Анна Дубчак - Осенние любовники Страница 3

– Если бы ты знала, как я за тебя переживала... Столько часов на самолете... Погода мерзостная, дожди, туман... Я специально слушала и смотрела все новости, чтобы только узнать, как там, в Англии...

– В Англии все в основном английское. Люди там поглощены собой. День и ночь считают фунты стерлингов. Это их естественное занятие.

Ей было весело, хорошо, тепло... Она вернулась наконец домой.

Соня накрыла в гостиной. К горячим пельменям подала острый красный соус и сметану. Сергей с Игорем пили ледяную водку, Наталия с Соней – шампанское.

Раздался телефонный звонок. Игорь Логинов шумно вздохнул:

– Можете застрелить меня, если это не Сара...

И он оказался прав.

– С приездом! – услышала Наталия ее голос. – Пьете небось?

– Ты же знаешь нас... Сара, если хочешь, подъезжай, у нас пельмени, икра...

– Ты мне нужна.

– Прекрасно. Если не приедешь, то встретимся завтра.

– Я, наверное, сама-то подъехать не смогу, если можно, то я направлю к тебе одного человечка. Он хороший, и зовут его Андрей. Ему тридцать два года. Ему надо помочь. С условиями он ознакомлен... Я бы сейчас тебе кое-что сказала, может, ты начнешь уже прямо сейчас...

– А что случилось?

– Помнишь, ровно год назад из тридцать второй школы ушла и не вернулась учительница математики, Ирина Литвинова? Об этом еще тогда писали все газеты, а потом ее труп выловили из реки в районе Соснового Бора...

– Конечно, помню. Ей устроили пышные похороны... Она была еще совсем молодая...

– Так вот, Андрей – ее друг, жених или кто-то в этом роде... Он полтора года был в командировке в Сирии... И когда она перестала писать ему письма, подумал, что она просто вышла замуж на другого...

– А за кого, он не сказал?

– Ну ты даешь... Откуда ты знаешь, что он кого-то подозревает?

– Интуиция.

– Да, он думал, что она вышла замуж за Валентина Самсонова, журналиста «Вечерней газеты»... Между прочим, они были друзьями... Вот и представь себе, Андрей возвращается и узнает, что Ирина мертва, а Самсонов уже больше года как работает в Москве... Потому-то ему никто и не написал... А если кто и был из общих знакомых, которые могли бы ему сообщить о ее смерти, то, наверное, у них не было его адреса...

– А разве Литвинова жила одна? Родственники-то у нее были...

– Нет. Никого у нее не было. Знаешь, по-моему, мы с тобой заговорились... Думаю, что в общих чертах ты все поняла... А остальное расспросишь у Захарченко...

– Это его фамилия?

– Да, Андрей Захарченко. А я тебе завтра позвоню... Ты привезла мне то, о чем я тебя просила?

– Привезла... Ты получишь их при встрече...

Сара была большая оригиналка и попросила Наталию привезти ей из Англии носовые платки с кружевом ручной работы и, если встретятся, с вышивкой...

Наталия опустила трубку и только тогда поняла, что уже давно находится в прихожей не одна: Игорь слышал весь разговор.

– Ты снова подслушивал?

– Что значит – снова? Я просто ждал, когда ты освободишься, чтобы пригласить на чай...

– Неправда, ты шпионишь за мной.

– Тебя просят заняться Литвиновой?

– Ты же сам все слышал...

– Но ведь это же было самоубийство. Эта девушка сама утопилась. На ее теле мы не нашли ни единой царапины...

– Но ведь просто так в реку никто не бросается, не так ли?

Логинов шумно вздохнул:

– Вот теперь я действительно ощутил, что ты вернулась...

Он хотел что-то сказать, но лишь вздохнул и широко развел руками: жест, означавший, что он бессилен и что он готов снова терпеть ее постоянные отлучки из дома и вздрагивать всякий раз, слыша ее голос в телефонной трубке у себя в прокуратуре, думая, что она снова попала в какую-нибудь переделку...

– Слушайте, люди, – дверь открылась, и показалась голова Сапрыкина, – как вы думаете, сколько можно сидеть перед тортом, причем разрезанным на большие куски, и не есть его?

– Думаю, что нисколько... – Наталия улыбнулась и похлопала Логинова по плечу. – Идем, потом поговорим...

Глава 2

Андрей. Молодой насильник

Ночью она на цыпочках вышла из спальни и заперлась у себя в кабинете. При свете луны, которая светила в окно, села за рояль, открыла его и коснулась пальцами клавиш. Она соскучилась по этим прохладным гладким клавишам и по тому сложному душевному состоянию, которое ее охватывало всякий раз, когда она предчувствовала нечто, что заставляло ее сердце биться быстрее, а мозг – работать в полную силу.

Это было удивительно, хотя и пугало своими неожиданными видениями.

Она взяла ре-минорный аккорд и принялась тихо наигрывать старинную английскую балладу «Ласточка-касатка»... И сразу же возникла узкая улочка, вымощенная булыжником, а по ней двигается, вихляя бедрами, барышня, одетая в узкое синее пальто с пушистой песцовой горжеткой, застегнутой на пышной груди. На голове девушки белая шляпка-таблетка, лицо разрумянилось, ярко накрашенные губы улыбаются... Она хороша и беспечна. Но кто она?

Девушка приблизилась настолько близко, что Наталия почувствовала сладковатый запах... Так пахнут свежие булочки с ванилью... И точно, появилась вывеска «Кондитерская Берковского». Девушка отворила дверь кондитерской, и до Наталии донесся звон колокольчика. «Господин Берковский, ау...»

Наталия опустила руки, затем быстро поднялась со стульчика, на котором сидела, подошла к подоконнику, где лежал блокнот, куда она записывала все самое важное, что увидела или услышала в своих видениях, и записала: «Кондитерская Берковского; синее пальто, песцовая горжетка, белая шляпка-таблетка, курносый носик, румянец, красные губы; улица, вымощенная булыжником; запах булочек с ванилью».

В комнате, казалось, до сих пор пахло ванилью.

Наталия вышла из кабинета и уже через мгновение стояла на кухне возле холодильника. «Чем я лучше Обломова? Или, наоборот, чем хуже?» Она открыла холодильник, достала блюдо с оставшимся ореховым тортом и поставила на стол. Затем согрела чайник и с удовольствием съела большущий кусок торта. Запивая чаем это ореховое чудо, она подумала о том, что ночью все чувства людей все же обостряются и даже еда кажется вкусней... «Ночь – время наслаждений...»

Она вернулась в постель и принялась тормошить Игоря.

– Логинов, – шептала она ему прямо в самое ухо, – просыпайся, соня, еще только два часа ночи... Я зачем с тобой, собственно, живу, чтобы смотреть, как ты спишь или ешь? Просыпайся, я же приехала... Ну же... Если хочешь, я и тебе принесу кусочек торта, но это потом, а сейчас поцелуй меня...