приняли с поклонами и заискиванием и отвели ему приличную комнату. За время своей поездки Андре не раз убеждался в том, что иметь автомобиль выгодно — и не только на дороге. Биль означал определенный статус. И то, что Бенедикта позаботилась о его щегольской одежде, тоже производило впечатление. Все остальное делали открытый взгляд и честная натура Андре.

И не было нужды объяснять кому-то, что ему всего двадцать лет.

Приняв ванну — она находилась в конце коридора в помещении с деревянным полом, стояла на ножках в форме львиных лап, и имела водопроводные краны, — он переоделся во все чистое и прекрасно пообедал в полупустой столовой. В углу, на подиуме, играло трио под раскидистой пальмой; они играли венский вальс в сентиментально-медленном темпе, изобразив на лицах грусть. При виде вошедшего Андре, трио решило удовлетворить его юношеский вкус, заиграв залихватский «Александровский Рэгтайм Бэнд». Он никогда не слышал ничего более ничтожного. Особенно — в ритме.

После обеда, удавшегося на славу, он спросил, как пройти в магистратуру города, тем самым начав поиски сведений о Петре Ольсдаттер или ее мертворожденном ребенке.

Обойдя множество чиновников, он нашел наконец того, кто был ему нужен — одетую в черное, с высоким воротом, платье даму с лорнетом. Андре, питавший уважение ко всем дамам, имевшим профессию, обошелся с ней очень почтительно, что ей явно понравилось.

— Я ищу своего дальнего родственника, сказал Андре. — И чтобы найти его, я должен ознакомиться с делом, которое слушалось в Трондхейме в 1899 году.

— Понятно. И о чем же тогда шла речь?

— О том, что одна молодая девушка, Петра Ольсдаттер, покончила жизнь самоубийством 14 июля. Моя троюродная сестра случайно оказалась там и пыталась спасти ее новорожденного ребенка, но это ей не удалось. Юная Петра обмолвилась перед смертью словами, из которых следовало, что либо она сама, либо ее мертворожденный ребенок принадлежали к нашему роду.

Дама, возраст которой было трудно определить, уже рылась в протоколах.

— Но ведь оба они погибли, не так ли?

— Да, но речь идет о наследстве, — соврал Андре. А вообще-то он и не соврал, поскольку речь действительно шла о злом наследстве. — Мне нужно выяснить, нет ли у них еще родственников. Мне нужно выяснить происхождение — ее или ребенка.

Дама нашла нужный протокол, поскольку, едва начав читать, она удивленно уставилась на Андре. На ее лице отчетливо просматривался ход мыслей. Мог ли такой элегантный, культурный молодой человек находиться в родстве с этой падшей Петрой Ольсдаттер?

И Андре ответил на ее не произнесенный вслух вопрос:

— Мы давно уже перестали удивляться нашим судьбам.

— Можно себе представить… — пробормотала она. — Но, возможно, господин сам желает прочитать?

— Да, спасибо.

— Вы можете это сделать за столом в углу, не вынося протоколы из комнаты.

— Спасибо! Могу я сделать кое-какие записи?

— Конечно!

В тишине канцелярии, прерываемой лишь скрипом стальных перьев да отдельными репликами немногочисленных посетителей, Андре прочитал от начала до конца трагическую историю. Ему было странно и печально видеть здесь имя Ваньи — оно упоминалось неоднократно.

Большая часть написанного была ему уже известна, но он жадно схватывал новые детали и подробности.

Он нашел последний адрес Петры. Нашел также адрес ее родного дома. Превосходно! И еще важнее: он узнал теперь имя отца ее последнего ребенка. Эгиль Холмсен. Адрес тоже был указан. Дело сдвинулось с мертвой точки. В протоколе было указано, что Петру раньше уже выгоняли из дома. «Она спуталась с одним из влиятельных людей города», говорилось в протоколе. Андре изобразил на лице гримасу. Разумеется, имя этого влиятельного человека не указывалось. Но это было не важно, это не его ребенок мог быть потенциальным меченным из рода Людей Льда.