Иар Эльтеррус - Бремя императора: Скрытое пророчество Страница 3

Наверное, в этом страшноватом городе нужно было вырасти, чтобы полюбить его. Даже Храт чувствовал себя здесь не в своей тарелке, его родной Мрок выглядел совсем иначе, его строили сами урук-хай привычным образом. Куполообразные крыши, дома, походящие издали на шатры кочевого племени. Давным-давно орки позабыли о временах бродяжничества по степям, а вот дома все еще строили по-старому. Однако постепенно новые веяния проникали и в архитектуру, в последние двадцать лет в городах Оркограра начали попадаться здания с пирамидальными крышами, как в империи, или пагоды, как в Даркасадаре.

Храт настороженно поглядывал по сторонам, ожидая нападения. Он пребывал в готовности, в полумедитации, картаги тихо пели в ножнах гимн алой Ярости, ожидая мгновения, когда их носитель сорвется в танец смерти. Император сказал, что все увиденное в черной пирамиде – наваждение, но молодой орк ему не поверил, слишком живо помнил свое изгнание и презрение на лицах старейшин. Неужели все это привиделось? Непохоже. А раз так, его ждет здесь смерть. Император посмеялся над его страхами, и Храт замкнулся в себе, дав слово, что не позволит драгоценным сородичам убить Тинувиэля. На какого дорхота его величеству понадобилось отправлять эльфа вместе с остальными в Оркограр? Непонятно. Здесь ведь каждый готов в клочья порвать «остроухую сволочь»…

Горожане завороженно смотрели на элианское посольство, немногие из них раньше видели людей вблизи. Все казалось в чужаках странным – и отсутствие клыков, и бледная кожа, и мягкие, кошачьи движения. Но особое потрясение вызывал молодой сумрачный орк с регалиями посла и шнурком младшего горного мастера. Урук-хай негромко гудели, переговариваясь и пытаясь понять, из какого он рода и клана, этот герой, совершивший невозможное. Они бы охотно понесли Храта на руках, выражая свое искреннее уважение, но впереди послов шел череп Диких Котов, и никто не решился нарушить порядок – слишком уважали горожане егерей.

Внезапно из толпы выбралась на удивление симпатичная девушка, что отметили даже люди, небольшие клычки совсем не портили ее. Точеную фигурку подчеркивали полупрозрачные алые шаровары, перетянутые на талии широким синим кушаком, – женщины урук-хай никогда не носили платьев, относясь к ним с величайшим презрением. Орчанки издавна были боевыми подругами своим мужчинам, деля с ними тяготы кочевой жизни. Девушка несла в руках две пары переложенных домашним сыром лепешек. Именно такие вручали возвращающимся с войны героям. Получить их считалось величайшей честью, далеко не каждому, совершившему подвиг, предлагали рхад-роторх – хлеб воина.

Красавица смущенно улыбнулась, показав аккуратные клычки, и вручила первую пару лепешек командиру полка Диких Котов. Череп низко поклонился, с благодарностью принимая подношение. Если бы у девушки была только одна пара, то ее вручение, помимо всего прочего, означало бы еще и предложение любви. Любовь предлагали тому, кто получал последнюю или единственную пару. И эту-то пару красавица, потупив глаза и зардевшись, сунула в руки онемевшему от неожиданности Храту. Молодой орк приоткрыл рот от изумления, взял лепешки и с трудом выдавил из себя положенные по обычаю слова благодарности. Он не знал, куда деваться от смущения, толпа вокруг одобрительно вопила, на него сыпались сотни советов, от которых покраснел бы самый отъявленный развратник. Из-под капюшона плаща шедшего рядом эльфа доносилось ехидное хихиканье. Уши бы оборвать наглой сволочи! Храт не знал, что ему и делать – от дара рхад-роторх не отказываются. Отказаться – это все равно, что прилюдно плюнуть девушке в лицо, обозвав шлюхой.

– Я с благодарностью принимаю твой дар, красивая… – пробурчал Храт, смирившись. – Только я еще не знаю, где меня поселят.

– В посольском квартале, в здании имперского посольства, – поспешил вмешаться череп, глядя на молодую пару с явно заметным одобрением. – Подходи туда вечером, красивая, тебя пропустят, я предупрежу посольскую стражу.

Командиру полка не раз доводилось бывать на месте парня. Первый раз, похоже, вон как смутился, бедняга, весь красный. А ведь сделал невозможное… Надо бы поговорить с ним как-нибудь, интересно, чему его научили в империи. Носитель алых мечей Ярости! Надо же. Древняя сказка оказалась правдой. Увидеть бы их своими глазами. В руки, понятно, никто, кроме владельца, картаги взять не рискнет: сгоришь ни за гмырхову душу. Но посмотреть очень хочется, до дрожи.

Череп, оказавшись в безвыходной ситуации, не раз мечтал о чуде. Только вот чуда ни разу не случалось, своими силами выкарабкивался. Зато теперь вот случилось. Трудно поверить, но молодой орк со шнурком младшего горного мастера – вот он! Живое свидетельство тому, что можно достичь невозможного. Достиг ведь этот парнишка? Значит, и другие смогут. Храт Сломанный Клык станет примером множеству юных урук-хай. Давно пора сходиться с империей ближе, тем более, что элианцы издавна демонстрируют искреннее дружелюбие, не раз приходили на помощь в тяжелые моменты. Вспомнить хотя бы голод десять лет назад. Прислали ведь множество кораблей с продовольствием, сказав: «Расплатитесь когда сможете…» Понятно, что Кагал Старейшин постарался расплатиться как можно быстрее, не любили орки быть в долгу, но запомнили помощь, о которой не просили. И оценили. Люди, ничтожные люди, сами узнали о беде народа урук-хай и помогли. Конечно, помог император с Советом старших мастеров, а не народ Элиана, но все-таки.

Командир полка снова покосился на девушку, лукаво и многообещающе поглядывающую на Храта, и незаметно усмехнулся. Малышка умница, что решилась. Кто она, интересно? Кажется, младшая дочь старейшины Громха Пьяного Пса. Красивая девочка, ничего не скажешь… Может, сумеет стать для молодого горного мастера чем-то большим, чем просто случайной подругой. Видно же, что он считает своим домом скорее империю, чем Оркограр, а это не очень хорошо. К тому же, парень явно чего-то боится. Наготове. Не дай Создатель Миров чего не так сказать, сорвется в вихрь смерти, как горные мастера любят называть бой мечей. И справиться с ним будет ой как непросто…

Посольство двинулось дальше. Девушка на прощание чмокнула Храта в щеку, от чего он совсем уж смутился, и убежала. Эльф отпускал соленые шуточки, от которых орк готов был на стену лезть. По прибытии в посольский квартал он собирался настучать принцу по шее. Зараза ушастая! Откуда в нем столько ехидства? От Санти заразился, никак… Так рыжий молчит. Храт не понимал, что Тинувиэль отвлекает его от мрачных мыслей. Орк после выхода из пирамиды мрачнел с каждым днем, считая себя изгоем. Ему слишком тяжело дался сделанный выбор.