Кэтрин Куртц - Хроники Дерини Страница 3

Глаза короля задержались на Роджере, графе Фаллонском, в темно-зеленом бархате, на восхитительном сером жеребце, которого Брион никогда раньше не видел. Казалось, граф был занят очень оживленным разговором с юным и пылким епископом Ариланом и, что самое интересное, с третьим всадником, которого можно было узнать по шотландскому пледу, окрашенному в тона рода Маклэйнов, — это был младший лорд Маклайн — Кевин. Обычно он не ладил с Роджером (с графом вообще уживались очень немногие), и Брион подивился, о чем же могут беседовать эти трое.

Его размышления прервал громкий, трубный голос герцога Клейборнского, привлекший внимание Бриона к голове кавалькады. Лорд Эван, знаменитая рыжая борода которого сияла на солнце, устраивал кому-то королевскую выволочку — чего, впрочем, и следовало ожидать после сегодняшнего охотничьего успеха.

Брион привстал в стременах, чтобы лучше видеть. Как он и полагал, жертвой гофмаршальского гнева стал один из доезжачих. Бедняга. Не его вина, что собаки плохо обучены. Брион подумал, что Эвану, пожалуй, нужно винить кое-кого другого.

Король улыбнулся и обратил внимание Келсона на эту сцену, заметив, что надо бы спасти несчастного охотника и успокоить Эвана. Когда Келсон отъехал, Брион, продолжая оглядывать общество, отыскал и другого человека, которого он хотел увидеть.

Тронув коня шпорами, он пустил его галопом по дерну, направляясь в сторону высокого молодого человека в пурпурном и белом — цветах дома Фианов, который в это время пил из кожаной фляжки с тисненым красивым узором.

— Кого я вижу! Молодой Колин из Фиана, как обычно, пьет самое лучшее вино. А как насчет того, чтобы дать несколько капель вашему бедному замерзшему королю, друг мой?

Он остановился рядом с Колином и демонстративно уставился на фляжку, пока тот не оторвался от нее. Колин улыбнулся, вытер рукавом губы и с вежливым поклоном передал фляжку:

— Доброе утро, государь. Вы же знаете: мое вино всегда к вашим услугам.

Роджер присоединился к ним и ловко развернул своего жеребца на небольшом пространстве, пока черный конь короля нагнулся пощипать траву.

— Доброе утро, мой сеньор, — сказал он, поклонившись в седле. — Мой господин настолько проницателен, что всегда найдет лучший напиток для компании в такую рань. Весьма полезное искусство.

— Полезное? — усмехнулся Брион. — Утром, подобным нынешнему? Роджер, у вас фантастический дар понимания.

Он обернулся, сделал большой глоток из фляги, опустил ее и вздохнул.

— Ах, это не секрет, что у отца Колина лучшие винные погреба во всех одиннадцати королевствах. Мои комплименты, как обычно. Копии!

Он поднял флягу и снова выпил.

Колин с озорной улыбкой опустил руки.

— Но, ваше величество, сейчас вы мне льстите. Однако мой отец пришлет вам другую партию. Это вовсе не фианское вино. Его дала мне сегодня утром одна прекрасная леди.

Брион поперхнулся, затем поспешно опустил флягу.

— Леди? Ах, Колин, вы могли бы раньше сказать мне об этом! Я не стал бы просить у вас подарка вашей леди!

Колин громко засмеялся:

— Она не моя леди, государь. Я никогда не видел ее прежде. Она просто дала мне вино. Впрочем, эта леди, без сомнения, гордилась бы, что вы испробовали и похвалили ее напиток.

Брион вернул флягу и вытер усы и бороду тыльной стороной ладони в перчатке.

— Никаких извинений, Колин, — произнес он, — это я виноват. Идите сюда, поедете рядом со мной. А за ужином будете сидеть справа от меня. Даже король должен исправить оплошность, пусть он и невзначай пошутил над расположением дамы.

Пока Келсон скакал назад, его мысли где-то блуждали. Эван с псарем вроде бы пришли к единому мнению о том, что же случилось в самом деле, да и собаки были снова под присмотром. Доезжачие собрали их в три плотные группы и ждали королевского приказа продолжать охоту. Однако у собак на это была, похоже, какая-то своя точка зрения, и в их планы не входило ждать короля и лордов. Оставалось под вопросом, как долго вообще охотники будут в состоянии удерживать их.

Келсон на скаку заметил промелькнувший плед королевского голубого цвета и сразу узнал своего дядю — герцога Катмурско-го. Как брат короля и пэр королевства, принц Нигель нес ответственность за наилучшее воспитание около тридцати юных пажей при королевском дворе. На охоте присутствовали только шестеро из них; три собственных сына Нигеля были где-то среди свиты. Келсон по недовольному лицу дяди сделал вывод, что именно эти пажи не принадлежали к числу лучших его учеников.

Он заметил и то, как лорд Яред, патриарх рода Маклайнов, пытался со стороны бросить мальчикам спасительную подсказку, но те, судя по всему, просто не могли понять, чего Нигель хочет от них.

— Нет, нет, нет, — говорил Нигель. — Если вы когда-нибудь обратитесь к графу на людях просто «сударь», он оторвет вам голову, и я не смогу его ни в чем упрекнуть. И вы всегда должны помнить, что епископ — это «ваше преосвященство». А сейчас, Ятрам, как бы ты обратился к принцу?

Келсон улыбнулся и кивнул, проходя мимо. Не так давно он сам находился под суровой опекой своего дяди и, откровенно говоря, не завидовал мальчикам. Как подобает Халдейну, Нигель никогда не просил пощады, однако и сам никого не щадил, будь то в схватке на поле боя или во дворце при обучении пажей. И хотя учил он сурово и порой казался грубым, пажи, прошедшие школу Нигеля, становились приятными кавалерами и отважными рыцарями. Келсон был рад, что Нигель на его стороне.

При его приближении Брион прервал разговор с Колином и Роджером и поднял руку в приветствии.

— Что, уладилось там, сын?

— Думаю, лорд Эван все держит под присмотром, — сказал Келсон, — Должно быть, он ждет вашего согласия.

— А вот и я, молодой господин, — раздался голос Эвана, который с шумом появился вслед за Келсоном.

Эван снял свою ядовито-зеленую шапочку и с почтением помахал ею.

— Государь, сюра готова. И сейчас, господин мой, собаки, похоже, взяли верный след. — Он надел шапочку на жирные рыжие волосы, затем с силой натянул ее на голову. — Дело должно пойти на лад, или быть слезам и стенанию на моем подворье сегодня.

Брион рассмеялся и отклонился назад в седле, весело похлопав себя по бедру.

— Эван, мы всего лишь на охоте! И я не хочу никаких слез и стенаний по этому поводу. Идем.

Все еще усмехаясь, он дернул поводья и двинулся вперед.

Эван встал в стременах и поднял руку; в ответ вдоль его луга раздались звуки охотничьих горнов. Далеко впереди собаки уже подавали голос — ясным, чистым тоном, и путники начали съезжать вниз.